Чарльз Фишман - Любопытный – значит успешный: книга о том, как владение информацией позволяет владеть миром

• Название: Любопытный – значит успешный: книга о том, как владение информацией позволяет владеть миром
• Автор: Чарльз Фишман
• Жанр: Бизнес
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-81705-4

«Книга от режиссера фильмов «Игры разума», «8 миля», «Лжец, лжец» и еще множества других – Брайана Грейзера

Основная мысль – как любопытство и умение задавать правильные вопросы может натолкнуть на неожиданные решения, открытия, изобретения.

Автор более 10 лет каждую неделю беседовал с разными незнакомцами, узнавал истории их жизни, многие из которых легли в основу его героев.

В этой книге автор делится ценными советами, о том, как наблюдение и неравнодушие к внешнему миру поможет продвинуться вверх по карьерной лестнице и добиться успеха во всех сферах жизни.»

---

Так, мой путь к съемкам «Аполлона-13», определенно, начался со встречи с астронавтом Джимом Ловеллом. Но как в кино передать, что чувствует человек, оставшийся на аварийном космическом корабле? Тут нам помогла чилийская общественница Вероника де Негри, которая многие месяцы подвергалась преследованиям со стороны властей. Она рассказала мне, что значит выживать, всецело полагаясь только на себя, тем самым внеся не меньший вклад в фильм «Аполлон-13», чем Джим Ловелл.

Со временем я понял, что у моего любопытства есть определенная особенность. Самое сильное любопытство я называю эмоциональным интересом: я хочу понять, что движет человеком, можно ли увязать взгляды и характер человека с его творчеством, сложностями, которые он вынужден преодолевать, и достижениями.

Однажды я общался с Джонасом Солком, ученым и врачом, который изобрел вакцину от полиомиелита и был моим героем в детстве. Мне потребовалось больше года, чтобы устроить эту встречу. Но меня интересовал вовсе не научный метод, который помог ему разработать вакцину. Я хотел понять, каково это – помочь миллионам людей избежать сокрушительного заболевания, угроза которого омрачала детство всех моих сверстников. Он работал в совершенно другой сфере. Он был известен, почитаем, успешен, но на него не обрушилось финансовое благосостояние. Он нашел лекарство от недуга, который грозил миру, и не получил за это ни гроша. Можете ли вы себе такое представить сегодня? Я хотел понять склад характера человека, который просто так отдал миру такое лекарство.

Я также встретился с Эдвардом Теллером, создателем водородной бомбы. Он был уже в преклонном возрасте, когда я с ним познакомился, и возглавлял в администрации президента Рейгана Стратегическую оборонную инициативу (Strategic Defense Initiative), известную, как программа «Звездных войн». Это был еще один человек, часовую беседу с которым мне пришлось лоббировать целый год. Я хотел понять, как устроен ум человека, способный создать оружие, подобное водородной бомбе, и узнать, каковы его моральные взгляды.

Я пообщался с Карлосом Слимом, мексиканским бизнесменом, самым богатым человеком в мире17. Мне хотелось выяснить, как выглядит повседневная жизнь обладателя такого состояния, и что нужно, чтобы быть настолько целеустремленным и решительным бизнесменом, чтобы заработать больше всех.

На самом деле, когда встречаешься с кем-то вроде Солка, Теллера или Слима, хочется откровений, озарения. Я хотел понять, кто они. Разумеется, за час общения с незнакомым человеком это обычно недостижимо.

Солк держался благосклонно и дружелюбно. Теллер был резким и неприятным. А Карлос Слим оказался совсем не таким, как я ожидал. Он не имел ничего общего с представлениями о резком бескомпромиссном дельце и принял меня очень тепло, по-латиноамерикански. На ланч он заказал массу блюд, пил вино, казалось, что он абсолютно никуда не торопится – наша беседа продолжалась три часа.

Я провел сотни таких сеансов любопытства. Это именно то, что всегда меня интересует и, пожалуй, нравится мне больше всего. Для меня узнавать что-то о человеке, с которым находишься в данный момент, лучше, чем секс, круче, чем успех.

Первый разговор с человеком, не связанным с индустрией развлечений, состоялся, когда мне было двадцать три года. К тому моменту меня уже уволили с должности клерка в Warner Bros. (спустя 15 месяцев они решили, что у меня слишком много свободного времени и слишком мало дел), и я работал у продюсера Эдгара Шерика («Захват поезда Пелэм 1–2–3» (The Taking of Pelham One Two Three), «Месть степфордских жен» (Revenge of the Stepford Wives)), мечтая, однако, о самостоятельности в этой профессии.

Я встретился с Фрэнсисом Ли Бейли, одним из самых известных адвокатов по уголовным делам. Он участвовал в процессах Сэма Шеппарда и Патти Херст.

У меня появилась мысль сделать телесериал, который я мысленно назвал «Сборник американских уголовных прецедентов Эф Ли Бейли» – своего рода правовой аналог «Уолт Дисней представляет» (Walt Disney Presents), с участием эксперта, который помог бы рассказать историю этих великих процессов.

Я очень хотел поговорить с Бейли. Он выиграл огромное множество важных процессов. Как он их выбирал? Есть ли у него своего рода моральный компас? На чем он строит свою линию в зале суда? На фактах? На правовых основах? На моральных аспектах дела? Мне хотелось определить различие между системой взглядов адвоката и его мастерством. В чем была для Бейли цель жизни, и как она сочеталась с его талантами?

Когда мне удалось выйти на него, он готовился к процессу по делу в Лас-Крусес, Нью-Мексико. Он почему-то согласился со мной встретиться, и я вылетел к нему.

Это было безумие. Он находился в этом маленьком городе, в обшарпанном дорожном мотеле с бассейном, обставленным в стиле вестерна. Я постучался, он пригласил меня в номер. Он был один, без ассистентов и репетировал свое выступление.

Стояла беспощадная жара. Я расположился на диване в его номере. Он был занят подготовкой своих реплик и через некоторое время отправил меня в магазин через дорогу, чтобы я купил ему бутылку Johnny Walker Black.

Он выпил и продолжил расхаживать по номеру взад и вперед, набираясь уверенности, усиливая свои и без того сильные аргументы. Он собрал море информации. Тогда я этого не понял, но он проверял свое выступление на мне.

Именно там, в гостиничном номере, я своими глазами увидел, что этот парень – сила. Завораживающая.

Я летел обратно и думал, что он был бы отличным ведущим телешоу. В те дни, до появления реалити-телевидения и таких телеведущих, как Нэнси Грейс и Грета Ван Састерен, мы думали о формате мини-сериалов. Мы договорились с Бейли, привлекли сценариста, но в итоге из этого ничего и не вышло.

И все же, сидя тогда на диване в душном гостиничном номере в захолустном городишке в Нью-Мексико, слушая, как Бейли выстраивает свою линию защиты, я осознал, что существует огромная дистанция между благородными причинами, по которым он, наверное, поступил в школу права и которые по-прежнему были важны для него, и тем, как обстояло дело теперь.

Это был новый взгляд на адвокатов и их работу. Я так и не снял фильм о Ли Бейли, хотя его жизнь, безусловно, представляла для этого богатый материал. Фильм на юридическую тему я снял лишь двадцать лет спустя, когда мы выпустили «Лжец, лжец» с Джимом Керри об адвокате, которому приходится говорить только правду в течение 24 часов.

Для меня сеансы любопытства – лишь самое очевидное проявление моей главной черты характера. Это своего рода дисциплина, как физические упражнения, потому что без упорной проработки никак не получится выйти на разговор с интересными людьми.

В то же время главное отличие от спортзала состоит в следующем: я ненавижу заниматься спортом, но мне нравится результат. В то же время в сеансах любопытства я обожаю сам процесс. А результаты спустя месяц или десять лет – я, конечно, рассчитываю на них, но это лишь приятный бонус.

На самом деле я только и делаю, что разговариваю, и это мой хлеб. Я пытаюсь слушать, чтобы заработать себе на жизнь. Будучи кино- и телепродюсером, я проживаю вариацию той жизни, которую мне преподал сорок лет назад Джон Колли. Целый день у меня совещания, переговоры и телефонные звонки. Для меня каждый из них – любопытный. Я включаю любопытство не только для того, чтобы общаться со знаменитостями или находить хорошие сценарии. Оно помогает мне быть уверенным, что фильмы будут сняты – по графику, в рамках бюджета и максимально убедительно. Я обнаружил, что даже в работе руководителя часто более эффективно не раздавать распоряжения, а задавать вопросы.

* * *

Свою первую полноценную продюсерскую должность я получил в Paramount Studios. У меня был кабинет в съемочном павильоне, который назывался режиссерским корпусом. Мне было двадцать восемь, за плечами – пара успешных телеработ, в том числе первые эпизоды мини-сериала «Десять заповедей» (The Ten Commandments), и в Paramount со мной заключили контракт на поиск и продюсирование фильмов.

Мой офис располагался на третьем этаже в углу с видом на дорожки, пересекающие съемочную площадку. Я открывал окно (да, в 1970–1980-е окна в офисах еще можно было открыть) и смотрел, как передо мной ходят влиятельные, знаменитые и гламурные. Мне было интересно, кто на площадке и кто с кем работает. Как раз тогда я задался целью каждый день заводить новое знакомство в своей профессиональной области. Я любил кричать из окна тем, кто проходил рядом – Говарду Коху, сценаристу «Касабланки» (Casablanca), Майклу Айзнеру, который впоследствии возглавил компанию Disney, и Барри Диллеру, который был директором Paramount и боссом Айзнера.

Однажды я увидел Брэндона Тартикоффа. Он уже тогда был президентом телекомпании NBC и поднимал рейтинги запуском новых проектов вроде «Полиция Майами: Отдел нравов» (Miami Vice) и «Блюз Хилл-стрит» (Hill Street Blues). В свои 32 он был одним из самых влиятельных людей шоу-бизнеса. «Привет, Брэндон! – крикнул я. – Я здесь». Он посмотрел на меня и улыбнулся. «Вау, да у тебя, должно быть, весь мир под контролем оттуда-то сверху». Спустя пять минут зазвонил телефон. Это был мой босс, Гари Нардино, глава телевизионных проектов в Paramount. «Брайан, что ты, черт побери, придумал – кричать из окна президенту NBC?»