Сергей Маныч - Бесхвостая ящерица

• Название: Бесхвостая ящерица
• Автор: Сергей Маныч
• Жанр: Поэзия
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-98862-203-1

Это книга поэзии, вне зависимости от того, рифмованная она или нет.

Это путь, ведущий к проникновению в суть вещей. Это хрупкий кокон, это глаза младенца, это ящерица, потерявшая хвост. Каждый умеющий читать, прочтёт здесь своё.

Многие думают, что абсолютно всё возможно постигнуть лишь разумом.

Но поэзия, взяв в свидетели своих детей, – от Басё и Петрарки до Гёте и Блейка, от Верлена и Рильке до Пастернака и Арсения Тарковского, позволяет увидеть чудо полёта бабочки, которая лишь минуту назад была коконом. Позволяет разглядеть жизнь такой, какая она есть, но какой мы её ещё не знали.

И это возможно, если рискнуть и довериться непосредственному восприятию мира, созерцанию и воображению.

Пусть «Фауст» – это вечный сюжет.

Перед нами – свидетельство сегодняшнего дня.

---

"Я нёс тебе пригоршни звёзд…"

Я нёс тебе пригоршни звёзд
и рубиновой вишни.
Я ждал.
Сам не знаю,
Чего я ждал…

Может быть, это влюблённость.
Просто влюблённость.
Или бред.
Из высоких и дурацких мыслей —
Бред

О том, что звёзды были так невесомы
и пахли капелью.

И этот запах был смешан с другим —
прозрачным и сладким как мёд —
запахом вишни.

Губами
ты брала с моих ладоней
спелые ягоды.
А потом целовала,
нежно и жарко
целовала меня.

"Вся ночь – что детская мечта…"

Вся ночь – что детская мечта —
Звенящих искр мириады.
Но вновь со мной лишь пустота
Да хлопья снегопада.

Мы с нею оба из зимы
И знаем все её причуды.
Но что поделать, если мы
Уже почти не верим в чудо:

Нанизываем каждый день
На нашу хрупкую надежду.
Я здесь, она – не знаю где,
А жизнь проходит где-то между…

ЗАКЛИНАНИЕ

…Теперешняя боль – почти не боль.
Лишь что-то зыбкое мерцает в небесах
И слова ждет.
                    А я стою в слезах
И все шепчу: "Помилуй, не неволь!

Мне ж не нарушить этой тишины
Покуда, блудный, не вернусь в свой храм,
Где б смутною душой вознёсся я к хорам,
К величию органа, в детство, в сны… "

Но эта боль – уже почти не боль,
И я совсем один в круженьи снега.
Проходит дрожь, нисходит мир и нега —
Я не один.
                    Я – с Богом.
                                        Я – с тобой.

ВРЕМЯ СБОРА КАМНЕЙ

Время сбора камней.
Время пик.
Все выходят из дому,
Все желают быть нежными —
Как только можно нежней,
И пытаются скрыть
Нескрываемую истому.

Я пытаюсь как все.
Я стараюсь.
Но это некстати,
Я ведь так же не знаю любви,
Как и зебра не смыслит в овсе,
А она ж – та же лошадь!..
Ну может лишь чуть полосатей…

"Выйду из себя – pазвеpну душу…"

          Выйду из себя – разверну душу, как флаг – на площади,
на улицы,
          в переулки,
                    во дворы
хлыну безудержной горячей волной
                              нелепых слов,
птичьего гама,
          весеннего
                    солнечного
                              полдня,
сверкания капелек и льдинок, запаха тёплой сырости, свежих белил и испитого кофе!
          И уже наплевать на худосочные сугробы, исходящие водой как черной ненавистью.
          И уже нет никакого дела ни до окриков, ни до насмешек, от которых лишь морщишь переносицу, как от блеска только что вымытых стёкол.
          Расплавленный,
                    влажный,
                              гулкий город ползёт мне под ноги
чугунными оспинами канализационных колодцев,
                              глубокими морщинами трамвайных
путей
          и окурками,
                    окурками,
                              окурками…
Вверх, вверх, быстрее вверх и —
                              вперед!
Туда,
          где хочется,
                    хочется,
                              хочется!
Но хочется не так… Не так, как здесь.
Туда, где такая единственная и голая, и чем-то похожая на тебя, живет Истина. И вот, когда я приду, она скажет:
«Иди ко мне! Возьми меня, я так долго тебя ждала!»

"Мы будем ждать, мы будем жить"

Мы будем ждать, мы будем жить,
Мы будем просто витражи
В огромном храме из стекла,
Там, где горит белым-бела,
В нас отразив свою печаль,
Одна случайная свеча…
И мы не будем лишь стеклом,
Пока живем её теплом.

Квадрат стекла – немое зло —
Предельно малое число.
Но не пройти насквозь меня,
Мою единственность храня.

"Мой маленький сын увидел бабочку…"

Мой маленький сын увидел бабочку, засмеялся и побежал за ней. Он любит бабочек. Он смеётся, когда видит их.

О, бабочки! На ваших крылышках пыльца моего счастья – пятна тех чудесных несуетных дней. Дней, в которых царит неудержимое детское любопытство. И вот это не проходящее ожидание полного восторга, это ясное и близкое ощущение чуда вело меня в сад.

Яблони были добрыми божествами. Они склонялись ветвями почти до земли и все будто тянулись коснуться меня, когда я проходил по их царству влажного шелеста, пряного прозрачного запаха яблок и тёмного, горьковатого запаха земли, и мириад, мириад мокрых искр, летящих в лицо…

И вот я шёл меж деревьев. Я осторожно трогал кривые, напряжённые стволы, морщины и трещины их тёплой коры. И эти касания напоминали мне ласковую твёрдость отцовских рук.

И было легко. И я уносился далеко-далеко в небо – за лохматым облаком, за гулом уходящей грозы.

Но всегда возвращался. Находил себя в яблоневом саду, в окружении деревьев, птиц и бабочек. Тех бабочек, которых так любит мой маленький сын. Вот и теперь он смеётся, глядя на них.

СЛОВА

Вначале было слово…

Ты ждал, чтобы она спасла
Тебя от смерти.
          А она хотела
Слов…
          Им не было числа
Тогда.
          Они текли
                    и не было предела
Словам.
          А ты, нелепый,
Всё ждал,
          немеющие пальцы
Ломал в отчаянии.
          И слепо
Слова ещё сочились,
Так, будто бы страдальцу
По капле
          в ухо
                    льётся
                              воск,
На языке —
          стекло и чили,
В глазах —
          Дали и Босх…
– Когда ты вдруг ушёл,
          вздохнув устало.
И вот есть пустота,
          покой,
                    земля,
                              трава,
Она и я…
          А слов не стало.
Зачем они, слова?
          Слова…

ЭТИМ УТРОМ

Этим утром ты будто со мной.
Это утро так тихо и пряно.
И ещё не разбужен полуденный зной,
И издалека, словно вздох океана

Мне слышится. Нетерпеливой волной,
Как глубь твоих глаз, солёной,
Он окатит… И, Бог мой, такою родной
Я увижу тебя! Я, смешной и влюблённый

Этим утром. Ах, этим утром земной,
Горький запах мешается странно
Со сладостью неба и с белизной
Легких пятен, летящих большим караваном

В твою даль, в сонный угол лесной,
Что от утренних рос вечно пьяный.
И с собою несут для тебя для одной
Вот эти стихи…

Или, может быть, вздох океана…

ЧТО-ТО СЛУЧИЛОСЬ

1.
Что-то случилось,
Здесь каждая точка растёт,
Всё приближаясь и приближая
Нечто такое… Спускаюсь – и вот
Словно бы эта чужая,

Чужая планета куда-то плывёт,
Вибрируя под моими ногами,
И становится тесно. И небосвод
Не манит, а давит. Боже, что с нами?

Люди, прошу вас!.. Ну что же стряслось?
Но мимо и мимо безглазые лики…
– Слепая новорождённая злость
Сосет толпу. Там рушатся крики,

Висит меж домами растрепанный визг,
Там тянет сладко запахом с боен.
Там страстью продажной упившийся вдрызг
В чаду кабаков – небесный воин…

На Патриарших, спокойных с виду —
Нехорошо и на сердце холод.
Есть слух, будто здесь снова видели свиту
Воланда!
          Эй, ну где же Вы, Воланд?!

2.
Но, тише, тише… На месте Библия —
Свечку к образу – на ночь вслух.
Пусть бесится ливнем ночным от бессилия
За плёнкой тепла мятежный дух.

И Фауст – уже не сюжет для театра.
Я чувствую, чувствую это нутром:
Мне суждено с ним столкнуться завтра
С утра, на Тверской, выходя из метро.

МЫ ВЫШЛИ ПОЗДНО

Мы вышли поздно. Одни на свете.
На чёрном шёлке дрожит стеклярус
Холодных звёзд… И только ветер
Скользит, расправив свой рваный парус,

Между домами, где распластался
Чешуйным маслом асфальта карп;
Из бухты сквера, меняя галсы,
Теряя кроны и скудный скарб

Оград, скамеек, бегут деревья…
И свет моргает, как на ветру
Глаз маяка, или кочевья,
Что жгут костры, чтоб поутру

Вдруг сняться с мест и спрятать в морось
Октябрьских дней свои следы.
Мы вышли поздно. И будем порознь
Гладь ледяной ломать слюды.

СКОРОСТЬ СВЕТА

…И скорость
          света есть в пустоте.

И. Бродский

Развалины у памятника Гению —
Что спазмы в горле с привкусом хурмы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.