Илья Абрамов - Нетронутый город

• Название: Нетронутый город
• Автор: Илья Абрамов
• Жанр: Научная Фантастика

Они не выбирали то, с чем столкнула их реальность. Когда страх и отчаяние становятся обычным делом, душу спасают надежда и любовь. Единственное, что оставила им судьба, это друг друга и надежду на лучшую участь. Они будут следовать за своей безызвестной звездой из последних сил, превозмогая страх, боль и ужас окружающего мира… Новелла «Нетронутый город» – о страхе, надежде, человеческой сущности и немного о любви…

---

– Здесь ты сможешь нас найти, – я взглянул на него. Он так же с полуоткрытым ртом, не моргая, смотрел вдаль, по его щекам текли слезы. Это был взгляд в полную безысходность, словно вглубь самой Судьбы, с единственным вопросом: «Как же так…?». Не надеясь на ответ. Представить страшно и больно, что сейчас творилось внутри этого человека. Час назад он рыдал из-за того, что на город, не на него лично, обрушилась катастрофа, и был в шоке от случившегося. А теперь, когда все это бульдозером проехалось по нему самому… Я полез в сумку, достал начатую бутылку виски и сунул ему в руку. – Это все, чем я могу тебе сейчас помочь.

Мы с Кэт двинулись дальше. День за днем мы бродили по городу. Бродили, оценивая масштаб случившегося и в поисках уцелевших. Никакой помощи не было. Весь мир будто вымер. На самом деле, это может и произошло, но от этого становилось страшнее вдвойне. Не было ни вертолетов, ни военных, ни красных крестов, ни всемогущих миссий ООН – никого. Связи также не было. У нас появилось стойкое ощущение того, что мы все остались один на один с новым разрушенным миром и ждать помощи больше неоткуда. Кто-то из уцелевших пробовал искать телеканалы на портативных ТВ в автомобилях, но все было тщетно. Ни один не ловил, на всех был лишь один белый шум. Таким образом, мы не могли даже узнать, что на самом деле произошло. Только ли с нашим городом такое, или катастрофа масштабнее… Во мне иногда появлялось чувство, что вот-вот скоро к нам все приедут, будут помогать и спасать нас, наш разрушенный город на некоторое время станет информационной столицей мира… Похоже, такой столицей стал весь мир…

Поначалу нам был дан шанс каким-то образом освоиться в нашем новом, разрушенном мире. В магазинах было достаточно еды, воды, в аптеках – лекарств. Нам было чем жечь костры и даже газовые печи, чтобы приготовить себе еду. Мы даже разъезжали по остаткам дорог на внедорожнике, так как могли сливать бензин из бесхозных авто. Мы часто собирались посреди дня с другими уцелевшими, обедали вместе и делились своими размышлениями. Версии насчет случившегося были самые разные: от вторжения инопланетян до правительственного эксперимента по способности человека к выживанию.

С самого рассвета мы катались по городу в угасающей надежде кого-то спасти или увидеть военных. К вечеру мы ехали проведать Кертиса, о чем-то с ним пробовали беседовать, но в итоге просто напивались. Напивались до жути. До той стадии, когда от алкоголя страх не убавляется, а, наоборот, усиливается по нарастающей. Я помню, как мы допились до такой степени, что я обнаружил Кэт рыдающей и кричащей от страха. Я слегка протрезвел в этот момент, испугавшись, что с ней что-то случилось, спросил, все ли нормально и что происходит. Но ей было все равно, она меня не замечала, она продолжала кричать и рыдать, все сильнее и громче. Мне ничего не оставалось, как обнять ее, крепко-крепко сжать в своих объятьях и зарыдать вместе с ней …И только спустя время, опять же вместе, мы успокоились.

Уцелевших запасов продовольствия, одежды и медикаментов поначалу вполне хватало на немногочисленных выживших. Но этих же самых немногочисленных выживших оказалось так же вполне достаточно, чтобы в считанные месяцы практически обнулить все то, что нам всем удавалось находить. Вначале среди уцелевших было в порядке вещей поделиться с другим тем, что есть у тебя: если мы или кто-то другой встречали голодного человека, мы тут же его угощали, отпаивали и вели на ночлег, если он его не имел. Потом стало все сложнее…

Начался обмен еды на бензин, бензина на одежду, одежды на спиртное, лекарства и так далее. Когда эта стадия миновала, начались конфликты. Тот, кто сильнее, стал просто отбирать то, что хочет, у слабого. Поначалу эти конфликты гасились окружающими, и какая никакая справедливость имела место. Но потом все только ухудшилось. Люди стали доставать оружие: те, у кого отбирали – чтобы защититься, те, кто отбирал – чтобы нападать, и для этого искал оружие помощнее. В каком-то из конфликтов двое не поделили скарб одного из них. Вернее, один у другого хотел отобрать все, что тот имел. В результате нападавший чуть было удалился минуты на две, вернулся с гранатометом и пустил снаряд в свою жертву, уничтожив и его, и все то, что хотел себе присвоить. Ненависть, жадность, агрессия распространялись с силой волны. Оставаться здесь было опасно. Однажды, засыпая в своем импровизированном домике, мы решили покинуть город. Нужно было куда-то двигаться, искать хоть что-то, нетронутое катастрофой. Мы решили двинуться на юг. В любом случае там легче с едой…

Мы пришли попрощаться с Кертисом. На авто мы уже не ездили, это было опасно. Из-за бензина можно было попасть в перестрелку. Кертис достал бутылку коньяка, мы выпили, но больше из уважения и признательности, чем как обычно, когда мы приезжали к нему именно для того, чтобы нажраться в полный безрассудный хлам и забыться хоть на пару часов. Кертис предложил остаться у него и жить вместе, но мы заранее отвергли для себя эту идею. Одно дело иногда, пусть и каждый день, общаться с человеком, с которым случилось страшное несчастье, а совсем другое дело жить с ним под одной крышей и постепенно невольно становиться частью этого горя. Когда мы прощались с Кертисом, мне было сложно смотреть ему в глаза. Я и так в глубине души считал, что мы его оставляем один на один с этим всем – и с его горем, и с в одно мгновенье ставшим диким и агрессивным окружающим миром… Но и сам Кертис… В его заплаканных глазах была одеревенелая печаль, безысходность, беспомощность, он будто безмолвно просил остаться, не бросать его, но зная ответ, не говорил вслух… Мне было тяжело. Наверное, так же тяжело, каким тяжелым был взгляд этого еще крепкого, но вмиг по велению судьбы ослабевшего и потерявшего все смыслы своего существования мужчины. Я крепко обнял Кертиса и поцеловал его в щеку. Потом, не глядя ему в глаза, повернулся и пошел к выходу. Кэт, кажется, тоже его обняла и вскоре догнала меня. Попрощавшись, мы двинулись в путь. Путь с надеждой на лучшую участь. Путь с верой в то, что мы найдем нетронутый неведомой катастрофой хоть какой-то островок нормальной жизни…

Глава II. Мучения только начинались

Если бы мы знали, насколько сложным, мрачным, жутким, нечеловечным будет этот путь, то, вернее всего, мы бы не стали покидать город… Мы, пожалуй, согласились бы прожить остаток жизни в тех междоусобицах и конфликтах, которые оставили там… Хотя, во что в итоге превратилась там жизнь, нам осталось неведомым…

Мы шли навстречу неизвестности. Нам казалось, что худшее мы оставили позади и впереди будет легче. Но, боже мой, святые угодники, как же мы ошибались… Тех скудных запасов продуктов, которые мы собрали с собой, хватило всего на несколько недель даже при строго размеренном их потреблении.

Мы проезжали разрушенные пригороды, поселки, деревни и нигде не находили ничего съедобного или полезного для долгой дороге. Все вокруг было пропитано безжизненностью и страхом. В первом на нашем пути, когда-то населенном, пункте мы остановились, отъехав от города на 210 километров. На въезде в него располагалась заправка. Точнее то, что от нее осталось… Все здания и навесы были разрушены, это было похоже на последствия воздушно-ракетного удара или мощнейшей взрывной волны, но только без очевидных признаков. Все в минуту рухнуло, то, что возводилось годами, десятилетиями, во что было вложено столько созидательного человеческого труда – все в миг перестало существовать…

Безо всякой надежды на то, что заправка работает, я подошел к еще торчащей из-под обломков навеса бензоколонке, нащупал шланг, взял за рукоять и нажал на пусковой рычаг. Мои ожидания оправдались. Ничего не работало. Это неудивительно – повсюду не было электричества. В городе, чтобы добраться до бензина, нам приходилось вручную открывать подземные емкости и, рискуя в секунду взлететь на воздух, вычерпывать из них топливо ведрами, разливая по канистрам, пластиковым бутылям и всему, во что его можно было налить. В городе нам с Кэт удалось сделать небольшой запас бензина, когда мы почувствовали, что жизнь среди уцелевших людей становится опасной. Понемногу мы собрали литров триста топлива и решили уехать из города. Мы закинули все свои пожитки, бензин, немногочисленное продовольствие и остатки собранных по аптекам лекарств во внедорожник, и отправились навстречу судьбе…

Там, где должны были находиться подземные емкости с топливом, обрушилась часть каменной стены и закрыла доступ к люку. Подойдя ближе, я убедился, что так и есть. В одиночку с такой тяжестью было не справиться. Очень жаль… Внизу могло оказаться несколько сот литров топлива… А в дороге это само по себе необходимо плюс можно обменять на еду… Теперь все, что было необходимо для жизни или могло сделать ее удобнее, превратилось в валюту. Я решил заглянуть под развалины магазина на заправке. Внутри могло остаться что-то съедобное. Если бензина у нас оставалось еще достаточно для дороги, то с едой дела обстояли намного хуже. Исходя из того, что нам удалось скопить на дорогу, в день нам теперь полагалось съедать банку консервов на двоих, по 3 кусочка хлебцов и запивать все это пол-литровой бутылкой воды… на двоих. Но это было все-таки лучше, чем вообще ничего. Что такое быть сытым, мы забыли давно. Уже несколько месяцев ни я, ни Кэт не могли избавиться от постоянного чувства голода, постоянной жажды, мы настолько ослабли и истощились, что перестали быть похожими на себя…