Кирилл Князев - Пьющие чудо

• Название: Пьющие чудо
• Автор: Кирилл Князев
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2015

Дамы и господа! Добро пожаловать в Канву. Только здесь у вас появляется шанс прожить вторую жизнь, подзаработать, пережить невероятные приключения, влюбиться, не боясь за репутацию… и умереть столько раз, сколько захочется.

Конечно, за это придётся заплатить Канве. Ну да это будет не скоро, и совсем не больно. Итак, бескрайние леса, кишащие зверями, дикари, золото, Чудо, города и замки – а может быть и собственная уютная ферма, о которой вы давно грезите! – всё это ждёт вас. Осталось только закрыть глаза.

И узнать, насколько вы больны.

---

Во-первых, салы – полуразумны. Во-вторых, легко приручаемы. Не попросишь огня, так и будет сидеть спокойно в мешке, или за пазухой, не причиняя вреда. Но пока приручишь такую – семь потов сойдёт. И ожогов будет не счесть.

– Всё равно не продам, – хмурится Кыш. – Не проси. Вот потом…

Киваю. Хорошо, потом так потом. Зверушка, способная разжечь костёр даже на сыром топливе, стоит ожиданий.

– Подброшу тебе саламандригу, – грожусь. – Вот где простор для дрессировки.

Данил прыскает в кулак. Ну да, есть над чем посмеяться. До чего нелепая гибель: наступить самой смерти на хвост. Кто же знал, что в той пещере водится подобное? Да ещё неумело прячется, выставив чешуйчатые оконечности.

Саламандрига куда хуже младшей сестры. Крупнее, злее, и – умнее.

В общем, только пепел от меня в тот день и остался. Жальче всего было часы: вернулись в банковскую ячейку бесполезным куском оплавленного металла. Едва не устроили пожар. Хорошо что компасом тогда ещё не обзавёлся. Вот уж была бы катастрофа.

– Ты её донеси сначала, – улыбается Кыш. – Хотя, чего там, неси. Я на это посмотрю.

Остаток дня проводим в непринуждённой беседе. И только когда начинает одолевать сон, идём на третий этаж, в кровать.

Для гостей Кыш выделил две маленькие комнатки. Ко мне почему-то решил подселиться Хомяк. Мы лежали в темноте – кровати совсем рядом – на неудобных матрацах, набитых колючей соломой.

– У Аньки нормальные кровати, – жалуется Хомяк, елозя в темноте.

– Мужикам – спартанские условия, – отвечаю. – Так чего ты к ней не пошёл?

Хома мнётся, тянет с ответом, подстёгивая любопытство.

– Уговор, – коротко отвечает он. – И секрет. Допытываться будешь?

– Не буду, – вздыхаю. Хотя очень хочется. Но мало ли, что у них там за тайны. Может, девушка братцу хитрый амулет подарила: проговорится – и всё, чары перестанут работать.

Поэтому – ну его. Мне своих тайн хватает, к чему чужие? Шило, в любом случае, не утаишь.

– Я тебе потом как-нить всё расскажу, – шепчет Хома. – А ты… скажи, что такое ЖПВ? Тайное слово?

Усталость всё-таки берет своё. Набегался за целый день. Жаль, не успел попариться в баньке. На саламандрином тепле хороший жар должен быть. Ну, ничего, успеется. Вот возьмём заказ у Аниной пряхи, и помоюсь перед походом, как следует.

– Эй, – шикает мальчишка, – чего затих?

– Тайное, – сквозь сон говорю я. – Должен будешь. Угу?

– Ага!

Губы против воли разъезжаются в улыбке.

– ЖПВ – это Жопа, Полная Восторга. Усёк? Тигриная шкура – это ЖПВ. Дохлый нефритовый камнеед – ЖПВ. Брошенное ленунье гнездо с крадеными золотыми бирюльками – тоже. Усёк?

– Усёк, – довольно говорит Хомяк. – Буду знать! Спокойного сна.

– И тебе, иллюзорщик.

* * *

Выспался хорошо. Наконец-то. Чтобы Земля отпустила тебя здесь, в Канве, нужно хорошенько поспать. Тогда мозги вроде как приходят в норму, настраиваются на местный лад. Начинают верить в происходящее. Поэтому прежде чем идти на важное дело – выспись, старатель. А потом – можешь бодрствовать отмеренное время. Чуть-чуть устанешь, не более того.

Мы стоим, нетерпеливо переминаясь, возле глухой каменной стены. Касаюсь ладонью кладки. Холодная, чуть влажная.

Сверху, по винтовой лестнице, топает Кыш. Сонно зевает, на щеке – свежий ожог. Не иначе как возился со зверинцем.

– Р-разойдись! – командует он.

Подаёмся в стороны. Стена перед нами, до этого целая, начинает мелко дрожать. По всему зданию проходит жалобный гул. Камень покрывает едва различимая сеть трещин. Ещё немного – и крупный кусок стены осыпается под ноги серым песком.

Двери в башни стихийников открываются эффектно.

Пожимаю протянутую мне руку, первым переступаю «порог» – торчащие из-под земли острые камни.

После лёгкой влажной затхлости свежий воздух, наполненный свежестью леса, кажется невообразимо вкусным. Вдыхаю его полной грудью, улыбаясь, смотрю на чуть прикрывшееся облаками солнце.

Чудесная погода!

Вниз от башни ведёт узкая тропинка. Она тянется вдоль крутого склона, даёт вдоволь налюбоваться видом на реку, разноцветные поля, едва видную отсюда тёмную цепь оборонительной стены Столицы. Затем тропка сворачивает резко вправо. Широкие кроны дубов закрывают нас от припекающего солнца. И глаз хозяина этой земли.

Честно говоря, я непозволительно расслабился.

Поэтому следующие события стали для меня не просто сюрпризом – настоящим шоком.

Прохладный лесной воздух звенит от голодного комарья, другой насекомой мелкоты, жужжащей возле самого уха. К разбавленному птичьим пением жужжанию добавились звонкие хлопки, негромкие ругательства.

Кажется, отвлеклись – всего ничего.

Этого хватило.

Из плотных зарослей малины на нас, абсолютно беззвучно, вываливается целая толпа низких – почти детей! – человечков. Злобно чирикая, окружает нас, в мгновение ока, плотным кольцом. Я, удивлённо хлопая глазами, смотрю на оскаленные бородатые морды, жёлтые иглы костяных наконечников копий. В спину мне упирается Дан. Друг на взводе: топор в руке, могучая грудь вздымается часто-часто.

Первый шок проходит, я негромко говорю:

– Данилыч, без резких движений….

Словно в ответ на это стоящий рядом со мной имп, дико взвизгнув, ударяет тупым концом копья мне в живот. Обидно. Но не больно. Не зря перед выходом надел чешуйчатый жилет.

Нагло скалюсь.

Убивать нас никто не будет. Пока. Была бы такая цель – лежать нам дома, в кроватях, по-рыбьи хватая ртом воздух.

– А это как называется? – шёпотом спрашивает Хомяк. Нам бы побольше места – и молодой стихийник разгонит эту кодлу, но… импы действуют с умом. Хороший у них вождь. Сообразительный.

– Очевидное и невероятное, – бормочу я, не отводя взгляда от дрожащего перед лицом острия. – Нас, дамы и господа, форменно берут в плен.

Глава 2, часть третья

Канва иллюзорна ровно настолько, насколько ты позволяешь ей таковою быть.

Из блога Ткача

Мне на коротком веку приходилось видеть всякое. Мерить на себя разные личины, на собственной шкуре испытывать боль самых разных вкусов и оттенков. Без хвастовства. Но так сложилось, что пленным я стал первый раз.

В Канве невыгодно брать врага живым. Иллюзорщику слишком просто вернуться в родной мир.

Конечно, если держать его, подпитывая постоянными страданиями – может что-то и выйдет.

Честно говоря, это меня и напугало больше всего.

Фрики хмурятся, напряжённо буравят нас антрацитовыми глазками. Острия копий в опасной близости от наших тел. Кажется, ещё немного – импы сорвутся. Для нас это неплохой сценарий. Лучше так, чем заживо гореть на костре.

Но судьба распоряжается иначе.

Толпа маленьких воинов колышется: к нам, расталкивая бойцов, выходит крепкий имп. Мускулистый, покрытый вязью татуировок. По нечеловеческом лицу пролегает отвратительная змея шрама. Одного глаза у предводителя фриков не хватает.

Он какое-то время шевелит тонкими губами, скаля жёлтые зубы. Видно, успел подзабыть человеческую речь. А может, и не знал никогда. С демографией у абсолютников проблем нет. В отличие от иллюзорщиков.

– Твоя, – наконец выговаривает он хрипловато-рычаще, – везёт. Твоя есть иметь большой удача.

Фрик тычет в мою сторону пальцем.

Неожиданно. Интересно.

– Мы убей твоя, и насмейся над твоя кости. Но шаман желай говорить. Шаман будет говорить. Твоя – слушай.

– Хорошо, – киваю. – Мы открыты для диалога.

Из-за широкой спины вождя к нам выходит ещё один имп. Этот куда старше соплеменников. Я бы даже сказал – старее. Тут дело и в старческой сутулости, и неуверенной походке. А ещё – в умных, почти человеческих глазах. Одет шаман вычурно: мешковатая роба, увешанная перьями, черепами мелких зверьков. На голове – очень интересная лисья шапка. С несчастного животного содрали шкуру, но череп не тронули. Кажется, что лиса впилась клыками в космы импа, да так и осталась висеть, защищая рыжим мехом горбатую спину.

Ещё интереснее. Дело не в наряде. Подобным образом вполне может одеться любой знатный фрик. Просто шаманы у абсолютников – молодые, сильные. То ли умудряются поддерживать себя в тонусе, благодаря хитростям канваплетения. Или ещё проще: играет роль борьба за власть. Шаманский жезл должен быть в руках сильных, умелых.

Но этот фрик не просто стар. Он древен, как дубы вокруг Кышевой башни.

Иссушенные временем руки сжимают длинный, резной посох.

Шаман без страха подходит ко мне, и – о чудо! – импы в страхе расступаются. Надеюсь, Дану хватит ума приструнить Хомяка. Если уж фрик чего-то боится, иллюзорщику не стыдно этого стеречься.

– Старатель? – хрипловато спрашивает шаман. Он смотрит куда-то сквозь меня.

Я секунду размышляю, прикидывая, говорить правду, или нет. Решаюсь открыться – ложь загадочный имп наверняка почует.

– Да, – отвечаю.

– Имя твоё созвучно с этим? – спрашивает шаман. Он бережно гладит рукой лисий череп, покрытый линялой шерстью.