Вера Гривина - Путь к своему королевству

• Название: Путь к своему королевству
• Автор: Вера Гривина
• Жанр: Историческая проза

Это второй роман дилогии «Русский сын короля Кальмана», продолжение романа «Русский рыцарь». Главный герой, Борис, по-прежнему стремится стать венгерским королем, однако он все больше сомневается, что в этой цели заключается его счастье.

---

– Брунаш и его люди, слава Богу, не пьют вина, – сказал князь.

– Так они и не угры, – напомнил боярин.

Беседа прервалась, и Бруно хотел уже уйти, но тут Иван Воитишич произнес его переделанное на местный лад имя:

– Брунаш не из немцев ли будет?

– Нет, он – франк, – ответил Мстислав.

– Ишь, ты! В Киеве у нас всякий народ живет, а вот франков я не видывал. Может, они в Галиче есть, у Владимирка Володарьевича?

– Ты не поминал бы галицкого князя, на ночь глядя, – промямлил Мстислав.

Иван Воитишич согласился:

– Что верно, то верно – нельзя поминать лихо на сон грядущий. Прости меня, князь.

Бруно осторожно отошел от шатра и поплотнее запахнул плащ. Он отметил, что из лагеря уже не слышно ни песен, ни звуков свирели, ни громкой брани.

«Спать легли и опять не выставили сторожевых постов. Хотя, какой от сторожей толк, когда так напились, что не услышат и трубного гласа», – раздраженно думал Бруно, приближаясь к одному из своих постов.

Увлеченные беседой воины не услышали его шагов.

– Говорю тебе, боярыня Агния – ведьма, – доказывал ратник по имени Жданко. – Иначе, чем она такую власть взяла над боярином?

Его собеседник хмыкнул:

– А ты не знаешь, коим местом берут бабы над нами власть?

Бруно догадался, о ком идет речь. Неподалеку от его села Дашева, находилось в Галицком княжестве село Радимычи, принадлежащее боярину Любиму Радковичу. Бруно никогда этого боярина не видел, но был много о нем от собственных слуг слышал. Больше всего обсуждали, что Любим Радкович, будучи уже в почтенном возрасте, привез себе из-за моря молодую жену, и что у них родилось двое детей. Бруно нисколько не занимали обстоятельства семейной жизни галицкого боярина, зато весьма интересовали слухи о его богатстве. Рыцарь мечтал когда-нибудь поживиться у соседа.

– Сие место у баб одинаковое, да токмо… – заворчал Жданко.

Бруно вышел из темноты.

– Хватит вам болтать! – велел он вытянувшимся перед ним ратникам.

Его не покидало предчувствие приближающейся беды.

«Мне так же неспокойно бывало перед нападением сарацин», – успел подумать он прежде, чем раздался громкий крик с другого сторожевого поста.

Именно в эту ночь на беспечных венгров решил напасть союзник Юрия Владимировича Долгорукого, галицкий князь Владимирко Володарьевич, давно прознавший и про движущееся к Киеву войско, и про то, что в нем твориться. В разгар шумного веселья лагерь был тихо окружен, а когда пьяные воины уснули, на них из ночной тьмы налетели галицкие дружинники, убивая, как спящих, так и успевших проснуться. Никто из венгров не сумел оказать сопротивление, лишь некоторые из них, мгновенно протрезвев, пытались спастись бегством, но их настигали. По освещенному горящими факелами и пылающими шатрами лагерю метался верхом на белом коне возбужденный князь Владимирко Володарьевич.

– Бейте! Всех бейте! Бейте! – кричал он и сам рубил мечущихся в отчаянье людей.

Галицкие дружинники не заметили князя Мстислава, поскольку и он сам, и его окружение, и охраняющий их всех отряд Бруно находились в довольно-таки укромном месте, среди густых кустов и высоких деревьев. Бруно из-за своих дурных предчувствий велел оставить часть коней под седлами. Во время нападения Мстислав выбежал из шатра, а следом за ним появился Иван Воитишич. На князе были только нижняя рубаха, штаны и сапоги. Боярин успел натянуть на тело кольчугу и нахлобучить на голову шлем.

– Что делать? – спросил дрожащим голосом Мстислав у Бруно.

– Утекать, – не колеблясь, ответил тот.

Мстислав, Иван Воитишич и Бруно вскочили на коней. Ратники сделали то же самое. И отряд понесся во весь опор сквозь ночную тьму – прочь от верной гибели.

К рассвету беглецы преодолели немалое расстояние. Вид у всех был жалкий. Полуодетый князь Мстислав исцарапал себе в кровь лицо. Иван Воитишич потерял во время бешеной скачки шлем, и седые волосы боярина торчали в разные стороны. А большинству ратников приходилось тратить немало сил, чтобы удержаться на неоседланных конях. Лучше всех выглядел Бруно: он скакал в полном боевом облачении на вороном жеребце.

Миновав лес, отряд выехал на склон холма. Внизу была долина, а в ней расположились лагерем какие-то воины.

– Там отец мой, князь Изяслав! – радостно воскликнул Мстислав.

Иван Воитишич широко перекрестился.

– Слава тебе, милостивый Боже!

Это, действительно, был киевский князь Изяслав Мстиславович. Он с таким изумлением смотрел на приближающихся верховых, словно не мог поверить собственным глазам. Мстислав соскочил на землю, обнял отца и поведал ему о том, что случилось ночью. На киевского князя рассказ сына произвел удручающее впечатление.

– Вот вам и помощь от свояка, – процедил он сквозь зубы и добавил крепкое ругательство.

Иван Воишетич кряхтя слез с коня и низко поклонился.

– Не вели казнить, князь! Прости ради Христа!

– Твоей вины нет, боярин, – сердито отозвался Изяслав Мстиславович. – Ты же уграм вино в глотки не заливал.

Он принялся выспрашивать у боярина подробности ночного нападения.

Тем временем весть о случившейся беде разлетелась по лагерю, и вокруг отряда Бруно собралась толпа. Дружинники киевского князя глядели на прибывших людей кто с сочувствием, кто с недоумением, а кое-кто и со злорадной усмешкой. Некоторые негромко обсуждали позорный разгром венгров.

Растолкав дружинников, появился младший брат Изяслава Мстиславовича, Владимир, бывший берестейский князь, получивший недавно в правление Дорогобуж.

– Братец Мстислав! – закричал он с поддельной радостью в голосе и бросился обнимать племянника.

Затем дорогобужский князь критически оглядел незадачливого родича.

– Я гляжу, ты почитай в исподнем от галичан утек.

Покраснев до корней волос, Мстислав проворчал:

– А ты вспомни, как сам от князя Юрия Владимировича утекал.

Нетрудно было догадаться об истинных отношениях между сыном и братом Изяслава Мстиславовича. Оба они видели друг в друге соперников за киевское княжение. Дядя будучи на пять лет моложе племянника, считался по иерархии старшим, однако в борьбе за Киев немалое значение имело мнение тамошних бояр, а те могли предпочесть Мстислава.

После обмена колкостями молодые князья заговорили о семейных делах. Переславльский князь спросил:

– Что там с моей княгиней Агнией Болиславной?

– Здрава твоя княгиня, – ответил дорогобужский князь.

– А твоя Марья Стефановна здрава ли?

– Не хворает, слава Богу.

Оба молодых князя недавно женились. Мстиславу отец выбрал в жены младшую дочь покойного польского князя Болеслава Кривоустого, Агнешку. Владимиру сестра сосватала девицу из знатного венгерского семейства.

– А матушка твоя, Любава Дмитриевна, как поживает? – поинтересовался Мстислав с ухмылкой. – Цветет по-прежнему?

Владимир сделал вид, будто не заметил издевки племянника.

– Дай Боже, чтобы мы в ее летах так цвели и не завяли.

Бруно между тем все еще оставался в седле. Об этом человеке, спасшем от смерти князя Мстислава, все забыли, и он спокойно ждал, когда о нем вспомнят. Рыцарь исподтишка рассматривал князей. Пятидесятипятилетний Изяслав Мстиславович был невысоким и, несмотря на свой почтенный возраст, довольно подвижным, черты его лица не отличались выразительностью, зато глубокие темно-синие глаза приковывали к себе внимание. Мстислав перерос отца на целую голову да и в плечах был пошире, во всем же остальном походил на него. По поводу же белокурого красавчика Владимира у Бруно мелькнула мысль:

«На Востоке этот смазливый юноша обязательно понравился бы какому-нибудь сладострастному сарацину».

Наконец Изяслав Мстиславович обратился к рыцарю:

– Спасибо тебе за моего сына. Я обязательно награжу тебя. Покуда ступай отдыхать, а завтра поскачешь к королю угорскому с посланием.

Бруно молча поклонился.

– Князь Владимирко будет жестоко наказан за свое вероломство, – процедил Изяслав Мстиславович сквозь зубы.

Глава 3 Наступление

Нагрянув в Сербию, император Мануил совершил стремительный бросок, к Призрену9 и предстал перед изумленным Урохомвластителя Греческой империи. Растерявшийся жупан даже не помышлял о сопротивлении – он принялся уверять императора в своей преданности, однако Мануил был неумолим: он лишил власти мятежника.

Как выяснилось, Урох получил от венгерского короля немало денег, но тратил он их не на борьбу с императором, как обещал Гёзе, а на междоусобную войну с двумя жупанами Рашки10, братьями Тихомиром и Стефаном Неманей. Братья оказались в плену у своего врага, откуда их освободил вовремя подоспевший Мануил. Тихомир и Неманя поклялись в верности своему спасителю, а тот возвел Тихомира на место свергнутого Уроха.