Владимир Иванов - Гюлистанский договор 12 (24) октября 1813 г

• Название: Гюлистанский договор 12 (24) октября 1813 г
• Автор: Владимир Иванов
• Жанр: Военное
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-98604-459-0

В 2013 году исполнилось 200 лет с момента заключения Гюлистанского мирного договора. Подписанный в Северном Арцахе, в самом сердце владений армянских Мелик-Бегларянов документ, ознаменовал собой как определенный этап в поступательном движении российской политики в регионе, так и немаловажные территориальные приобретения. Вместе с тем, нередко и вполне обоснованно, указывалось на то, что он, по-сути, стал залогом не окончательного мира, а явился лишь длительным перемирием.

Однако, несмотря на свою «промежуточность» (ибо окончательными явились положения заключенного 10 (22) февраля 1828 г. Туркманчайского русско-персидского договора) этот трактат, положивший конец длительному русско-персидскому противостоянию 1804–1813 гг., и перемежавшийся с участием России в данный период в III (1805 г.), IV (1806–1807 гг.), VI (1812–1814 гг.) антифранцузских коалициях, русско-турецкой (1806–1812 гг.), русско-шведской (1808–1809 гг.), русско-английской (1807–1812 гг.) войнах, а также с Отечественной войной (1812 г.), Заграничными походами русской армии (1813–1814 гг.), является важным событием, ибо заложил определенный фундамент для дальнейшего укрепления российских позиций в регионе.

---

Фатх-Али-шах

Готовность персидской стороны к наступлению, как уже было сказано, зависела в немалой мере от внутреннего состояния Ирана. И по мере относительной стабилизации внутренней обстановки и упрочения власти Фатх-Али-шаха, начала активизироваться и политика Каджаров на закавказском направлении. Неоднократно перехватывались персидские фирманы к различным закавказским владетелям и населению с призывами выступить против русских и покориться Ирану. Так, в одном из фирманов 1803 г. к населению Кахетии говорилось «Известно, что Грузия составляет часть иранских владений. По оплошности грузинских царей, заблужденные русские уже начали помышлять утвердиться в этой стране. Александр-мирза и Темураз-мирза прибыли к нашему двору. Наша высочайшая воля состоялась для оказания покровительства этим царевичам и отторжения Грузии от проклятых русских. А потому ныне, удостоя их высочества монарших милостей, командировали их к наследнику нашему Аббас-мирзе, которого отрядили в Грузию с 50 000 армией и всеми снарядами и приготовлениями. Мы же сами в 1-х числах сафара снимемся из столицы и направимся в Грузию и Кизляр. По милости Божьей те страны будут очищены от гяуров русских и истреблены мечами победоносных воинов и царевичи будут утверждены в Грузии. А потому вы должны собрать свои ополчения и быть в готовности…»[14]. О том, что Каджары загодя готовились к войне, свидетельствовала и отправка ими в 1803 г. эмиссаров в Турцию, с целью организации совместного ирано-турецкого выступления против русских. Однако на тот момент в Константинополе (особенно, после энергичного вмешательства русского дипломатического представителя Италинского) отказались всерьез рассматривать предложение персов[15].

Уже с начала 1804 г. обстановка в Закавказье стала еще более тревожной. В начале того же года войскам Фатх-Али-шаха удалось взять Мешхед и нанести поражение одному из оставшихся конкурентов – Надир-мирзе. В письме одного современника (Арютина Испатионова к брату своему Семену) от 24 февраля 1804 г. из Тавриза отмечалось «Получили здесь фирман и объявили, что после байрама сын персидского шаха приедет в Ганджу по дороге Куры с 60 000 чел., а два вельможи приехавшие сюда с 30 000 чел. едут непременно в Эриванъ…»[16]. На этот раз, все сведения, поступавшие в русскому командованию оказались верными шах покончив с наиболее опасными конкурентами, в самом деле решил начать полномасштабную войну.

Следует отметить, что российскую дипломатию также не вполне удовлетворяла (исходя из интересов не только безопасности, но и торгово-экономических) та приграничная зыбкая конфигурация, которая существовала перед войной. Так, в частности, 26 сентября 1802 г. рескриптом Александра I была утверждена принятая Негласным Комитетом программа В. Зубова о целесообразности установления российских границ по рр. Араксу, Куре и Риони[17]. Помимо этого имелось также постановление Государственного Совета от 14 апреля 1802 г., о целесообразности присоединения Эриванского и Гянджинского ханств (переговоры с первым продолжались вплоть до войны, второе, как уже было отмечено, было присоединено вследствие боевого столкновения, вызванного целой серией недружественных актов Гянджинского хана). Однако окончательно, эта программа, с различными корректировками, была сформирована позже. Еще в 1803 г., в Грузию, для содействия П.Цицианову, императором Александром I был направлен чиновник министерства иностранных дел П. М. Литвинов. За несколько лет пребывания в Закавказье (вернулся в Санкт-Петербург только в 1808 г.), Литвиновым, на основе ознакомления с местными реалиями, был составлен ряд записок, представленных Александру I («Сведения и замечания о Грузии, Имеретин и Мингрелии», «О хозяйственных видах на Грузию, Имеретию и Мингрелию, как в пользу сих владений, так и для торговли с Россиею», «О вредном обращении золотой и серебряной монеты для пользы Российского правительства, чиновников и частных россиян в Грузии живущих», «Замечания о персидских делах»), в которых затрагивался чрезвычайно широкий спектр проблем и, в том числе, в русско-персидской приграничной сфере. Последней, главным образом посвящена вышеупомянутая записка «Замечания о персидских делах», В них, Литвинов, учитывая прежний опыт и принимая во внимание современные реалии, настаивает на необходимости установления русско-персидских границ по водным преградам – по Араксу и Куре, исходя из невозможности по иному твердо обеспечить российские территориальные приобретения и безопасность, и проистекающие от этого торгово-экономические выгоды. Так, в частности, он указывает «Излишне было бы доказывать, что безвыгодно для России приобретение границы, отделяемой сухопутной чертой из Персии». Развивая свою мысль дальше, он пишет, что приграничную линию нужно устанавливать по естественным, «природным» границам, коих две «Первая есть северная сторона Кавказа по рекам Кубани и Тереку; вторая, естественная, идет по Куре, Араксу, Арпачаю и по реке Чорох, впадающей в Черное море у Батума. Коль скоро мы перешагнули через первую, должно утвердиться на последней»[18].

Император Александр I

Между тем, 23 мая 1804 г. Мирза Шефи направил на имя ген. Цицианова письмо (по-сути, являвшееся ультиматумом), в котором требовал удаления русских войск из Закавказья. В частности, в нем отмечалось «извещаю вас, что в настоящее время мой шахиншах получил известие, что ваше высокостепенство, продолжающее свое пребывание в Тифлисе, под предлогом производства торговли, ныне протягиваете руку притеснения в пределы Гянджи и Дагестана. А как до сих пор мы причину вашего прихода в Иранские области считали только для торговых целей, то ныне от настоящего вашего поступка, удостоверившись в нарушении вами обетов дружбы и приязни, не можем постичь, кто именно виновник этого вашего действия; а потому шахиншах, отрядив от двора своего наследника престола с мудрыми полководцами в ту сторону, куда он двинулся из Казвина 12-го мухаррема, его величество вслед за ним же соизволит подняться из своей резиденции и переход за переходом будет следовать за наследником. А потому вам, как пекущемуся о пользах своей Державы и предвидящему последствие событий, подобает утушить пламя этого возженного огня. Для этой цели я отправляю к вам Якуб бека Геранлийского и если вы имеете завоевательные намерения, то просим удержаться на своем месте, для того, чтобы быть очевидцем той участи, которая вас постигнет… Но если вы с потомками Ираклий-хана под прикрытием вашего коварства имеете сделку о распространении торговли в Тифлисе и завладении оным городом, то постыдность такового коварства очевидна, а потому, шахские области вы должны без малейшего предлога очистить и прислать доверенное лицо к сыну Гургин-хана, состоящего при стременах наследного принца, для ведения переговоров и восстановления обоюдного согласия»[19].

Фактически, смысл послания говорил о том, что Иран немедленно готов начать боевые действия. Цицианов в ответном письме от 27 мая решительно заявил «Письмо вами писанное и поднесенное мне Якуб-беком, такого несоответственного слога не достойно Богом вознесенной Империи, ни моему званию, ни благонравию и воспитанию, отделяющему человека от бессловесной твари, что недостойно иного ответа как мечом с пламенем начертанного… буде штыки моих детей вам не нравятся, пришлите ушедших из Грузии царевичей Александра и Теймураза Грузинских, раздиравших Грузию междоусобной бранью, и тогда мир настанет и кровью персиян не намочены будут обильные нивы. Впрочем, воля ваша; призываю вас, буде в состоянии испытывать несметную свою силу с высокославным и непобедимым оружием Е.И.В. всемилостивейшего Государя моего; я вас на Куре и на Гокче, по словам писем царевичей, в моих руках находящихся, готов принять штыками и ядрами»[20].

Уже весной 1804 г. у Тавриза было сконцентрировано около 40 тыс. персидских войск во главе с престолонаследником Аббас-Мирзой.

В перспективе, ожидалось также прибытие еще самого шаха с армией в 60 тыс. человек. К этим войскам предполагалось присоединение и войск Эриванского ханства, для чего визирь Мирза-Шефи прибыл туда на переговоры. Персам удалось сосредоточить значительное количество сил и средств. Однако, как отмечает М. Игамбердыев «Как видно из названий полков иранских войск, племен и имен ханов и сердаров, принимавших участие в кампании русско-иранской войны, военные действия велись со стороны Ирана исключительно силами тюркских племен областей Северного Ирана и Южного Азербайджана (Азербайджан, Гилян, Мазандеран, Табаристан), части Тегерана (частично Керман и Луристан), которые поддерживали Баба-хана. Племена южного Ирана – курды, бахтияры и др. не принимали участия в русско-иранской войне 1804–1813 гг.»[21].

Русская сторона также деятельно готовилась к боевому столкновению. Тем не менее, сугубо в численном отношении она значительно уступала персидской армии, сконцентрированной на границах. Так, в канун боевого столкновения, Российская империя располагала в Закавказье следующими силами 7 пехотных полков (Кавказский гренадерский, 9-й, 15-й и 17-й егерские, Тифлисский, Кабардинский и Севастопольский мушкетерские с 24 орудиями). Из кавалерии – Нарвский драгунский полк и части Донского казачьего войска[22]. Вдобавок, войска (в целях необходимой охраны различных пунктов) были разбросаны на значительной территории