Владимир Живетин - Этико-правовые риски россиян

• Название: Этико-правовые риски россиян
• Автор: Владимир Живетин
• Жанр: Математика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-98664-056-3, 978-5-903140-66-4

Этико-правовые риски россиян проявляют себя в виде кризисов и катастроф, направленных на самоуничтожение общества посредством восстаний, бунтов, революций, военных переворотов, в том числе различных форм рабства, включая административное, политическое, экономическое,

созданные Петром I, Лениным, Ельциным соответственно.

Вашему вниманию представлена работа, суть которой: анализ этико-правовых рисков россиян, т. е. всех тех, кто проживает на территории России.

---

1.3.2. Основные этические принципы на системном уровне

Нормативные этико-правовые основы общества формируют люди, цель жизни которых направлена на создание личных этико-правовых норм посредством системы, результаты структурно-функционального синтеза которой представлены на рис. 1.15.

Рис. 1.15

Духовный склад человека направлен, как правило, на создание как итог деятельности, добродетели. Мораль – правила для совести, воли человека [31]. Состояние и эволюция сущности человека направлены на реализацию нравственности, соблюдение этических норм.

Добродетели на иерархическом уровне взаимозависимы, так что каждая из них служит, с одной стороны, предпосылкой для развития любой другой, а с другой стороны – самостоятельным результатом, проявляющимся во внешней среде.

Оценка (контроль) и управление (созидание) добродетелей человеком – основная цель человека, стремящегося стать духовно сильным, истинно нравственным согласно Учению Христа.

Рассмотрим методы и способы достижения поставленной цели для различных добродетелей, включенных в иерархию.

Добродетель – фундаментальное моральное понятие, характеризующее готовность и способность личности сознательно и твердо следовать добру; цельная совокупность внутренних, душевных и интеллектуальных качеств, воплощающих человеческий идеал в его моральном совершенстве. Добродетель является одной из двух основных форм объективации морали наряду с принципами, нормами; в отличие от последних, фиксирующих надличностную и общезначимую сущность морали, она выражает индивидуализированность и произвольность морали. Ее можно определить как морали в индивиде, интегральную характеристику моральной личности, мораль, ставшую мотивацией поведения. Для понятия «добродетель» существенными являются следующие признаки.

Добродетель: 1) всегда соотнесена с высшей, самодостаточной целью, которая никогда не может быть низведена до уровня средства и совпадает с человеческим совершенством; 2) сопряжена с особыми, только ей свойственными удовольствиями (радостями) и практикуется ради самой себя; 3) возникает на пересечении природно-аффективных состояний (инстинктов, страстей, склонностей) и познающего ума, является качественной характеристикой (складом, устоем, диспозицией, нравственной определенностью) характера (нрава, этоса, темперамента, «души») человека; 4) «Добродетель – это способность поступать наилучшим образом во всем, что касается удовольствий и страданий, а порочность – это ее противоположность», представляет собой деятельное обнаружение нравственной сущности человека, реализуется в поступках, в соотнесенности с практикуемыми в обществе образцами поведения; 5) выступает как свободный (самочинный, преднамеренный, сознательно-взвешенный) образ действий, в ходе которого индивид принимает на себя риск собственных решений; 6) деятельно противостоит пороку.

Среди конкретных теорий добродетели наиболее значительными, обозначающими важнейшие исторические вехи в ее понимании, являются теории Аристотеля и И. Канта.

Аристотель создал теорию добродетели, конституировав этику в собственном и узком смысле слова (в широком значении она является важнейшей политической наукой, включающей в свой предмет также учение о высшем благе и образах жизни) как область знания, изучающую этические (относящиеся к этосу, нравственные) добродетели. Он связывает добродетель со счастьем, которое для него тождественно высшему благу; добродетель в его интерпретации представляет собой и путь к счастью, и существенную часть самого счастья. Понимая добродетель как наилучшее, совершенное состояние души, Аристотель видит это состояние в том, что «верно направленный разум бывает согласен с движениями чувств» или, говоря по-другому, неразумно-аффективная часть души слушается указаний ее разумной части подобно тому, как ребенок слушается указаний отца. Результатом является обладание серединой: «Как в страстях, так и в поступках пороки переступают должное либо в сторону избытка, либо в сторону недостатка, добродетель же умеет находить середину и ее избирает», добродетель и пороки различаются не предметом, а способом, каким осуществляется то или иное дело; грани между ними являются подвижными. Середина представляет собой не среднюю арифметическую и не общее правило, а совершенный и притом каждый раз конкретный выбор, зависящий и от того, кто выбирает, и от частных обстоятельств выбора. «Установленных правил нет в поступках и действиях». Но это не означает субъективизма и произвола поведения, так как добродетель причастна верному суждению; поэтому добродетельные умения (привычки) человека соотнесены с привычными формами полисной жизни, которая также представляет собой воплощенный, предметно развернутый разум. Добродетельный индивид оказывается основной несущей конструкцией полисной морали. «Добродетель есть сознательно избираемый склад (души), состоящий в обладании серединой по отношению к нам, причем определенный таким суждением, каким определяет ее рассудительный человек».

Кант развивает свое учение о добродетели в прямой полемике с Аристотелем и его традицией. Для его позиции существенны следующие моменты: добродетель связана с такой целью, которая сама по себе есть долг; она выводится из чистых основоположений и вовсе не является навыком, привычкой к добрым делам; добродетель нельзя определять как середину, различие между ней и пороком имеет качественную природу. Кант разрывает связь добродетели со счастьем и подчиняет ее долгу. Добродетель есть моральная твердость воли человека в соблюдении им долга.

Аристотель и Кант своими подходами к добродетели обозначают две эпохи в истории этики и морали. Для Аристотеля мораль выступает по преимуществу в форме моральной (добродетельной) личности. Этика является учением о добродетели. Такое понимание вполне соответствовало общественным отношениям античности и средневековья, в значительной мере сохранявшим естественную оболочку, имевшим форму личных связей. Для Канта мораль совпадает с абсолютным законом, а этика трансформируется, прежде всего, в метафизику нравов, учение о добродетелях становится вторичным по отношению к учению о долге. За таким взглядом стоял исторический сдвиг, в ходе которого общественные отношения приобрели безличный, вещный характер, а нравственность из области личностных добродетелей переместилась в область нормативных систем (прежде всего, права).

Так как добродетель связана со всей конкретной человеческой деятельностью (в той мере, в какой последняя зависит от морального выбора личности), то в зависимости от сферы, предметной определенности этой деятельности она распадается на множество отдельных добродетелей. Софист Гиппий считал, что нельзя говорить о добродетели вообще, у мужчины – одна добродетель, у женщины – другая, у ребенка – третья и т. д. По мнению стоиков, напротив, добродетель всегда одна и та же. Преобладающей в европейской этике стала платоново-аристотелевская традиция, согласно которой общее определение добродетели получает продолжение и дополнение в анализе отдельных добродетелей. От Сократа и Платона идет традиция выделения четырех кардинальных добродетелей: мудрости (рассудительности), справедливости, мужества, умеренности. По Платону, мудрость является качеством созерцательного ума. Аристотель отличал мудрость как качество теоретического ума, направленного на созерцание вечного, единого, от рассудительности как качества практического ума, направленного на познание изменчивого, единичного. Именно рассудительность стала в европейской этике рассматриваться как первая среди кардинальных добродетелей. Она совпадает с умением человека находить конкретные пути и средства для достижения нравственно прекрасных целей; она не тождественна изобретательности ума, последняя становится рассудительностью только в соединении с добром; направленная на зло, изобретательность оборачивается изворотливостью. Рассудительность – свойство ума, разумной части души и имеет отношение ко всем другим добродетелям. «Как без рассудительности, так и без добродетели сознательный выбор не будет нравственным, ибо вторая создает цель, а первая позволяет совершать поступки, ведущие к цели». Справедливость есть нравственная мера в распределении преимуществ и недостатков совместной жизни людей. Мужество – воинская добродетель, способ поведения, позволяющий преодолеть физические боли и страх смерти, когда этого требует мораль. Умеренность представляет собой нравственный способ поведения применительно к чувственным удовольствиям. Аристотель расширил каталог добродетелей, добавив в него кротость, щедрость (вместе с великолепием), честолюбие (вместе с величавостью), а также дружелюбие, любезность и правдивость. В патристической и схоластической этике ряд добродетелей был пополнен теологическими (богословскими) добродетелями веры, надежды и любви-милосердия, заимствованных у ап. Павла (1 Кор. 13:13).