Ольга Коршунова - Преступления экстремистского характера

• Название: Преступления экстремистского характера
• Автор: Ольга Коршунова
• Жанр: Детская образовательная литература
• Год: 2006
• ISBN: 5-94201-476-0

В работе рассматриваются теоретические и практические проблемы процесса уголовного преследования на примере преступлений экстремистского характера. Впервые сформулированы общие положения методики уголовного преследования. Исследуются проблемы определения видов и системы преступлений экстремистского характера в соответствии с действующим российским законодательством, а также проводится сравнительно-правовой анализ вопросов законодательного регулирования ответственности за совершение аналогичных преступлений по законодательству зарубежных стран.

Разработана криминалистическая характеристика преступлений экстремистского характера, выделены наиболее значимые особенности процесса познания при осуществлении уголовного преследования лиц, совершающих преступления изучаемой категории. На основе анализа особенностей производства отдельных следственных действий сформулированы рекомендации по наиболее эффективному их планированию и производству.

Для преподавателей, аспирантов и студентов юридических вузов, а также практических работников правоохранительных органов и суда.

---

Как известно, познание одного и того же объекта в зависимости от стоящих перед субъектом целей предполагает различные уровни проникновения в сущность познаваемого явления.

В рамках раскрытия и расследования конкретного преступления, а также судебного рассмотрения уголовного дела не ставится задача познать все таинства мира. Перед участниками уголовного преследования стоит более простая задача: познание основных элементов объективной реальности, составляющих систему события преступления, а также существующих внутри- и внешнеструктурных связей и закономерностей, необходимых для принятия окончательных решений по делу. Иными словами, познание события преступления должно осуществляться, исходя из положений, определяющих предмет и пределы доказывания.

Информация об объекте познания даже в процессе непосредственного его исследования прежде, чем превратиться в знание, проходит через призму органов чувств субъекта. Следователь или лицо, производящее дознание, сначала воспринимают следы преступления, оставленные в окружающей действительности, затем отражают их в своей памяти и в материалах дела. Полученные знания используются для выдвижения версий, определения направлений расследования и принятия иных тактических решений. Если же речь идет об опосредованном познании, то субъектом воспринимаются знания, полученные в результате познания объекта или его составляющих другим субъектом через призму его органов чувств.

Суд и прокурор, осуществляющий надзор за законностью предварительного расследования или осуществляющий поддержание государственного обвинения в суде, могут и сами воспринимать часть информации о преступлении, содержащуюся в документах или вещественных доказательствах. Но основной объем информации они получают уже после преломления ее через сознание других людей (следователя, эксперта, свидетеля, потерпевшего и т. п.). Таким образом, мы имеем дело уже с информацией, как минимум дважды преломленной через субъективное.

Философия исходит из того, что основой всякого знания является опыт в самом широком смысле этого слова, поэтому виды человеческого познания различаются в первую очередь в зависимости от того, на опыте какого характера они основаны[44].

Часто при осуществлении криминалистической деятельности в рамках уголовного преследования субъекты познания вынуждены руководствоваться своим жизненным и профессиональным опытом, что представляется явно недостаточным. С сожалением приходится констатировать появление все новых объектов и предметов преступного посягательства, новых способов реализации преступного замысла, новых орудий преступления и т. д. Таким образом, в ходе раскрытия и расследования преступлений, а также судебного разбирательства по уголовным делам не всегда сохраняется возможность обратиться к собственному опыту, пусть даже и очень богатому.

Криминалистическая теория познания события преступления призвана на основе теоретического осмысления результатов судебно-следственной практики, а также научно обоснованных суждений о возможных направлениях изменений в содержании и структуре преступлений предлагать субъектам познания, в том числе и субъектам уголовного преследования, уже обобщенный опыт, который может быть ими использован в практической деятельности.

Следует, кроме того, отличать «пассивное» знание от знания «авторского»[45]. В процессе непосредственного познания события преступления следователь, прокурор, судья или адвокат, несомненно, могут обладать лишь «пассивным» знанием. Это не означает, что такого рода знанием следует пренебрегать. Суть приведенного утверждения сводится к осознанию необходимости стремиться получить знания из того источника, который располагает «авторским» знанием – от виновного (подозреваемого, обвиняемого, подсудимого). Проверенное и признанное достоверным, оно, несомненно, будет более полным, чем любое пассивное знание.

Однако это не означает того, что признание виновного нами рассматривается в качестве основного доказательства, не требующего какого-либо подтверждения. Вполне очевидно, что это не так. Но при условии получения правдивых показаний виновного и проведения соответствующей их проверки в установленных уголовно-процессуальным законом рамках мы имеем возможность получить более детальную модель происшедшего.

В философии принято выделять такие виды познания, как житейское (или обыденное), научное, практическое и художественное. Житейское основывается прежде всего на наблюдении и смекалке, носит эмпирический характер. Как правило, житейские знания сводятся к констатации фактов и их описанию. Научное познание предполагает и объяснение фактов. Оно отвечает не только на вопрос, как протекает событие, но и почему оно так протекает. Сущность научного знания заключается в понимании действительности в ее прошлом, настоящем и будущем, в достоверном обобщении фактов, в том, что за случайным оно находит необходимое, закономерное, за единичным – общее, и на этой основе осуществляет предвидение различных явлений[46].

Процесс познания в ходе уголовного преследования сочетает в себе черты обоих рассмотренных видов с обязательным существенным преобладанием элементов научного познания и носит по своей сущности творческий характер.

Криминалистическое познание субъектов уголовного преследования не является и не может являться исключительно научным. Поскольку целью научного познания является открытие и исследование закономерностей событий и явлений, то собственно о научном познании можно говорить только применительно к криминалистике как науке, предметом которой являются закономерности самого события преступления, возникновения информации о нем, закономерности собирания, исследования, оценки и использования информации, а также разработки и использования приемов и методов наиболее эффективной организации деятельности по познанию события преступления.

Применительно к деятельности по осуществлению уголовного преследования речь должна идти о творческом использовании научных знаний в практической деятельности. Таким образом, справедливо говорить о практическом познании, которое имеет своей целью создание нового на основе уже известных, исследованных закономерностей и зафиксированных принципов.

Большое значение в практической деятельности субъектов криминалистического познания имеет и сочетание практического познания с элементами художественного, сущность которого состоит в целостном, а не расчлененном отображении тех или иных явлений и событий. Не отрицая значения исследования отдельных элементов события преступления, отметим, что в сознании субъектов познания, в процессуальных документах и особенно в том документе, который содержит окончательные процессуальные выводы, должна содержаться, по возможности, целостная модель происшествия.

Только при таком условии принимаемые решения будут законными и обоснованными, только в этом случае будет обеспечена максимальная наглядность соответствия результата познания объективной реальности.

Познание в криминалистической деятельности, в том числе и в процессе уголовного преследования, предполагает не только сознательное отношение субъекта к объекту познания (к событию преступления и информации о нем), но и к самому себе, к своей деятельности, к условиям, приемам, нормам и методам этой деятельности, а также оценке полученных результатов. В связи с этим необходимо рассмотреть проблему истины в уголовном судопроизводстве.

Обычно истину определяют как адекватную информацию об объекте, получаемую посредством его чувственного или интеллектуального постижения либо сообщения о нем и характеризуемую с точки зрения ее достоверности[47]. С точки зрения Г. В. Лейбница под достаточным основанием истинности некоторого суждения понимается совокупность истинных суждений – таких, что обосновываемое ими суждение следует из них по законам и правилам логики[48].

Таким образом, истина в уголовном судопроизводстве есть совокупность адекватной информации о событии преступления, получаемая посредством совокупного постижения чувственного и интеллектуального, а также посредством получения сообщения о нем из различных предусмотренных законом источников.

На пути к постижению такой истины неизбежны более или менее существенные заблуждения, которые представляют собой содержание сознания, не соответствующее реальности, но принимаемое за истину. На первоначальном этапе расследования традиционно отмечается дефицит информации. Тем не менее и на этом этапе субъект познания должен определять направления своей криминалистической деятельности, выполнять свои функции в части познания события преступления. Принятие сложных, многовариантных решений в условиях явного дефицита информации и создает благоприятную почву для заблуждений.