Зинаида Миркина - Мои затишья

• Название: Мои затишья
• Автор: Зинаида Миркина
• Жанр: Поэзия
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-98712-026-2

«Истинная поэзия, вдохновленная Богом, заставляющая трепетать всю душу – благодатна». Эти слова из эссе Зинаиды Миркиной – ее кредо; они вполне могут стать характеристикой ее новой книги. Стихи писала с юности. После отмены атеистической цензуры опубликовала 3 сборника стихов: «Потеря потери», «Зерно покоя», «Дослушанный звук», роман «Озеро Сариклен», сборник сказок «Три огня», книгу эссе «Истина и ее двойники» (о Пушкине и Достоевском), книгу о Цветаевой «Огонь и пепел». Переводила Тагора, Рильке, суфийских поэтов.

---

«И снова дождь. А может, это…»

И снова дождь. А может, это
Протянутые провода
С того неведомого света
На эту землю, к нам, сюда?

Вот почему мы так стихаем,
Теряя счет часов и дней…
Стена раздвинулась глухая
И смутно видно, что за ней…

И сердце хочет на попятный,
В до-жизнь, к таинственному сну
И начинает путь обратный —
К истоку мира, в тишину…

1994

«Дождь. И голос одинокий…»

Дождь. И голос одинокий.
Дождь. И пенье соловья.
Несмываемые строки
В вечной книге бытия.

Так нечаянно, мгновенно
В обступившей тишине
Льется жалоба Вселенной,
Обращенная ко мне.

Чье-то сердце просит чуда,
Иль зовет звезду звезда,
Или просто ниоткуда
Льется голос в никуда.

1994

«Листьев текучих ручьи…»

Листьев текучих ручьи.
Дождик мой редкий.
Сестры и братья мои —
Тихие ветки.

Все здесь лелеет меня,
Манит в объятья.
Сердца немая родня —
Сестры и братья.

Лес совершенен, как стих.
Все неслучайно.
Здесь не бывает чужих —
Вот его тайна.

Тихо проходят века
Мимо событий.
Тайна сия велика —
Только вместите.

1994

«И нет другого рая…»

И нет другого рая.
Простор и тишина.
Мне сердце измеряет
Высокая сосна,
Небесный купол серый
Да ива у ручья.
Вмещу – достигну меры.
А нет, и я – не я…

1994

«Дождь, прекратившийся внезапно…»

Дождь, прекратившийся внезапно.
Ольха, провисшая дугой…
Переговаривались капли
Одна с другой, одна с другой.

Мир, погрузившийся в дремоту.
Прохладно, тихо и светло.
И недосказанное что-то
Ко мне вплотную подошло.

Сплетались, связывались нити,
Тянулись к сердцу моему…
О, говорите, говорите…
Быть может, я еще пойму.

1994

«Лес – это инок. Он – иной, инакий…»

Лес – это инок. Он – иной, инакий.
Свои законы у лесных дерев.
Свои уму неведомые знаки,
Свой голос, свой таинственный напев.

Сосновый шорох, горький запах дыма
И тихий говор плещущих ветвей—
Напоминанье об ином, родимом,
Забытом мире – о душе своей.

Душа моя… Сейчас я слышу, знаю,
Что ты живешь не годы, а века.
Что ты – лишь гостья легкая, иная,
Пришедшая сюда издалека.

1994

«О, Господи, что это значит…»

О, Господи, что это значит —
Поток исчезающих лет?
Жизнь – это такая задача,
В начале которой – ответ.

Но надобны времени горы,
Чтоб данное в руки – найти.
Жизнь есть ощущенье простора
В стенах, в тесноте, взаперти.

Нечаянный сполох мгновенный,
Прорыв в мировой западне.
Жизнь есть ощущенье Вселенной
В едва различимом зерне.

Ведущая в бездну дорога,
Где каждый шажок – торжество.
Жизнь – это предчувствие Бога
Незрячей личинкой Его.

1994

«Я – это ветка Твоя…»

Я – это ветка Твоя.
Я – это лепет ручья,
Миг в Твоей вечной судьбе,
Искра костра Твоего…
Я же сама по себе…
Что это? И для чего?

1994

«Тепло и тихо в деревянном доме…»

Тепло и тихо в деревянном доме.
Деревья затаились у окна,
И с каждою минутой все весомей,
Таинственней и гуще тишина.

Как важно то, что в этот час вершится
В сгустившейся, набухшей тишине.
Безмерность входит в малую крупицу —
Спокойно размещается во мне.

Великий мир заходит в эти стены,
И суета остановила бег.
И каждая подробность здесь священна —
Среди потопа плавает ковчег.

1994

«Не надо ничего. Не бойся. Не надейся…»

Не надо ничего. Не бойся. Не надейся.
Восполненный покой. Мой дух невозмутим.
Бездействие мое, наполненное Действом,
Не видимым глазам Деянием Твоим.

Остановился мир. Остановилось время.
Не движется вода. Недвижим небосвод.
Бездействие земли, в которой зреет семя.
Бездействие ствола, в котором жизнь течет.

Ни капли бытия не протекает мимо.
Открытие души: мы вместе! Двое нас!
Сегодня Ты во мне. Я зрима. Ты – незримый.
Но я войду в Тебя и выбуду из глаз.

1994

«Костер задумчиво мерцал…»

Костер задумчиво мерцал,
А лес был темный кинозал.
Он затаился и внимал.
И дума каждого ствола
Так незаметно перешла
В один немой горящий глаз,
Который жил во тьме за нас.
Росло спокойное тепло,
И что-то вдруг произошло—
Нагретой тишиной дыша,
Раскрылась медленно душа,
И запах счастья и добра
Смешался с запахом костра.

1994

«А дождь почти неслышный…»

А дождь почти неслышный
И бесконечно долгий,
И нет ни мысли лишней:
Остановились, смолкли.

И что-то зреет в дымке
Шуршащей водной пыли.
Немые невидимки
Сейчас заговорили.

И может слышать каждый —
Их голос неотвязчив —
О чем-то самом важном,
Вовек не преходящем.

1994

«Больше нечего в жизни беречь нам…»

Больше нечего в жизни беречь нам.
Вот предел мой – вот здесь и теперь.
Сердце каждого – дверь в бесконечность.
Только кто распахнет эту дверь?

Дело музыки, Святости дело.
Боль растет… ни вскричать, ни вздохнуть…
В сердце – выход за наши пределы.
Вход в бессмертье лежит через грудь.

Кто его так мучительно сузил,
Этот тайный, единственный вход?
Грудь моя – туго стянутый узел,
Всех вселенских путей переплет.

Сквозь и через и – счастье полета,
Сквозь все стены и через межу…
Боже сил, Боже истины, кто Ты?
Через смерть я к Тебе подхожу.

1994

«Отмелькали дни и лица…»

Отмелькали дни и лица —
Никого и ничего.
Погрузиться, провалиться
Внутрь сердца своего.

И измерить всю державу
Необъятную свою:
Начинаясь где-то в травах,
Я до неба достаю.

1995

«В сердце ночи, в ее океане…»

В сердце ночи, в ее океане
Тихо плещется света струя.
И выходят слова из молчанья,
Точно души из небытия.

Темнота все сгущенней, все глуше.
Отсвет углей упал на кору.
Обступили нас тихие души,
Подступили вплотную к костру.

Тихо вышли из бездны на берег,
Тихо сели вокруг, у огня.
Наконец-то нам тихие верят,
Не боятся тебя и меня.

Этих душ шелестящая стая,
Этот шепот, нам внятный едва…
И со звездами связь не теряя,
Одеваются плотью слова.

1994

«Луч умрет, и вместе с ним…»

Луч умрет, и вместе с ним
Превратится сердце в дым,—
В сизый дым, в легчайший пух,
В устремленный к Богу дух.

Среди сосен ввечеру
Луч умрет и я умру,
И окажется, что смог
В этот миг родиться Бог.

1995

«Здесь просто-напросто видна…»

Здесь просто-напросто видна
Моя граница.
Остановиться, как сосна,
Остановиться!

Срастись корнями и стволом
С небесной твердью
И подглядеть, что там потом —
За нашей смертью.

Небес раскинутую гладь
Душой потрогать,
И – очи в очи увидать
Живого Бога.

Но вот – каков же Он на вид? —
О том – ни слова.
Тот, кто увидел, замолчит,
Как ствол сосновый.

Тот, кто увидел, станет сам
Безмолвным стражем.
Он ничего не скажет нам,
Но лишь покажет…

1994

«Я приношу из зазеркалья…»

Я приношу из зазеркалья
Благую весть:
Там, где все звуки отзвучали,
Тишайший есть.

Там, где все были, где все будут, —
Сомкнулся глаз.
Я приношу вам весть оттуда,
Где нету нас.

Где мир земной поставил точку,
Свет дня потух,
Раскрылось сердце, словно почка—
И хлынул Дух.

Так распахни Ему ладони
Рывком одним!
Не тень Он, не потусторонний—
Мы дышим Им.

О, Боже, глубина какая!
Как полон вдох!
Чем глубже и полней вдыхаю,
Тем ближе Бог.

1994

«Беззвучный вечер. Запах пряный…»

Беззвучный вечер. Запах пряный.
Листвы свисающий узор.
И посреди лесной поляны
Священнодействует костер.

И незаметно, постепенно
Растет уверенность во мне,
Что центр раскинутой вселенной
Живет во вспыхнувшем огне.

Вся неизведанная сила,
Ее запас незримый весь—
Все то, что будет, все, что было,—
Сосредоточено вот здесь.

Колышутся, танцуют тени.
Растут и говорят в тиши.
И – лишь подкладывай поленья,
Люби, безмолвствуй и дыши.

1994

«Снова в мире бродит осень…»