Алексей Болотников - Очарование розой ветров

• Название: Очарование розой ветров
• Автор: Алексей Болотников
• Жанр: Русское современное

Очарование розой ветров – отчет автора перед читателем, не чуждым таежной романтики, ночевкам у костра, рыбалке. Алексей Болотников – геолог по профессии, поэт – находит свои образы среди голубых гор, кедровых пагод, у малахитовой воды, под плач кукушки или перезвон дождевых капель. И органично вписывает в природный колорит своего героя – человека, блуждающего, одолевающего путь земной или водный, очарованного «розой ветров». Адрес почты, куда можно писать автору: [email protected]

---

Песня

Однокашнице

У тайги нет твоих примет.
Ах, тайга как тайга.
Край пропащий. А, впрочем, нет.
Мне тайга дорога.

Здесь кедровые пагоды,
Тополевый пожар.
Здесь пунцовые ягоды
Твоих глаз – твоих чар.

Вороха твоих писем мне
Не прошли перевал.
Ты могла бы вполне… вполне…
Я ж тебя целовал.

Я тебя целовал во сне.
Извини, коли что…
Ах, Елена Шаракшанэ,
Ах, мой маленький той.

В тайге

П. Утяшеву

Чу! Плачет бурундук.
И полыхнет зарница.
Не нервничай, мой друг,
Не надо изводиться.

Чреда дождей дана,
Чтоб мы являлись чище.
…Какие ордена?
Ну, что ты все о пище!

Как бурундук кричит,
Глашатай непогоды,
О, как он нарочит!
Как лупит он акккорды!

Как вожделенна жизнь…
Взметнись, костер мой пылкий!
…Да к черту укоризн
Твоих, мой милый, шпильки…

В плену у лиственниц
Петляет речка Ипчуль.
Ну-ну, не падай ниц:
Нас ищут, ищут, ищут!

Лазоревые птицы Песня

А. Прохорову

Ты мужчина, Саян,
Богатырь, молодчина.
И надежен, как бог,
И могуч, как титан.
Возвеличены в сан
До бродяжьего чина,
Мы уходим в маршрут
По таежным местам.

Голуби лазури —
Лазоревые птицы —
Распластали крылья
В небесном вираже.
Излечимся от дури —
Лежать и суетиться,
Скучать и суетиться,
Брюзжать и суетиться —
Лишь стоит на восходе
Молиться бирюзе.

До альпийских полян
И Жемчужного пика
До лазурной – с ума не сойти – красоты
Мы уходим, бродяги,
Без шума и шика,
Но с правом бесспорным
Достичь высоты:

Будут ночи голубыми,
Даже месяц – голубой.
И с оттенками любыми —
Круты-горы и сыр-бор.
Колоритно – с перламутром! —
Впишет день в палитру утра
Голубую бирюзу…

Андреевичу

В. А. Диппелю

Вспоминаешь? Вспоминай
Утро… Ужун-джул…
Я про эти времена,
Друг мой, расскажу.
Там осинники дрожат.
Тихий гул – шепот тысячи
Любовников в стогу.
Я на речке Чазы – Гол
Не был. Бражничал!
На Немире биваки
Дружно не бивал.
Эка важность – что в ночи пел и пил…
Важно, что с уважением смотрел
Утром в скважину.

По чепыжнику бродил,
В горы хаживал.
Съеден гнусом пару раз.

Оба – заживо!
Тягуны… курумы… кряж…
Ночь овражная!
Лучше все же под шалаш…
С кралей важною.
Вспоминаешь? Вспоминай
Недра… Мезозой!
Шли проходчики сквозь штрек
К жилам золота.
Попадали – что скрывать —
Иногда в запой…
И звонил по ним назой-
ливый колокол.

Отрекались… «мы – не рабы»…
От страстей.
Занимали в полный рост
Положение.
Поднимали кореша
Тосты за гостей,
А кадык иной… сухой – за
Самоуважение.
Вспоминаешь? Вспоминай
С наслаждением!
Преферансные дела
И важнее что…
Поздравляем мы тебя
С днем рождения!
…Пусть приснится новая
Тебе женщина.

Слышишь! Томно токует
На Бейке глухарь.
Засветился в распадке
Первичный рассвет.
И ты выйдешь в ночь, под рас-
светный фонарь,
Вспоминать о том, чего
В сущности нет.
Вспоминаешь? Вспоминай,
Друг мой, старина.
Память тешит сердечко
Душою босой.
И ты выйдешь в ночь,
Прослезившись с вина,
И слезу… нейтрализуешь росой.

Спич к бродягам

О, я люблю вас,
я люблю вас,
бродяги, гордые, как смерть.
Я б написал вас,
словно Брюллов,
когда уметь бы мог и сметь
Душ пламенных
и обожженных
дух, отрезвляясь, обнажать.
Как обнажают
только жены
иконы – пасть и обожать…
Как я люблю вас!
Это братство
скитальцев троп, путей, дорог.
И эту вашу страсть —
собраться
и припуститься за порог.
И об одном лишь
я прошу вас,
бродяг, замысливших свой путь,
Святому братству повинуясь,
Меня, бродягу, не забыть.

Спич к друзьям

Друзья! Я с вами упивался
Ездой на старом ГТТ,
Блужданьем по тайге и вальсом
На покорившемся хребте.

…Здесь мы, как проклятые боги,
Олимп оставив городской,
Пьем на Гуляевском пороге
Под первый тост: «За род людской!»
Полупустые «полторушки»
На Базыбаевский порог
Свели, как пушкинские кружки…
А Пушкин, кстати, тоже бог!
…Звенит поэзия и проза геологических эпох —
Одна-единственная «роза»
Сопровождающих «ветров»!
…Там нас, сынов и братьев солнца,
Ждет пристань тихих берегов.
Друзья!.. Когда мы все вернемся,
Упьемся влагою богов!

Прощание с Харанором

А. Осколкову

Прощай, Харанор. Извини… отчего-то
И солнце, и ветер, и посвист травы —
Всё то, что легко называлось «работа» —
Поверь, нелегко оставлять, но, увы…
Мой лучший участок! Степные просторы
И ландыши – жёлтые колокола,
Ветра, реактивные эти моторы,
Прощально ревут в тетиве ковыля.
Уже на пороге меня записные
Застанут друзья и, в машину садя,
Достанут чеклагу, рога расписные,
И, дай только волю, проводят меня.
Прощай. Уезжаю без слёз и парада.
Здесь, знаешь, забудешь как пахнет хвоя.
Но всё же надейся… Надеться надо,
И всё возвратится на круги своя.

«На востоке, на восходе раннем…»

А. Калачеву

На востоке, на восходе раннем
День проснулся юный – понедельник.
На востоке широкоэкранном
Он явился, массовик-затейник…

Хоп! – и обронили кушаки
Нежно-малахитовые ели,
И иголки вмиг заголубели
Будто б перстни с царственной руки.
Хоп – на счастье! – хрустали сосулек.
Пузырись шампанское в капели!
В кубке марта! В сумасшедшем гуле…
Ну, а что произойдёт в апреле?

На востоке, на восходе раннем
Нас разбудит извлеченье трели
Глухарём, влюблённым ветераном,
На апрельском утреннем расстреле.
Будет солнце! Будут и потоки
Вешних вод с крутой Изых-горы.

…Нас с тобой не будет на востоке,
На восходе утренней зари.

«Солнц колючих колесница катит тень…»

Солнц колючих колесница катит тень.
И угрюмый, как возница, дремлет день.
– Что тебе, приятель, снится?
– Дребедень.
– А не хочешь прокатиться?
– Лень.
– Посмотри, на небе птица…
– Это облако кружится и бежит,
И вместе с тем тень наводит на плетень.
Лишь кузнечик-кружевница гонит сон.
Тишина в ушах… звенится… в унисон.

«В поднебесном Голливуде съёмки за полночь идут…»

В поднебесном Голливуде съёмки за полночь идут.
Фильм про каторжные будни, про космический уют.
Ассистенты режиссёра наблюдают из-за туч:
В панораме – молний ссора. Крупным планом – звёздный путч.
Солнце всходит на востоке. Океан лежит на дне.
Объектив на солнцепёке приближается ко мне…

«Звёзды будничны средь небес…»

Звёзды будничны средь небес.
Но, однажды, вглядевшись ввысь,
Ты откроешь во мраке бездн
Галактический смысл.

«Ветер с вечера на запад…»

Ветер с вечера на запад.
Дождик встречный косо льёт.
Ель сидит на задних лапах,
Клюв задравши, дождик пьёт.

«Дней молекулы в реторте…»

Дней молекулы в реторте,
В колбе с химией земли,
Словно галечник, потёрты,
Мяты, рваны, как рубли.
«Этих дней не смолкнет слава»,
Как не пыжатся они,
Их осудят слева, справа
Бесы демократии.

«О, поле полыни, струна ковыля…»

О, поле полыни, струна ковыля…
О, песни кочующих березняков…
О, копны тугих облаков средь жнивья,
Вам до смерти предан – во веки веков!
Я сын ваш, точнее, должно быть, дитя,
Вобравшее в кровь аромат суховеев.
Я ваша листва, с заветерий летя,
Расшаркиваюсь перед каждым из змеев,
Я каждому должен и каждому рад
Открыть рукопашное наше объятье.
О, зверь мой степной, я твой преданный брат,
Ты веришь?.. Крепко мое слово на клятве…
Клянусь! На краю океана степей,
На древнем кургане с лучами камней,
К земле азиатской, как старый репей,
Прирос я. И предан. И благостно мне.

Спич к геологам

Шумиловской поры плеяда:
Утяшев, Смолин, Михалев,
Ящук и Прокин… Ах, неправда.
Плеяда – выдумка голов.
Куда относятся Жуковский,
Саянов, Геря или Кноп?
Идущие поздней – Островский,
Беспалов, Адышев… Стоп-стоп…
Геологов нельзя составить
Рядами на своих-чужих.
Их обожало солнце жарить.
Стожары остужали их.
Они в двуместные палатки
Селились в поле впятером.
В отроги горные и плато
Гуськом ходили, напролом
Беря чепыжники и чащи
И горной речки перекат.
Они в маршрут ходили чаще,
Чем в спальню городской их брат.
Шумиловской поры плеяда —
Геологи-разведчики.
Достойны памятной баллады,
Имён их увековеченья.
Другие – поисковики —
Искатели месторождений.
О каждом бы слагать стихи
И каждому – алмаз при жизни.
Они в открытиях резвились
И коренных и россыпных,
На Ужун-джуле, на Немире,
Бургоне, на хребтах иных…
Шумиловской поры геолог —
Он увлеченный, он таков…
Приходько, Единцев, Широнин,
Кириллов, Лира, Байдаков…

Ну, что ж, мой спич далек и долог.
Но пусть не дождь, не град, не снег
Тебя преследуют, геолог, —
Геологический успех!

Компас