Николь Кир - Теперь я всё вижу

• Название: Теперь я всё вижу
• Автор: Николь Кир
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-985-15-2586-3

Если бы вам было девятнадцать, вы были беззаботным и юным, витая в грёзах о своем блестящем будущем, как бы вы отреагировали на новость, что через несколько лет вам грозит полная слепота? Реальная история из жизни, рассказанная молодой женщиной Николь Кир, оставит след в душе каждого читателя. Она заставит нас и посмеяться, и задуматься о многих серьёзных вещах, и, возможно, понять, что для нас действительно важно. Это история о мужестве, которое не дает людям сдаваться перед лицом проблем и несчастий, и о силе любви, побеждающей страх.

---

Девять лет спустя мне все-таки показалось странным, что я не вижу ни комет, ни звезд, и я спросила у доктора Ли, не нужны ли мне линзы посильнее.

– Нет-нет, того, что я прописала, тебе, по идее, должно хватать, – ответила она, задумчиво просматривая записи. – У каждого человека глаза по-разному адаптируются к темноте, так что эта история меня не очень беспокоит. Но раз уж ты здесь, давай мы расширим зрачки и посмотрим.

Полчаса спустя она откинула мою голову назад и стала всматриваться в мои глаза с фонариком.

– Гммм, – пробормотала она. – Гммм.

– Что-то не так? – спросила я. «Гммм» – не то слово, которое ожидаешь услышать от врача.

– Да вроде ничего, – ответила она, выключая фонарик. – Точнее сказать, мне что-то там мерещится, но я на девяносто процентов уверена, что ничего нет. Для пущей уверенности я направлю тебя к доктору Холлу, чтобы он проверил.

– Ну ладно, – промолвила я.

– Ничего страшного нет, – улыбнувшись, сказала Ли. – Но, думаю, лучше перестраховаться, чем потом жалеть. Согласна?

– Согласна, – кивнула я.

Я действительно была согласна. Будучи дочерью врача, я привыкла к тому, что, если хочешь быть в чем-то уверенной, надо проверить и перепроверить. Поэтому я записалась к доктору Холлу на начало июня и, вернувшись в колледж, напрочь забыла об этом. И вот, когда я вернулась в город на летние каникулы и рыдала, перечитывая любовные письма от Лягушачьих лапок, обильно приправленные цитатами из Шекспира, мне позвонили от доктора Холла, чтобы напомнить о моем визите, запланированном на ближайший понедельник.

Я хотела было перенести визит на другой день, но не могла придумать для этого более уважительной причины, кроме как «мне нужно изводить звонками своего бывшего парня». «Лучше быстрее покончить с этим, – решила я, – и вычеркнуть из списка этот пункт раз и навсегда».

– Да, хорошо, я буду, – ответила я в трубку.

В день визита с самого утра я принарядилась в джинсовую мини-юбку с белыми бабочками и прозрачную белую блузку, которую позаимствовала из шкафа младшей сестры. Экспрессом я домчалась в центр в мгновение ока, и у меня еще оставалось полчаса свободного времени. Как раз за углом от офиса врача располагался магазин Victoria’s Secret, где была объявлена распродажа по поводу начала летнего сезона, и я зашла туда убить время. Примеряя бюстгальтер за полцены, я почувствовала прилив оптимизма.

«В этом лифчике моя грудь выглядит просто огромной, – думала я. – Черт бы побрал Сэма с его женскими ножками».

Я купила черный кружевной лифчик с получашками, в пару к нему соответствующие французские трусики и поспешила к врачу, размахивая розовым пакетом с покупками и чувствуя себя почти счастливой. Однако к тому времени, когда я добралась до кабинета доктора Холла, от моего веселья не осталось и следа.

Доктор Холл был толстый, потный и носил очки в золотой оправе. Как и доктор Ли до него, он внимательно посмотрел в мои зрачки, но сделал это достаточно быстро и никаких загадочных звуков в стиле Шерлока Холмса при этом не испускал. Я восприняла это как добрый знак.

Затем он уселся на табурет и сложил руки на коленях.

– Я хотел бы задать вам несколько вопросов, – сказал он.

– Ну хорошо, – ответила я, начиная хмурить лоб. – Что-нибудь не так?

– Прежде вы ответьте на несколько моих вопросов, хорошо?

«Прежде? – подумала я. – Прежде чего? Прежде чем он скажет, что все в порядке?»

Я кивнула, подавляя вздох. Придется потерпеть.

– Есть ли у вас предрасположенность к несчастным случаям? – начал он, несколько откинувшись на своем табурете. – Считали ли вас в детстве неуклюжим ребенком, часто ли вам случалось натыкаться на предметы?

Вопрос был настолько странный, что я не сразу нашлась, что ответить. Я не могла вообразить, каким образом моя детская неуклюжесть могла быть связана с нынешней неспособностью видеть звезды. Да и не была я такой уж неуклюжей, рук-ног не ломала, и ран мне не зашивали. Я была обычным ребенком. Нормальная я была.

– Ммм, нет, я не думаю, что у меня когда-нибудь была предрасположенность к несчастным случаям, – ответила я. – Я имею в виду, что мне случалось на что-то натыкаться, ударяться обо что-то, как и всем, но ничего такого, что бы запомнилось.

Он кивнул.

– Хотя, – продолжала я, – прошлым летом в вечернее время я споткнулась о здоровенный корень дерева, торчавший из земли, и разодрала бедро. Я даже не представляла себе, что корни деревьев могут быть такими опасными. Наверное, следовало бы зашить рану, но я была с друзьями, знаете… в общем, зажило. Шрам теперь уже почти не заметен.

– Угу, – задумчиво произнес доктор, взвешивая важность моего сообщения. Я тут же пожалела, что так подробно об этом рассказала.

– Разумеется, предрасположенность к несчастным случаям тут ни при чем, – поспешила добавить я. – Хочу сказать, что такое со всеми бывает. – Я инстинктивно потянула за край мини-юбки, пытаясь прикрыть рубец в форме водопада на передней стороне правого бедра

Доктор Холл скрестил руки на груди.

– В детстве вы играли в подвижные игры с мячом?

Что за игру он ведет? Хочет лучше меня узнать? Насколько подробная информация о моих детских увлечениях его интересует? В следующий раз он спросит, какое мороженое мне нравится?

– Я не очень любила спортивные игры, – ответила я, – всегда была книжным червем. И в университете сейчас у меня профилирующие дисциплины английская литература и театральное искусство.

Странным казалось еще и то, что, слушая мои ответы, Холл ничего не записывал. Да и вопросы сами по себе были странные, но из-за того, что он никак не фиксировал мои ответы, складывалось впечатление, что доктор заранее знал, что я отвечу.

– А почему вы не любили спортивные игры? – не унимался он. – У вас плохо получалось?

– Извините, но я не понимаю, какое это имеет значение. – Я начала нервничать.

– Просто потерпите, пожалуйста.

Доктор Холл, как мне казалось, тоже начинал нервничать. Ему явно хотелось побыстрее закончить этот опрос, поставить галочку и вызвать следующего пациента, чтобы поинтересоваться его успехами в бейсболе.

– Если честно, то не знаю, что сказать, – вздохнула я, от волнения оттягивая пальцами серебряные кольца в ушах. – Да, я не любила заниматься спортом и особых успехов в играх никогда не добивалась.

– Угу, – загадочно произнес он, качая головой. – Угу.

Казалось, доктор Холл именно такого ответа и ждал, и это меня еще больше разозлило. Я как будто играла в непонятную игру с человеком, который не только знал все правила, но и видел мои карты. Такая игра мне не нравилась. Пусть играют без меня.

– У вас есть водительские права? – спросил он.

– Нет, – отрезала я.

Я не привыкла грубить старшим, и врачам особенно, но у меня было отчетливое чувство, что мне что-то угрожает, и я инстинктивно пыталась защитить себя.

– Почему нет?

– Потому что в Нью-Йорке машина не нужна.

Я не собиралась рассказывать ему о том, что мой инструктор в автошколе, Эл Корбасси из Стейтен-Айленда[2], остановил машину во время нашего третьего урока и напрямую сказал, что вернет мне деньги, но дальше учить меня не будет. Такого безбашенного вождения он в жизни не видел, пояснил мне Эл. Я перестраиваюсь не глядя, подрезаю идущих сзади, игнорирую знаки «Стоп» и все норовлю зацепить припаркованные автомобили. «Может, потом когда-нибудь еще попробуете», – сказал мне Эл на прощание, после того как напоследок отвез меня домой.

Понимая, что его вопросы уперлись в глухую стену, доктор Холл подтянул свой табурет чуть ближе ко мне и спросил:

– Вы видите мою руку?

– Что? – переспросила я, повышая голос. Лицо мое уже пылало. – Не понимаю, о чем вы говорите.

– Вот рука. Вы ее видите?

Я повернула голову вправо и действительно увидела в нескольких футах от себя его большую мясистую руку с пальцами-колбасками.

– Да, теперь я ее вижу! – воскликнула я. – Вот она! – Я спешила, у меня было такое чувство, словно надо успеть заскочить в вагон метро, двери которого уже закрывались. И я решила, что успела заскочить, прежде чем поезд отошел от станции. Я же видела его руку.

Но было поздно. Доктор Холл повернулся ко мне спиной, чтобы что-то записать, и по тому, как долго он писал, я поняла, что его тесты не прошла, – ни один из них. В противном случае писать было бы нечего.

«Я ответила на все его вопросы, – думала я, наблюдая за тем, как он пишет, – но он так и не сказал, что у меня все в порядке, и не пожелал мне удачи и успехов в учебе».

Было очевидно также, что, провалив испытания, я подтвердила некоторые из его предположений. Во мне поднималась волна ужаса, которая подавляла собой то раздражение, которое я испытывала.

Я сложила руки на коленях и сжала их. Сердце бешено колотилось.

«Что-то не так, – поняла я. – Что-то случилось».

Наконец доктор Холл щелкнул шариковой ручкой, убирая стержень, и, повернувшись к двери, позвал медсестру.