Бахор Рафиков - Мастерская

• Название: Мастерская
• Автор: Бахор Рафиков
• Жанр: Современные любовные романы

Писатель, художник и музыкант оказываются заселенными в одну комнату. Три разных творческих пути, три разные истории. На что готов каждый из них ради достижения своих целей? Готовы ли они изменить своим принципам, которых придерживались всю жизнь? Предать близкого человека? Отказаться от любви? Пойти на убийство? Какую цену придется заплатить, чтобы познать прекрасное в мире, где для него не осталось места?

---

– …пожар был просто неописуем. Тем не менее, как видите, этот этаж остался целехонек… А вот и твой сосед подошел!

– Николай, я опоздал… Я нашел себе сожителя… Если бы вы мне дали еще немного времени, чтобы найти третьего…

– Ну что ты такое говоришь, мальчишка уже приехал с вещами, – развел руками тот. – Третий тоже должен был подойти, но в последнюю минуту передумал. Так что… вот тебе, собственно, и весь набор. К тому же…

– Франц, посмотри, – произнес Антуан, заглянув в комнату.

Франц взглянул на несколько чемоданов и пакетов, возле которых к стене прислонились десятки холстов, груда красок и несколько готовых картин. Он в изумлении повернулся к незнакомому соседу, который уже успел застрять с мольбертом в проеме двери.

– Вы – художник?

– Да, – ответил тот, с любопытством оглядывая двух парней и пытаясь выбраться. – Александр… очень приятно. Вы, наверное, хотели заселиться со своим третьим знакомым, мне неудобно…

– Нет, все отлично! – воскликнул Франц. – Все складывается как никогда удачно! Спасибо Николай!

Арендодатель усмехнулся в усы и покинул комнату. Дверь за ним закрылась.

***

Ночное небо блестело за окном. Трое сожителей несколько часов убирались в комнате, вынесли большинство ненужного хлама и избавились от пыли и паутины. Теперь здесь остались лишь три кровати, старый шкаф, несколько тумбочек и письменный стол.

Парни сели за него, посидев некоторое время в молчании.

– Александр, значит? – первым нарушил тишину музыкант, всматриваясь в соседа. Тот кивнул. – Слишком просто для нашей пестрой компании. Давай добавим букву «э» и будем называть тебя Александэр?

– Что за… зачем это вообще? – удивился Франц.

– Ну мне так хочется. Зато у нас у всех будут необычные имена. Ну, так как?

– Да мне все равно, – пожал плечами художник. – Звучит-то все равно почти одинаково.

Франц в душе поблагодарил родителей за немецкое имя, иначе следующей жертвой антуановского идеализма стал бы он.

– Через пару часов уже должен быть рассвет, – заметил Александэр.

– Откуда ты знаешь? – спросил Антуан, не наблюдавший в окне каких-то признаков скорой зари.

– Я много времени проводил на крыше дома, изучая ночное небо. Хотел запечатлеть его состояние в каждом часу ночи, ведь глубина его цвета каждый раз разная.

– По-моему, оно всю ночь темное. Ну, на крайний случай, темно-синее.

– Это кажется неопытному глазу. На самом деле разница просто изумительная. Я даже создал цикл картин на эту тему. Смотрите.

Александэр потянулся за пачкой холстов и принялся раскладывать их на полу перед соседями.

– Всего здесь восемь картин, каждая воплощает состояние ночного неба в зимнее время, с восьми вечера до четырех утра. Я рисовал все это шестьдесят пять дней, работая над всеми картинами одновременно.

– Мне кажется, или на всех них небо одного цвета? – шепнул Антуан Францу, когда художник удалился к чемоданам, чтобы достать оттуда что-то еще.

– Только ему это не говори…

Оба с трудом сохранили серьезное выражение лица.

– Кстати, друзья, чем вы занимаетесь помимо творчества? – спросил Александэр, вернувшись с очередной кипой холстов.

Антуан пожал плечами.

– За моими плечами лишь школьное образование. Когда в моих руках оказалась скрипка, я понял, что это мое, это то, с чем я должен связать свою жизнь. С тех пор я только и делаю, что совершенствуюсь, но… до желаемого результата еще далеко… Что насчет тебя?

– Я всю жизнь прожил в детском доме, и когда покинул его, начал скитаться из комнаты в комнату в поисках доступного жилья. Я учусь в университете на педагога.

– Вот как? А почему не дизайнер или что-то в этом роде? Ты же художник.

– Не люблю, когда мне указывают, особенно когда дело касается творчества. Как можно творить, когда тебя ставят в определенные рамки? Творчество для меня неразрывно связано со свободой. Поэтому я пока не могу думать о семье. Если я стану любящим мужем и отцом, то, возможно, умру как художник.

Все трое немного помолчали, обдумывая сказанное.

– Что насчет тебя, Франц? – спросил Антуан. – Когда я смотрю на твое лицо, мне кажется, что ты мыслями совсем не с нами.

– Что я могу сказать о себе… я эскапист, я постоянно бегу, бегу от приевшихся мест, исчерпавших себя людей, бегу от всего мира. Люблю замыкаться в себе. Вот здесь, – он постучал пальцем по своей голове, – здесь гораздо интереснее.

– Не спорю, – сказал Александэр. – но ты рискуешь потерять себя в этом мире. А когда опомнишься, будет уже слишком поздно.

– Что поделать, я стараюсь изменить себя, найти прелести в действительности, но… Я, увы, не принадлежу ей. По крайней мере, нынешнему времени. Посмотрите за окно… бетонные коробки, увешанные лампочками, сигналящие друг другу машины, алчные и развратные люди… Мир изменился.

Франц задумчиво встал у окна, взирая на пейзаж города и словно мысленно сливаясь с ним в одно целое. Минут через пять его соседи поняли, что это надолго.

– Думаю, нужно немного вздремнуть… – сказал Антуан. – Если верить тебе, то скоро рассвет, а я, увы, уже не могу спать при первых лучах солнца.

– А Франц? Так и оставим его? Он как будто оцепенел.

– Наверное, убежал в свой мир. Мы привыкнем со временем, – улыбнулся Антуан. – Я чувствую, что нам еще предстоит многое узнать друг о друге.

– Писатель, художник и музыкант… Три творческих человека в одной комнате. Что же из этого выйдет?

Антуан вспомнил слова Франца и снова усмехнулся.

– Творческий симбиоз.

Глава 2

Как только первый солнечный луч коснулся лица Антуана, он вскочил с кровати.

– Ненавижу тебя, – прошипел он солнцу за окном.

Откинув длинные волосы со лба, он посмотрел на спящих сожителей. Франц, видимо, сам вышел из своего оцепенения ночью и сейчас мирно посапывал на своей кровати. Антуан встал, умылся, надел свой длинный плащ и, захватив скрипку, вышел из комнаты.

Оказавшись на аллее, он сразу же запрокинул свой инструмент на плечо, в другую руку взял смычок, и на некоторое время закрыл глаза.

– Настало время для утренней симфонии, – прошептал он.

Люди, которых на аллее, несмотря на ранний час, было немалое количество, шли и удивленно таращились на молодого скрипача, идущего прямо на них и стремительно рассекающего своей музыкой утреннюю умиротворенность города. По его блаженному лицу было видно, что ему абсолютно наплевать на прохожих, на гневные крики с окон близлежащих домов, на то, что его смычок иногда проносится в нескольких сантиметрах от лиц людей. Антуан играл и думал о том, что, скорее всего, все они, Франц, Александэр и он сам, все они в какой-то степени эскаписты. Каждый стремится убежать в свой мир, один – в мир музыки, другой – в мир картин, и третий – в мир своих мыслей, которые затем можно было бы воплотить на листе бумаги. Хорошо это или плохо… На этот вопрос нет однозначного ответа. Есть только сам факт того, что они такие. И теперь они все живут под одной крышей.

Александэр тем временем уже малевал на листе бумаги, одной рукой орудуя кисточкой, а другой жуя булочку с маслом. Франц, потягиваясь, поднялся с кровати и встал сзади него.

– Рано ты начал творить, – заметил он.

– Это что-то вроде утренней зарядки для меня. На скорую руку набросать что-нибудь этакое, несерьезное.

– И Антуан куда-то ушел со скрипкой, – заметил Франц, оглядываясь по сторонам. – Я на вашем фоне чувствую себя бесполезным юнцом, ребята.

– Не бери в голову, это наше первое утро. К тому же, мне скоро нужно бежать – у меня пара в университете.

– А мне нужно отправиться в издательство, где когда-то работал мой отец. Я хочу отдать им рукопись одного из своих романов на рассмотрение. Для меня очень важно устроиться на работу именно туда.

– Однако! Хорошее начало для человека, вчера приехавшего из другой страны!

Дверь открылась, и вошел Антуан со скрипкой на плече.

– Утренняя симфония, – пояснил он, заметив выжидающие взгляды соседей. – Просыпаясь, я первым делом выхожу на улицу и играю на ходу. Не то, чтобы что-то шедевральное, скорее, несерьезное. Так сказать утренняя зарядка для…

– Да вы издеваетесь, – прошептал Франц, откидываясь обратно на кровать.

***

Антуан открыл ключом дверь и вошел в свою квартиру. Немного постояв, он достал чемодан и принялся запихивать туда некоторые свои вещи. Прошло лишь несколько минут, как он заметил маму, прислонившуюся к двери и наблюдавшую за ним.

– Далеко собрался?

Антуан откинул волосы со лба и широко улыбнулся. Раз природа одарила его тридцатью двумя белоснежными ровными зубами, их нужно было непременно использовать при подобных случаях.

– Не так далеко. Улица Воронцова, дом 17. Здание старой частной школы.