Александр Нечволодов - Сказания о Русской земле. Книга 4

• Название: Сказания о Русской земле. Книга 4
• Автор: Александр Нечволодов
• Жанр: История

Книга, написанная действительным членом Императорского Русского военно-исторического общества Александром Нечволодовым, уникальна. Ее первое издание стало настольной книгой в семье последнего российского императора Николая II. «Сказания о Русской земле» включают в себя обширнейший историографический материал: от древнерусских былин, песен и летописей до работ Н. М. Карамзина, С. М. Соловьева, И. Е. Забелина и многих других историков и писателей, чьи имена вписаны в золотой фонд истории нашего Отечества. Каждая страница книги пронизана любовью к России и гордостью за ее славное прошлое, настоящее и будущее.

---

К важным сторонам деятельности Макария следует отнести также составление по его поручению подробных житий, или Большой Четьи минеи, всех русских святых и написание Степенной книги, начатой митрополитом Киприаном, в которой последовательно, по степеням, изложено государствование всех русских великих князей с древнейших времен.

По поручению Макария же было предпринято составление большой летописи, так называемой Никоновской, и, вероятно, также и Софийского (Новгородского) временника. Наконец, при Макарий же начался и расцвет русской живописи; большая часть житий святых были, несомненно, написаны или начаты своим написанием именно по благословению митрополита Макария.

Рассматривая в настоящее время, более чем через 300 лет, огромные тома этих лицевых летописей и житий святых, в которых каждое малейшее событие прошлого Русской земли не только тщательно записано, но и украшено соответствующим рисунком, невольно проникаешься великим уважением и сердечным умилением к составителям этих летописей и живописцам за их горячую любовь к Родине, выразившуюся в этой огромной работе, и ясно понимаешь, чем именно Московское государство было крепко: глубокой преданностью и любовью к своей стране и заветам отцов. Ни в одном государстве Европы, да и вообще во всем мире, нет таких богато украшенных рисунками летописей или житий святых, как у нас. К сожалению, почти никто из составителей этих летописей и живописцев, украшавших их изображениями, не оставили нам на память, из смирения, своих имен на их удивительных произведениях. К сожалению также, строго придерживаясь в иконописании древних образов, они не выучились писать изображений с живых людей, почему у нас почти нет портретов русских государей и выдающихся личностей XVI века, а немногие из имеющихся едва ли передают правильно черты лица тех особ, с которых они писаны.

Митрополит Макарий. Икона. XX в.

В том же 1551 году, когда состоялся Стоглавый собор, Макарий исходатайствовал у Иоанна разрешение освободить от заточения, вероятно, не весьма строгого, известного нам Максима Грека, противника монастырского землевладения и страстного обличителя всякой неправды, попавшего, как мы помним, вследствие несчастного стечения обстоятельств, под церковный суд и заточенного при Василии III.

Макарий не был сторонником Максима Грека по вопросу о владении монастырями землею и принадлежал к противоположной по взглядам партии осифлян, но высоко ценил его праведную жизнь и писал ему, когда тот был еще в заточении, что «узы твоя целует, яко единого от Святых».

В Максиме Греке, несмотря на многолетнее заключение, был так же, как и прежде, силен «огнь ревности яже по Бозе», и он, невзирая ни на что, продолжал писать свои обличительные тетради. Так, против дурного правления бояр во время юности Иоанна он написал беспощадно резкое «Слово пространнее излагающе с жалостью нестроениа и безчиниа царей и властелех последняго века сего», а затем написал и самому Иоанну замечательные по своей полной безбоязненности и превосходным мыслям «Главы поучительны к начальствующим правоверно», которые, конечно, оказали большое влияние на молодого государя.

В этих «Главах» Максим Грек писал Иоанну, что государю необходимее всего правда; «Ничтоже убо потребнейше и нужнейше правды благоверно царствующему на Земли»; при этом он сравнивает царя с солнцем: как солнце освещает и согревает вселенную, так и «душа благовидная благоверного Царя, украшенная правдой и чистотой, украшает и согревает все ей подвластное».

На какие стороны преобразований Иоанна имел влияние Адашев, к сожалению, неизвестно; но он, как начальник Челобитного приказа, вроде Канцелярии его императорского величества по принятию прошений, имел, разумеется, непрерывные и постоянные сношения с государем.

Сильвестр, по-видимому, имел, главным образом, влияние на религиозное чувство Иоанна, причем он вмешивался и в домашнюю жизнь молодого государя. Но вместе с тем, как увидим, Сильвестр был очень склонен оказывать свое влияние и на государственные дела.

Нет сомнения, что большое влияние на преобразования Иоанна оказали также взгляды и мысли некоего Ивана Пересветова, записки которого хранились в Государевой казне. Иван Пересветов был уроженец русских областей, находившихся под властью Литвы. С разрешения великого князя литовского, он был одно время на военной службе у чешского и венгерского королей и у молдавского воеводы; затем он прибыл в Московское государство и поступил также на военную службу в малолетство Иоанна; здесь он прекрасно изучил весь строй нашей жизни, испытав при этом лично на себе многие великие неправды во время боярского правления.

Ф. Солнцев Серебряная дарохранительница

Будучи православным и русским человеком и видя огромную мощь Московского государства, Иван Пересветов, скорбя душой о неурядицах, наступивших в правление бояр, в нескольких своих «книжках», переданных им Иоанну в 1549 и 1550 годах, стал горячо проводить мысли о необходимых, по его мнению, преобразованиях.

Он настойчиво советовал взять Казанское царство, говоря, что и волошский (молдавский) воевода, у которого он служил, дивился, «что таковая землица невеликая, велми угодная, у такового великого, сильного царя под пазухою, а не в дружбе, а он ей долго терпит и кручину от них великую приимает…».

При этом Пересветов сильно нападал на русских бояр, начальствовавших на войне не по своим способностям, а в силу местнической лествицы. Вельможи русского царства, говорит он, потому только и называются слугами царя, что «цветно и конно и людно выезжают на службу его». Но на самом деле это плохие слуги, которые некрепко стоят за царя и веру «и люто против недруга смертной игрою не играют». Они обленились, боятся смерти и думают только о наживе, поэтому государь, давая им города на кормление, «особую войну на свое царство напущает».

Вследствие обогащения вельможи отвыкают от ратного дела, «ленивеют» и думают об «укрочении», то есть уменьшении власти своего государя, и строят для этого разные ковы, стараясь лукавством и чародейством приблизиться к царю, уловить его сердце, и затем, приобретя доверие, употребляют его во зло. Таких вельмож, говорит Пересветов, которые приближаются к царю не по воинским заслугам и мудрости, надо «огнем жещи и иные лютые смерти им давати, чтобы зла не множилось». Царская же власть, продолжает он, должна быть неограниченной, без всякого «укрочения», и только такой власти возможно провести все преобразования.

С. Иванов. Земский собор

Среди этих преобразований, говорит он дальше, на первом месте должна быть поставлена во всех делах правда. По словам волошского воеводы Петра, у которого он служил, если нет правды в Московском государстве, «то всего нет».

Затем, со слов того же воеводы Петра, Пересветов советует самому царю собирать доходы со всего государства, отменив раздачу городов в кормление, и большую часть этих доходов употреблять на содержание войска, так как войско – сила государства. «А Царю без воиньства не мочно быти». «Воинниками Царь силен и славен», – говорит он. При этом сам царь должен быть грозен и мудр и иметь особое дарование: «мудрое и счастливое прирождение к воинству». Пересветов настаивает, что необходимо особенно заботиться о воинстве, следует воинам «сердце веселить», и тогда Царской казне конца не будет, и царство не оскудеет.

Вообще забота о войсках составляет заветную мысль Пересветова, и он необыкновенно красноречиво ее высказывает: «Воина держати, как сокола чередити (кормить), и всегды ему сердце веселити, а ни в чем на него кручины не допустити… Который воинник лют будет против недруга Государева играти смертною игрою и крепко будет за веру християнскую стояти, ино таковым воинникам имяна възвышати и сердца им веселити, и жалования ис казны своей Государевы прибавливати; и иным воинником сердца возвращати, и к себе их припущати блиско, и во всем им верити, и жалоба их послушати во всем, и любите их, яко отцу детей своих, и быти до них щедру: щедрая рука николи же не оскудевает и славу царю сбирает».

Пересветов также советовал создать по западноевропейскому образцу постоянное войско, а не собираемое только в случае надобности, и с постоянными же начальниками, исключительно посвятившими себя военному делу.

При этом он говорил, что по отношению крымского хана следует ограничиться обороной и держать на южной границе 20 000 отлично обученных солдат, получающих жалование от казны. Эти 20 000 «юнаков храбрых со огненною стрельбою, гораздо учиненною», уверял Пересветов, будут лучше 100 000 обыкновенного войска, собираемого от земли. На Казань же он советовал вести самое решительное наступление с непременной целью совершенно покорить ее.

В общем, важнейшие мероприятия, предложенные Пересветовым в 1549 и 1550 годах, заключались в следующем: установить, чтобы в государстве делалось все по правде, причем царская власть должна быть неограниченна и грозна против боярского своеволия; отменить кормление; собирать все доходы в Государеву казну и из нее платить жалованье всем служилым людям. Учредить постоянное, отлично обученное и храброе войско из верных царских слуг, щедро награждать их и выдвигать только по личным достоинствам, а отнюдь не вследствие родовитости.