Шалва Амонашвили - Песнь Великой Любви. Воин света. Тысячу лет спустя

• Название: Песнь Великой Любви. Воин света. Тысячу лет спустя
• Автор: Шалва Амонашвили
• Жанр: Беременность, ожидание детей
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-00053-387-1

Предначертанный судьбой путь наших добрых знакомых – Ильи, Августы, Юстиниана и их друзей – еще не завершен. Героев ждут новые увлекательные и опасные приключения.

---

– Болван он, начальник… – ругались легионеры.

– Он больной, начальник… Как ты поверил ему…

И начальник тоже был готов наброситься на юного легионера. Но вдруг и он, и легионеры услышали странный крик со стороны моря.

– Скорей туда! – приказал он.

Но всех опередил «болван», который не терял надежды, что большая доля вознаграждения достанется ему. Он первым увидел у берега моря «всех», возликовал и заорал:

– Начальник, они здесь!..

Но они тоже услышали злобный крик юного легионера и увидели его отчаянный штурм на них. Создавшееся положение быстрее всех осознал Джамал:

– Скорей в лодку… – скомандовал он.

Мужчины быстро потащили лодку опять в море, помогли женщинам забраться в неё, подтолкнули лодку и сами прыгнули в неё. Джамал взялся за вёсла и притянул их к себе. Лодка вышла в море.

Юный легионер тоже залез в воду, чтобы удержать лодку.

– Стойте… Именем сената… Вы арестованы… – кричал он отчаянно, цепляясь за выступ лодки.

Сзади бежали десятник со своими легионерами и тоже кричали, приказывали, угрожали.

– Не упускай их, болван! – орал десятник. Но лодка плыла уже далеко от берега и несла за собой молодого легионера, который держался за выступ.

– Кто из вас умеет плавать! Быстро в море! – приказал десятник.

Но никто из подчинённых не рискнул. А лодка всё удалялась.

Молодой легионер охрип и не мог больше пугать сидящих в лодке именем сената. Беда началась тогда, когда он осознал, что лодка заплыла далеко, он плавать не умеет и не сможет вернуться обратно. И никто из товарищей спасать его не собирается.

Джамал не ослаблял своих усилий, и вскоре легионеров на берегу уже нельзя было разглядеть. Юстиниан пробрался к задней части лодки, где обречённо держался их гонитель.

– Ты не хочешь вернуться на берег? – спросил Юстиниан.

Тот покачал головою – «нет».

– Ты не умеешь плавать?

«Нет», – дал он знак головой.

– Давай мы тебя втащим в лодку! – предложил Юстиниан.

Но тот опять покачал головой – «нет».

– Ты так и будешь цепляться за лодку? – спросил Юстиниан.

Но ответ не последовал.

И лишь спустя час такого плавания юный легионер осознал, что теряет силы и может утонуть. Вот тогда он и захрипел:

– Спасите…

Юстиниан и Антон втащили его в лодку и уложили на дне. Он еле дышал; ему было плохо и от истощения сил, и от страха, что осуждённые будут мстить.

– Надо помочь ему… – сказала Вероника.

Она подняла его голову и положила на свои колени. Достала из-за пазухи свой чудотворный платок и покрыла им голову гонителя христиан.

Глава 23

Они плыли уже третий день, не зная, куда плывут. Определили по Солнцу, что направляются на юго-запад, но какая земля могла приютить их, они не знали.

У них не было ни капли питьевой воды и ни куска хлеба, но жажда и голод не мучили их. Выручал всех чудотворный платок Вероники. Достаточно было приложить его к груди на несколько минут, чтобы утолить и жажду, и голод. Но их не покидала тревога, ибо в море всё бывает: и нашествие хищных акул, и нападение пиратов, и шторм, и болезни. Мужчины беспокоились о женщинах.

В лодке было тесно, и они сидели, прижавшись друг к другу.

Юный легионер в течение первых двух дней был глух и нем. Сидел между Антоном и Ильёй в тесноте, подозрительно разглядывал каждого и не отвечал ни на какие вопросы.

На третий день Августа поменяла место с Ильёй и подсела к юному легионеру. Она улыбнулась юноше и сказала:

– Как было бы хорошо, если бы ты был так же добр, как и красив!

И на этот раз он заговорил.

– А я не хочу быть добрым…

– Почему? – ласково спросила Августа.

– Потому что зло лучше, чем добро…

– Так тебя учили родители?

– У меня нет родителей… – ответил он злобно.

– Кто-то ведь воспитывал тебя?

– Никто не воспитывал…

Августе стало его очень жалко.

– Скажи, как тебя зовут? – спросила она.

– А зачем тебе моё имя?

– Чтобы обратиться к тебе по имени.

– Франческо… – произнёс он.

Чувствовалось, что ему не хотелось вести диалог дальше. Но Августа не отступала.

– Франческо… – повторила имя Августа. – Кто тебя назвал этим прекрасным именем? Наверное, родители?

– Я же сказал, нет у меня родителей, я их не знаю!

– Ты не помнишь свою мать? отца?

Франческо разозлился.

– Почему ты не хочешь понять – не было у меня матери, не было отца… – сказал он грубо.

– Ты бы хотел иметь их?

– А зачем мне они?..

– Мать, материнская любовь, ласка матери…

– Чушь всё это… Родители – обуза для сына…

Августе стало больно от этих слов. «Будь матерью для не имеющих матерей», – всплыли слова из её камня-письма. Чуть подождав, Августа спросила:

– Скажи, Франческо, зачем ты за нами гонишься?

– Потому что вы преступники… Вас должны казнить… – ответил тот, не задумываясь.

– В чём же мы провинились?

– Для меня неважно… Вы преступники, и вы сбежали… За каждого из вас правительство объявило денежное вознаграждение…

– И ты получил бы деньги, если бы арестовал или убил нас?

– Да, получил бы деньги…

– Ты знаешь, во что мы веруем, Франческо?

– Не знаю, но вы все дьяволы…

– Эй, о чём ты говоришь, – возмутился Джамал, – мы же спасли тебя!

– Вы дьяволы… – повторил он злобно.

– Знаешь, что… – взорвался Джамал. – Если выбросим тебя в море, вот и будем дьяволами… А сам ты кто?

Но Августа успокоила Джамала своим взглядом.

– Почему мы дьяволы, Франческо? – спросила она без раздражения.

– Потому что вы умеете быть невидимыми… Вчера только я увидел вас, даже начальник не заметил ни одного из вас, хотя лежал рядом вот с этим… – и он протянул руку в сторону Юстиниана.

– Ты нас видел? – переспросила Августа.

– Видел вот его, и его, и её… – и он указал пальцем на Юстиниана, на Антона, на Агапию.

– А меня не видел? А его тоже не видел? – и она указала на Илью. – А её не видел? – и указала на Веронику. – Мы все были там же рядом!

Он взглянул на каждого испытующе и проговорил досадно:

– Не видел… не знаю… Но их я видел… Мне не поверили, сказали, что я сошёл с ума… – он гневался на своих обидчиков – легионеров и десятника.

– Нет, Франческо, – ласково и сочувственно произнесла Августа, – ты не сошёл с ума… Мы действительно были там и очень боялись, что вы заберёте нас в темницу и будете казнить… Но быть невидимыми мы не умеем. Знаешь, кто нас спас?

Франческо посмотрел на Августу вопросительно.

– Нас защитил от вас Господь наш Иисус Христос… Он сделал нас невидимыми, мы и не знали об этом… Но у тебя, Франческо, особый Божий дар, ты можешь видеть невидимого… Этот дар тебе дан не зря…

Франческо молчал.

– Франческо, ты знаешь что-нибудь об Иисусе Христе? – спросила Августа.

– Нет…

– Хочешь, я расскажу тебе о Нём?

– Не хочу… – резко сказал он.

«…И будь Светом для не имеющих свет», – опять прозвучали в ушах слова из камня-письма.

– Тогда не буду о Нём тебе рассказывать… Я для себя буду говорить об Иисусе Христе, а ты, захочется тебе, слушай, если нет, не слушай…

Лодка плыла спокойно, мужчины попеременно были на вёслах. Море было тихое и над ним стояло огромное синее Небо. Всплеск воды от вёсел сопровождал речь и мысли Августы, как музыка. Она говорила с упоением, с чувством, вдохновенно. Она действительно говорила для себя, а не для гонителя христиан. В её речи звучала радость, звучала горесть… Звучало страдание… Перед ней возникали образы, как живые картины, и их видели все остальные…

Заповеди и Царство Небесное…

Притчи и чудеса…

Удивление и восхваление…

Все заслушались… И Илья, и Вероника, и Юстиниан как будто впервые познавали Иисуса Христа. Мужчины перестали грести лодку… По щёкам Августы текли слёзы… Она умолкла.

Но заговорил Илья – о проповеди Иисуса Христа, которую слушал сам у Горы Оливковых Деревьев. В лодке возникла живая картина…

Потом заговорил Юстиниан – о чудесном исцелении Августы, которое свершил маленький мальчик Амон-Ра от имени Господа Бога Иисуса Христа…

Потом заговорил Джамал – о воскресении Феофила из мёртвых от имени чудотворного Креста.

Потом заговорил Антон – о казни Веры, Надежды и Любви и их матери Софии за веру в Иисуса Христа.

Потом заговорила Вероника: она достала свой платок, и в маленькой лодке возникла живая картина – как ведут Иисуса Христа на Голгофу, Он несёт Свой Крест, Он в поту и крови, а Вероника, находясь рядом, вытирает ему пот и кровь с лица и груди своим платком. И платок этот стал чудотворным…

Агапия не заговорила, она плакала…

Но потом Августа сложила руки как на «арфе» и затронула струны, и невидимая арфа заиграла.