Анна Марианис - Николай Рерих. Мистерия жизни и тайна творчества

• Название: Николай Рерих. Мистерия жизни и тайна творчества
• Автор: Анна Марианис
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-80098-8

В этой книге подробно описан жизненный и творческий путь великого русского художника, мыслителя, общественного деятеля Н. К. Рериха. Особое внимание уделено самым таинственным страницам биографии Рериха, связанным с его сотрудничеством с Учителями гималайского Белого Братства и с той духовной миссией, которая была вверена ими художнику. Чтобы дать читателю представление о живописном творчестве Н. К. Рериха, в книгу включено приложение – цветные репродукции около 300 картин и их фрагментов.

---

«Могила викинга». 1908

С. Эрнст писал о картине «Песня о викинге» (см. Приложение, № 80): «Глубокой печалью звучат серые, синие и бледно-оранжевые тона «Песни о викинге» – тусклыми тенями залегли в ранние сумерки шхеры, одиноко плывет чуть позлащенная закатная тучка и безнадежна грусть девушки, скандинавской Ярославны, тоскующей у этих тихих вод…».[221]

Европейской тематике посвящена и написанная пастелью картина 1910 года «Старый король» – в ней художник создал образ доброго правителя, вышедшего ранним утром как бы поприветствовать свой маленький уютный городок.

Романтика северных стран отразилась не только в сюжетной, но и в пейзажной живописи художника. После проведенного в Финляндии лета 1907 года мастер создает несколько пейзажных этюдов, запечатлевших неброскую, своеобразную красоту северной природы. Это «Вентила», «Олафсборг», «Пунка-харью» (см. Приложение, № 73), «Иматра», «Седая Финляндия», «Сосны», «Камни», «Лавола» и другие работы.

Обращаясь к мотивам «стран полночных», художник не оставлял и столь любимую им древнерусскую тему. В 1908 году он написал картину на темы древнерусской истории «Собирают дань» (см. Приложение, № 3 (форзац)). Это полотно, как и все работы Рериха на исторические темы, исключительно точно передает подробности жизни и быта жителей Древней Руси: детали одежды и обуви крестьян, вооружение дружины, разнообразие припасов, приносимых в качестве дани. Наконец, сама сцена сбора дани – все реально, жизненно, в этом нет ни малейшего налета театральной условности. Интересно показаны и характеры героев картины. Как уже говорилось, художник очень редко изображал лица персонажей своих полотен крупным планом. Но эта картина особенно интересна тем, что в ней Рерих несколько отошел от своего обычного подхода к трактовке исторических тем, показав не только общие детали жизни древних славян, но и характеры или, во всяком случае, настроения отдельных персонажей. Властный седобородый князь или его наместник-распорядитель, строго взирающий с возвышения на подданных, выстроившихся в очередь с приготовленным для отдачи добром; решительный военачальник, стоящий во главе дружины; гамма настроений на лицах принесших дань русичей – покорно-усталых, озабоченных, недовольных, а может, и несколько удрученных – все это прочитывается на этой картине.

В 1911 году мастер создает еще одно полотно на древнерусскую тему – «Человечьи праотцы» (см. Приложение, № 29). Древнеславянский Орфей, сидящий на зеленом пригорке, среди бескрайних полей, играет на свирели, а неподалеку от него расположилась группа медведей, зачарованных музыкой. Данные истории и археологии свидетельствуют, что для некоторых древнерусских племен медведь был тотемным животным: могучему обитателю лесов поклонялись как прародителю, видя в нем воплощение силы и добродушия.

Но думается, в сюжете этой картины наиболее значимым для художника было даже не отражение столь любимых им древнеславянских поверий и мифов, а другое – чувство единства и ненарушимой гармонии человека и природы, свойственное древним философам пантеистическое мировосприятие, в котором весь мир связывала воедино волшебная нить всеобщей одушевленности. Невозможно не согласиться со словами Е. И. Поляковой: «Первозданные истоки бытия для Рериха не темно-уродливы, но прекрасны, это – ступень к грядущему, к истинному золотому веку, о котором грезили и Пювис, и Марес, который придет когда-нибудь к человечеству. Пантеизм, ощущение всего существующего как сущего, одушевленного, единого – органическая основа мировоззрения художника, определяющая и формы его отражения мира».[222]

Очень поэтично выразил настроение, пронизывающее всю эту поэтичную, светлую картину, С. Эрнст: «…в летний день по муравным холмам залегли бурые медведи прослушать игреца на жалейке (так своеобразно отразил художник эллинский миф об Орфее), и чудится, что поет не свирель, а солнечный, веселый голос всей земли, зовущий к жизни и травы, и воды, и всякого зверя, и всякого человека».[223]

Природа на картинах Рериха всегда выглядит особенной, полной духовных сил и тайн.

Многие биографы Рериха и искусствоведы отмечают, что пейзажи Рериха – не просто пейзажи; они полны философского символизма и особого духовного настроя, который передается и зрителю. Даже извечный оппонент Рериха, Александр Бенуа, уловил суть этого настроя и написал в одной из своих статей: «Кому знакомо молитвенное отношение к суровым скалам, к душистому ковылю, к дреме и говору леса, к упрямому набегу волн и к таинственному походу солнца, те поймут то, что я считаю истинной сферой Рериха. Из седой древности доносятся до нас какие-то забытые, полупонятные заветы и о том же твердит все то, что еще не отравлено современной пошлостью, все, что не запятнано в природе».[224]

Светлый город

Приблизительно в эти же годы в творчестве художника вновь (после «Сокровища ангелов») зазвучала тема Светлого города, или Небесного Града, которую он будет развивать и в дальнейшем.

В 1912 году Рерих написал картину «Пречистый град – врагам озлобление» (см. Приложение, № 22). О сюжете этой картины, над которой Рерих работал уже в 1911 году, находясь за границей, Николай Константинович сообщал Елене Ивановне: «Белый город со святыми внутри окружен пламенем, и демоны кидают камни в него». В 1912 году мастер создал два варианта этой картины.

В отличие от обреченных и поверженных в прах земных городов, вечно существует и противостоит демоническим полчищам в огне духовных битв Небесный город Светлого воинства святых…

Как уже говорилось, тема Пречистого Града, или Светлого города, перекликается с интересовавшим Рериха легендарным образом скрывшейся от мира чудесной страны праведников. Этот образ-идея присутствует в фольклоре многих народов; алтайские староверы называют эту страну Беловодьем, а буддисты Востока – Шамбалой. Фактически, Светлый город является символом, воплощением этой страны. Художника привлекали распространенные по всему миру легенды о захороненных городах или народах, ушедших под землю, – в этих преданиях он видел преломление идеи существования чудесной страны, скрывшейся от мира.

В 1913 году Рерих создает первый вариант картины «Чудь подземная» (см. Приложение, № 58). Существует второй вариант названия этой картины – «Чудь под землю ушла».[225] Чудь – одно из названий заповедной земли, подобной легендарному граду Китежу. С тематикой «Чуди», равно как и с темой войны, перекликался и сюжет не сохранившегося до наших дней огромного декоративного панно Рериха «Сеча при Керженце» (1913), написанного художником для оформления Казанского вокзала в Москве. К сожалению, эта интересная работа не дошла до наших дней, сохранился лишь небольшой эскиз к ней. В основу панно был положен эскиз декоративного занавеса (см. Приложение, № 30), выполненного художником в 1911 году для оперы Н. А. Римского-Корсакова «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии», поставленной труппой С. Дягилева в Париже в 1911 году в театре «Шатле».

Сам художник писал о легенде, положенной в основу этой работы: «Среди историй о подземных городах рассказ о Керженце под Нижним Новгородом обладает особой красотой. <…> Русская легенда о Керженце относится ко времени монголо-татарского ига. Она рассказывает, что, когда приблизились победоносные татаро-монгольские орды, древнерусский город Керженец не смог защитить себя. Тогда весь святой народ этого города пришел в храм и молился о спасении. И свершилось чудо: перед самыми глазами безжалостных завоевателей город торжественно опустился в озеро, которое впоследствии стало считаться священным. Хотя легенда говорит о времени татарского ига, вы можете понять, что основа легенды намного более древняя, и вы можете найти следы типичных переселений. Эта легенда имеет не только много вариантов, но и вдохновляет многих современных композиторов и художников. Каждый может вспомнить прекрасную оперу Римского-Корсакова «Город Китеж».[226]

По другой легенде, войско орды было встречено на подступах к Китежу русским воинством; в неравной битве все русские воины до единого полегли на поле брани, но Китеж все равно не достался врагу – он опустился на дно озера, которое после этого стало считаться священным…

О картине «Сеча при Керженце» Ф. И. Сыркина пишет: «Тема героического сражения русского воинства с татарскими ордами передана композитором в форме симфонической картины, полной эпической силы, былинности, национального звучания. Рерих исходил из музыкальной драматургии, когда, стремясь найти ее пластическое подобие, обратился к прообразам древнерусской живописи и воссоздал не самую битву, а дал ее «иконописное» истолкование. Отсюда характерная стилизованная композиция, плоскостная трактовка фигур воинов, коней, оружия, знамен и хоругвей, зелено-киноварно-охристый колорит, звонкий и напряженный, нарядная орнаментика золотых узорчатых трав и цветов по нижнему краю занавеса, полыхающие киноварью небо и озеро среди зеленых пятен гор и лугов, четкая прочерченность контуров. Это яркое и наивное полотно-примитив, своеобразно излагающее грозные события, словно бы все соткано из драгоценных нитей – так оно целостно и едино по своей фактуре. На премьере в Париже занавес по требованию парижской публики показывался двенадцать раз. Закономерно, что сугубо декоративный эскиз театрального занавеса был впоследствии использован Рерихом для проектов росписей Казанского вокзала в Москве».[227]