Кирилл Князев - Пьющие чудо

• Название: Пьющие чудо
• Автор: Кирилл Князев
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2015

Дамы и господа! Добро пожаловать в Канву. Только здесь у вас появляется шанс прожить вторую жизнь, подзаработать, пережить невероятные приключения, влюбиться, не боясь за репутацию… и умереть столько раз, сколько захочется.

Конечно, за это придётся заплатить Канве. Ну да это будет не скоро, и совсем не больно. Итак, бескрайние леса, кишащие зверями, дикари, золото, Чудо, города и замки – а может быть и собственная уютная ферма, о которой вы давно грезите! – всё это ждёт вас. Осталось только закрыть глаза.

И узнать, насколько вы больны.

---

– Всё-таки здорово ты ему… засветил, – говорит Хомяк.

– Он мне тоже ничего так оплеуху отвесил, – отвечаю.

После минутного отдыха поднимаемся. Своды пещеры смыкаются над нашими головами. Цветки огня, трепещущие на просмоленных тряпках факелов, выхватывают из темноты нервные, испещрённые следами от когтей, стены. Пол под ногами – угловатый камень. Приходится тщательно следить, куда ставишь ногу. Двигаемся медленно, осторожно, растянувшись цепью.

Тщательно рассматриваю потолок. Потёков нет, да и, судя по всему, нору камнеед вырыл совсем недавно. Не больше трёх-четырёх лет назад. Стрелка компаса уверенно показывает вглубь пещеры. Значит, зверь тут поселился не просто так. Скорее всего, фрики подманили его, чтобы обеспечить святыне охрану. Надёжную, надо признать.

Если учитывать, что ночь в Канве длится полторы недели, а день – чуть больше, всё становится понятно. Хотя, будь место силы постарше, фрики окопались бы здесь надёжнее. И охраны заманили бы побольше.

Но даже сейчас рубеж обороны неплохой. Глубокое ущелье в скалах, окружённое дремучим лесом. Камнеед возле одного из входов… сильно. Куш нам предстоит неплохой.

– Это не парадный вход, – тихо произношу я. – Слава Богу.

Анна, осторожно переступающая через камни слева от меня, удивлённо поворачивает голову:

– Почему ты так решил?

– Будь он главным, нас бы уже нашпиговали чем-нибудь острым. Это, скорее всего, чёрный вход. На случай, если кто-то из другого фриковского племени вдруг решит отбить святыню, и одержит победу.

Девушка удивлённо вскидывает брови:

– Так они ещё и воюют между собой?

– Ещё как. Нам всем бы пришлось худо, будь по-другому.

Нора камнееда показалась мне гигантским брошенным муравейником. Десяток ходов, мелких, куда не протиснется не только туша зверя – даже человек. Ответвления побольше, крепкие, удобные, но кончающиеся тупиком. Хомяк по несколько раз проверял узор камня, пытался его расплести, выявить потайную дверь. Только через два часа мы, наконец, наткнулись на залитый тоннель, ведущий вниз.

Зажигаем свежие факелы, идём осторожно, по колено в ледяной воде. Хома сумел застопорить сбивающий с ног поток. На стены, низкий потолок, от воды ложатся яркие блики. Я не слышу своего тяжёлого дыхания, потрескивания огня за громким плеском.

Холодно до дрожи в зубах, но мы держимся. С элементалистом просушить одежду – плёвое дело.

– Как думаете, здесь есть какая-нибудь живность? – вдруг спрашивает Хомяк.

– Конечно, – отзывается Данил. – Прямо косяки пираний, хищные водоросли, пиявки-переростки…

Улыбаюсь. Шутки-шутками, но чёрт его знает, что водится в подземных реках.

– Тогда может мне воду вскипятить? – смеётся Хома. – Сразу всё и передохнет.

– Отличная мысль, – говорю, – прямо гениальная. Всегда хотел узнать, что чувствует рак, когда его в кастрюлю…

Договорить не успеваю. Нога пребольно задевает что-то твёрдое, я едва с размаху не плюхаюсь в воду – успеваю ухватиться за стену. Негромко ворчу, продолжаю движение. От шагов вода стала мутной, ничего не видно. Мало ли здесь камней? Это пещера, в конце концов.

– Мамочки! А-а-а! – раздаётся девичий визг за спиной.

– А-а-а!

– И-и-и-и!

Резко поворачиваюсь, тащу из-за пояса нож. Данил уже вооружился топором, жмётся к стене, чтобы и я мог подойти. Подхожу.

– А-а-а…

Из мути медленно поднимается человеческая фигура. Голый костяк, с висящими меж рёбер лоскутами водорослей. Та же растительность на черепе, висит намоченной тряпкой, смахивая на нелепый парик.

– Хома, заткнись, – устало говорю я.

С костей капает вода. Кажется, что скелет находится в постоянном движении: суставы парят на небольшом расстоянии друг от друга, покачиваются, в такт плещущейся воде. Нижняя челюсть гуляет влево-вправо, со скрежетом трётся зубами.

Мертвец осматривает сначала новичков, а затем поворачивается к нам. Из чёрных провалов глазниц на меня таращится тьма. Скелет стоит, безучастный ко всему, молча созерцает нарушителей вечного покоя. Подношу к оскаленной морде факел. Ага, вот и причина смерти: правый висок проломлен, из него тонкими струйками сочится вода, вперемешку с грязью.

Мертвец поднимает костлявую руку, отталкивает от себя древко факела. Его раздражает чужая стихия. За годы, проведённые здесь, слился с водой и холодом. Я, улыбаясь, начинаю играть с мертвецом: подношу огонь, и когда покойник пытается отодвинуть факел, отдёргиваю в сторону.

– Фокс, – укоризненно вздыхает Данил. – Нехорошо как-то…

– Не зуди, занудь. Должны быть минуты счастья в угрюмой старательской жизни.

Дан с размаху, тупым концом топора, бьёт по черепу скелета. Покойник вздрагивает, осыпается в мутную воду кучей бесполезных костей. Ага, значит, мой друг успел заглянуть к пряхам, наложил на оружие какие-то интересные нити. Дальновидно!

– Счастье было мимолётным, – вздыхаю я.

– Юмор у тебя, – бурчит Данил. – Играться со страхолюдинами.

– По-моему он был очень мил, – негромко произносит Хомяк. Аня согласно кивает.

– Какого лешего тогда вы орали? – искренне удивляюсь.

– Я думал, это пиявка…

* * *

Сидим на берегу подземного озерца. Хома осторожно, чтобы не поджечь, сушит разложенные на валуне вещи.

Задумчиво смотрю на спокойные, чистые до прозрачности воды. Слежу взглядом за игрой бликов на потолке. Слушаю перестук капель. Красиво здесь. Ловлю себя на мысли, что не хочу поворачивать головы. Не то, чтобы я стеснялся чужой наготы… вот своей – да.

– Дан, – говорит Хомяк. – А тот скелет может означать, что где-то поблизости поселился курганник?

– Это к Фоксу, – отзывается друг. – Он у нас по фауне спец. Что скажешь?

Приходится повернуться. Некрасиво сидеть к собеседнику спиной.

Аня вольготно расположилась на камнях. Под самым потолком ярко светит небольшой, с горошину, шарик. Лучи его, на манер карманного фонарика, направлены на девушку. Так, что нам остаются лишь небольшие отсветы. Невольно любуюсь молодым красивым телом. А ведь и правда, девушка следит за собой. Тщательно.

Анна замечает мой взгляд, улыбается. Она уже предлагала позагорать под «солярием». Интересная штука – запертое в хрустале солнце. Может освещать дом, но девушки предпочитают использовать его как удобное средство для приобретения модного загара.

Я отворачиваюсь. Невольно поправляю тряпочку, лежащую на ногах.

– Фо-окс! – настойчиво окликает меня Дан. – Оторвись на минуту, поделись с нами старательской мудростью! Сейчас моя очередь подглядывать.

– Нет, – говорю, – это не курган. И некров здесь быть не может.

– Почему? Климат не тот?

– Нет, климат подходит. Материала под рукой нет. Курганы подтягиваются к плохим местам силы. Или селятся на старых кладбищах фриков. Будь здесь курганник, мы бы давно заметили шатающихся поблизости марионеток. К тому же курган не различает покойников по виду. Стряпает слуг из всего подряд. Даже крепкие ветки лепит к костям. А некр… о, мы бы так рядом с ним не загорали.

Ответ, на мой взгляд, я дал исчерпывающий. Но Хомяк не унимается:

– Тогда откуда тут взялся скелет? Это бродяга?

– Нет, это фрик. Из местных. Ты не обратил внимания, какой у него скошенный лоб? И массивная челюсть? Видно, наш недавний знакомец при жизни решил срезать путь к Чуду, попёрся по этому ходу. Поскользнулся, разбил голову. Я чую, что внутри камней есть нити чуда. Они то натягиваются, то обрываются. Постоянно. Видно, ниточка пролегла как раз через тоннель. Покойник был молодым, амбициозным. Вот и воскрес. Чудо не разбирает, кому помочь – живому или мёртвому.

– И ведь не напал на нас.

– Конечно! С чего ему нападать? Он пропитан благим чудом. Если хочешь, этот скелет был воплощением добра. В некотором роде. А Дан его прибил.

Данил насмешливо фырчит:

– Чья бы корова мычала!

– Ну, хотя бы не стал его Чудо прясти, – улыбаюсь.

– Почему? – удивляется Хомяк.

Очень хорошо. Парень не делит мир на белое и чёрное. Абстрагируется от Канвы. Видел я ребят, что порицают старателей. Мол, мы убиваем в мире чистое и непорочное. Они плохо кончили: подались во фрики.

– Потому что Фокс – добрый старатель, – мило улыбается Аня.

Ухмыляюсь:

– Потому что с него максимум можно выпрясть некачественное железо.

– Искренний, – поддакивает Анне Данил.

– Угу, и непорочный. Агнец божий.

Поднимаюсь. Повернувшись к группе спиной, натягиваю тёплую сухую одежду. Застёгиваю пряжку ремня, надеваю свитер, поверх него ложится куртка. Утеплился – потому что знал, куда шёл. Плюс ночью, ближе к середине, часто выпадет снег.

– Пора, – говорю.

Хомяк согласно кивает. Дан, бросив на Аню виноватый взгляд, разводит руками. Мол, что поделать, если в группу затесалась такая зануда? Анна поводит плечиком. «Солярий» ярко вспыхивает, гаснет. Загорелая кожа девушки в этот момент кажется вовсе бронзовой. На камни падает бесполезный теперь кусочек хрусталя.