Андрей Шевченко - Откровение А4. фильм в виде книги

• Название: Откровение А4. фильм в виде книги
• Автор: Андрей Шевченко
• Жанр: Альтернативная история

«Откровение А4» печатается в авторской редакции. Книга позиционируется как цветной художественный фильм в виде чёрно-белой книги. Формально это биографический РОМАН, адаптированный для России. Внутренняя самореальность представленного орнамента из кириллицы не имеет ничего общего с фантастичностью человеческой жизни. Все имена и события в тексте не следует понимать буквально, так как данный набор букв выстроен исключительно из соображений визуальной орнаментальности текста. Жизнь – Личный Хаос.

---

– Значит, вы управляете стандартами стандартов, – сделал я логичное предположение.

– В общем – да, – с сомнением в голосе ответил Игорь Игоревич. – Чтоб ты понял… Если со всех денег ноли убрать или все цифры, то всё сразу встанет на свои места, – в них пропадёт смысл.

– А ваши картины, эти чёрные, что символизируют? – задал я свой вопрос про искусство.

– Это вроде как если написать всё, что написано раньше, и всё, что будет когда-либо написано на бумаге или нарисовано на холстах, – это всё есть в этих чёрных холстах, надо только разглядеть… Эти картины – символ абсолютной полноты.

– Понял. Глубоко. Мне нравится. А когда бардак на рабочем столе, как у вас, – это к чему? У меня тоже всегда бардак, но он правильный, мой. У вас так же?

– Когда на столе бардак, то это значит, что у тебя бардак. Смотря как ты к этому относишься. У меня не бардак, в отличие от тебя, у меня элегантный беспорядок, – пояснил Игорь Игоревич.

– Я всегда замечал, у некоторых деловых людей на рабочем столе всё так правильно, вроде как под линейку лежит. Соблюдается параллельность и перпендикулярность относительно четырёх сторон стола. Всё на своих местах, аккуратненько так. Смешно, они, наверное, сидят и выкладывают всё ровненько. Чтобы ровно лежало. Я не понимаю…

– Я тоже таких не понимаю, мне про таких даже рассказывали. Они, может, и делами какими-то занимаются крупными, но ни на что великое не способны, – предположил Игорь Игоревич. – Они способны только купить что-то и продать подороже. Ну, может, произвести могут что-то такое… но не великое.

– Не великое – это потому, что лежит всё ровненько? – Я попытался уловить связь.

– Да, правильно понимаешь.

– Теперь буду знать, когда увижу порядочек на столе. Таких много, и они везде.

– Да, так уж случилось, их много. Мир такой, – с искренним сожалением вздохнул Игорь Игоревич.

– Вы, наверное, много таких признаков знаете, по которым способности можно определить, – предположил я.

– Да.

– А если нет возможности увидеть рабочий стол, как определить банальность в человеке? – Решил я воспользоваться чужим жизненным опытом.

– Таких признаков очень много, возможно, некоторые ты сам знаешь… вот яркий пример: когда ты видишь, как кто-то ключи крутит на пальце или чётки восточные, или сидят три товарища в баре, пиво выпивают, говорят ни о чём, – всё это и есть банальности и жлобские дела, и обладатели их, соответственно, такие же, – легко поделился Игорь Игоревич.

– Лучше помолчать, чем ни о чём говорить. В некоторой невысказанности смысла гораздо больше, чем в пустых разговорах, – поделился я своим.

– Я же говорил, что сам много признаков знаешь, и наверное, мне что-то новое можешь рассказать. Банально также каждый день на работу ходить, зарплату получать, банально дружить по сексуальному и половому признаку, банально быть банальным… А ещё есть такие люди, которые сидят на корточках. Они долго так могут просидеть. Это первый признак верного пса. Они сами ничего не способны сгенерировать, самое большое – это яблоки на рынке продавать, – привёл странный пример Игорь Игоревич.

– Но часто именно такие могут с преданностью собаки служить своему хозяину и команды выполнять, – развил я мысль.

– Мы говорим на одном языке, ты заметил?

– Да. У меня ещё есть один вопрос, позволите…

– Позволяю, – с царской интонацией в голосе разрешил Игорь Игоревич.

– Эти карандаши цветные… Вы их сами точите?

– Вообще-то да, – с удивлением ответил он.

– А точилки, что, нет автоматической? Бывают такие… на мясорубки похожи, – показал я, как можно было бы крутить её ручкой.

– Дело не в точилке, а в самом процессе ручного труда. Успокаивает. Точилкой так не получится. – Игорь Игоревич взял незаточенный карандаш и странного вида ножичек. Сел за стол и показал, как он это делает. Медленно, аккуратно и ровно он заточил карандаш. Стружки, отрываясь от материнского монолита карандаша, предоставленные сами себе и заданному направле- нию, разлетелись по кабинету, опускаясь на пол по только им ве- домым правилам гравитации и аэродинамики. Часть из них упала на стол. Тот, по чьему велению это произошло, небрежным жес- том смахнул их на пол, понюхал заточенное место, подумал о сво- ём и положил карандаш в коробку к заточенным ранее. – Этот процесс успокаивает… – пояснил он после паузы, отпив мине- ральной воды из уменьшенной бутылочки.

– А что это за ножичек такой смешной? – задал я внеочередной, но закономерный вполне, вопрос. Нож представлял собой странноватое и не виденное мной ранее заточенное изделие, изогнутое в виде серпа, на манер буквы «С» из кириллицы, но это если говорить о его лезвии. Случись на допросе у англичан мне описывать его вместе с ручкой, я бы сравнил его с буквой «G» из их алфавита.

– Это нож Чингис Хана – по преданию, он родился с этим ножом в руках, – преспокойно ответил Игорь Игоревич. Такие вещи, как мне казалось, говорят эмоционально, но, видимо, не здесь.

– Как это может быть? – удивился я.

– Ещё не то может быть. Это предание такое…

– И вы верите в это? – удивился я в очередной, не первый раз, за сегодня.

– В общем да, я ещё не в то верю, – расплывчато ответил Игорь Игоревич.

– А откуда он мог взяться… там… как можно нож родить? Как вообще можно было этого Мамая с ножом родить? Это как?

– Мамай как раз без ножа родился, а Чингис Хан с этим ножом, – поправил меня Игорь Игоревич. – В это верить не обязательно, дело в том, что он действительно с ножом родился… можно и не верить, но это факт. Чингис Хан родился и сделал то, что сделал, – Игорь Игоревич поднял к глазам нож, играя лучом света на изогнутом лезвии. – Он не тупится никогда.

– Я осмелюсь предположить. По-моему, так не бывает, – неуверенно сказал я.

– Если что-либо нельзя объяснить, это не значит, что это фантазия или просто предание… Я точно знаю, что его мать этот нож вместе с ним родила, порезалась правда, но родила. Не родился бы Чингис Хан, если бы не этот нож. Роды тяжёлые были, а кесарево сечение тогда ещё не делали. Нож сделал, и ребёнок выжил. И стал сильным и великим, – Игорь Игоревич говорил, и не оставалось сомнений, что он точно это знает, как будто был рядом в тот момент. – Тебе пора к Семёну.

На этом мы расстались. Мне нужно было пройти в кабинет Семёна, с оранжевым квадратом на двери. Выходя, хотелось осторожно закрыть за собой дверь, не хлопнув ею, из уважения к этому человеку. Очень ярким было первое впечатление – уверенный в себе, понимающий, знающий, что делать и как, человек. Я не видел таких ранее. Таково было моё ощущение в тот момент.

Пройдя немного вперёд, справа по коридору я увидел дверь с нужным квадратом. Остальные кабинеты имели другие, пока не понятные мне символы.

∞

– Мама, почитай мне книжку, пожалуйста.

– …Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающему дам вкушать от древа жизни, которое посреди рая Божия…

…Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему и буду вечерять с ним, и он со Мною. Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моём, как и Я победил и сел со Отцем Моим на престоле его. Имеющий ухо да слышит, что дух говорит…

…И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырёх животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь белый, и на нём всадник имеющий меру в руке своей и острый серп, и был дан ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить…

…Говоривший со мною имел золотую трость для измерения города и ворот его и стены его. Город расположен четвероугольником, и длина его такая же, как и широта. И измерил он город тростью на двенадцать тысяч стадий; длина и широта и высота его равны. И стену его измерил во сто сорок четыре локтя, мерою человеческою, какова мера и Ангела. Стена его построена из ясписа, а город был чистое золото, подобен чистому стеклу…

– Стоп!!!

∞

Знаковый Семён

Стены кабинета были покрыты множеством цветных геометрических фигур с преобладанием, конечно же, квадратов разных размеров (видать, любят здесь на них смотреть), при ближайшем рассмотрении выяснилось – в середине каждого из них находился непонятный знак наподобие иероглифа, но не иероглиф – это точно. Семён – длинноволосый блондин, с утончёнными чертами лица, за исключением губ. Его можно назвать губошлёпом. Такие губы нравятся чувственным женщинам, которые сразу представляют себе обладателя этой черты лица в постели… а более непосредственные и склонные фантазировать женщины представляют всё возможное действие на пустынном тропическом пляже белого песка, чуть тронутого нескромным жёлтым рассветом, который тоже пришёл поваляться у воды. На стильном поясе у Семёна висела небольшая плоская сумочка – последний выкрик моды. Из-под майки, на руках и на шее, выглядывала витиеватая татуировка красного цвета. Странноватый узорчик… я таких стилей тату не видел никогда. Он сидел за экраном монитора, на котором были голубые и синие квадраты, часть из них содержала в себе знаки, похожие на настенные. В кабинете также находился округлых форм молодой человек, во всём выдержанном в стиле семидесятых и в очках-каплях, которые имели разные стёкла – красное и синее. Впоследствии я узнал, что это Дмитрий, который логотипы рисует правильные, а неправильные он рисовать не умеет. Дмитрий собрал бумаги со стола и вышел, моргнув мне странно и как-то заговорщически, через красное стекло. Мой приход остался не замеченным Семёном, как мне показалось.