Олег Платонов - Русское сопротивление. Война с антихристом

• Название: Русское сопротивление. Война с антихристом
• Автор: Олег Платонов
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 5-9265-0286-1

В воспоминаниях известного ученого и писателя, создателя многотомной Энциклопедии русского народа Олега Платонова впервые открываются некоторые страницы тайной войны Запада против России. После долгих лет молчания, вынужденного соблюдением конспирации, автор получил возможность опубликовать важные сведения о деятельности подрывных, антирусских организаций, финансируемых првительством США и их западноевропейскими сателлитами. Десятки зарубежных поездок, встречи с видными деятелями антисионистского и антимасонского движения, многолетние исследования в отечественных и иностранных архивах позволили Платонову сделать крупные исторические открытия и находки, развеять ряд мифов, созданных иудейско-масонской пропагандой, чтобы опорочить русскую жизнь. Большое внимание в книге уделено отражению событий, связанных с деятельностью внутренних врагов России и прежде всего «сионистской партии» и еврейских экстремистов, сеющих национальную рознь и пытающихся возвыситься над народами России. Опираясь на дневниковые записи своих путешествий, автор приводит многочисленные факты чудовищных преступлений еврейских экстремистов в разных регионах страны.

В книге переданы впечатления от негласных посещений сатанинских «храмов», масонских лож и подобных им организаций и антирусских сборищ, связанных с разрушительными процессами в нашей стране. История России за последние 50 лет проходит через призму личной жизни автора, творческая деятельность которого была благословлена величайшим православным подвижником XX века митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским Иоанном (Снычевым).

Книга пронизана чувством веры в великое будущее России, в неизбежность ее победы над внутренним и внешним врагами, над всеми силами мирового зла, эпицентром которого сегодня являются США. Русское сопротивление этим зловещим силам, по мнению автора, служит удерживающим фактором международной стабильности и устойчивого миропорядка.

---

С Пинеги мы отправились на реку Мезень, пройдя сначала через село Лешуконское, стоявшее на одном из притоков реки Вашки. Деревянные мостовые. Неторопливая северная речь. Жизнь почти в другом измерении. Некоторые старушки как будто из XVII века. В этих местах в отличие от Пинежья бани топят главным образом по-черному, дым выходит не в печную трубу, а в отверстие в крыше. После баньки из жбана хорошо нацедить в берестяную кружку кислого кваса. Многочасовые разговоры с бабушками о старой жизни. Выпив рюмку винца, они охотно пели песни, которые передали им далекие предки. В Лешуконском был народный хор, состоявший не только из бабушек, но и из их очаровательных внучек. В местечке Шумпала устраивались праздники народной песни. В этих местах у старушек сохранилось множество еще довоенных, а может быть, и дореволюционных деревянных коробов (вроде сундучков для хранения вещей), туесков, лукошек, прялок, мисочек, ложек. Некоторые с характерной мезенской росписью. Часть этих изделий бабушки мне дарят, польщенные моим восхищением этими сказочными действиями. Набираю целый короб таких изделий, тщательно упаковываю и отсылаю посылкой в Москву. Замечательные вещи народных мастеров из этой и других посылок, отправленные мною из северных путешествий в Москву, до сих пор радуют мой глаз и являются источником вдохновения.

Из Лешуконского идем на поиски Ущельского монастыря, основанного соловецким монахом Иовом в начале XVII века. Место, где построили монастырь, находилось при слиянии трех рек – Езеги, Вашки и Мезени. С момента освоения этих дремучих лесов русскими людьми Ущелье было центром Мезенско-Печорского края, куда сходились все местные пути сообщения и по суше, и по воде, а рядом через Лешуконское проходила легендарная Тайбола – зимний путь через замерзшие болота, соединявшая Сибирь с центральными областями России.

Много дней мы шли вдоль великой реки Мезень (ее протяженность около тысячи километров). Мезенский край, почти в два раза больше Швейцарии, до 1917 года был хранителем коренной русской культуры, заповедником православного мировоззрения. На его территории действовало более тысячи церквей и часовен. Преимущественно деревянные, многие из которых являлись выдающимися произведениями искусства. Подавляющее большинство всего этого великолепия было уничтожено в первые два десятилетия советской власти. Мезенские бабушки рассказывали, что в конце 20-х годов по деревням ходили летучие чекистские отряды, изымавшие зерно, убивавшие мужчин, увозившие с собой девушек якобы на учебу в город. Они устраивали поджоги церквей, убивали священников, кидали в костры иконы. Руководили этими погромами мезенский и лешуконский райкомы комсомола, где «первую скрипку играли «явреи» (рассказ старожилки из Кимжи).

Во время моего путешествия Мезенский край был малонаселен, сотни километров, проделанные мной по этому краю на вертолетах и самолетах (обычно Ан-24), оставили в памяти бескрайние леса и болота, извилистые речки и голубые озера, иногда чудом сохранившиеся деревянные церкви на месте давно заглохших деревень, с заросшими дорогами и только изредка – дымок над избушкой охотника.

Отдельным большим путешествием было движение по реке Онеге на Белое море. Шли пешком или плыли на сплавных катерах. Онежский край в полтора раза больше территории уже упомянутой мной Швейцарии, а своими красотами ничуть не уступает ей. Эти места в глубокой древности были освоены новгородцами.

В числе первых святынь Каргопольского края идем поклониться местам, связанным с подвигами святого преподобного Александра Ошевенского (1427–1479), одного из столпов русского монашества. Преподобный основал монастырь, получивший его имя, на берегу реки Чурьяги. Ошевенская обитель стала одним из центров освоения этого края русскими. Она воспитала сонм великих подвижников Православия, святых основателей северных обителей, в частности преподобного Пахомия Кенского – учителя святого Антония Сийского.

Как мне рассказывали старожилы, монастырь был закрыт после революции. Монахов выгнали. По всей округе большевики «собирали пьяных и непутевых», из которых образовали коммуну. Монашеское имущество и запасы растащили. Постоянно варили самогон и пьянствовали, а когда нечего стало продавать, коммунары разошлись, а в монастыре устроили школу, воспитанников которой преследовали всяческие несчастья. Мощи преподобного вывезли неизвестно куда, иконы XVI–XVII веков на подводах отправляли для продажи за границу. Часть сооружений монастыря была полностью разрушена, другая превратилась в руины. Тем не менее паломники в монастырь продолжали идти. С некоторыми из них я разговаривал. Именно они рассказали мне о судьбе монастыря после 1917.

Через Няндому приходим в древний русский город Каргополь (известен с XIV века). От 17 церквей и 2 монастырей сохранилось только несколько поврежденных строений. Зато есть действующая церковь Рождества Богородицы (XVIII век) с сохранившимся иконостасом. Бабушки шепотом сообщают, что следующий действующий храм через 500 км в городе Онега на Белом море. Жалуются на притеснения верующих.

Устраиваемся на постой к Марии Григорьевне (83 года) в комнате прямо под крышей. Идем вдоль Онеги. По ней без конца идет сплав леса. Берег усыпан стеклом от битых водочных бутылок. Мужики пьют «по-черному». В центре закрытые соборы, рядом с ними танцплощадка, на реке купаются дети под мат пьяных мужиков.

Узнаем, что с 30-х по 60-е годы в Каргополе был лагерь, в котором сидело около 10 тысяч человек. Атмосфера его долгие годы отравляла жизнь горожан. Лагерные вертухаи, в том числе из местных, чувствовали себя вроде «избранного народа». Их не любили, но они являлись организованной силой, которой почти невозможно было противостоять.

По нашему маршруту лагеря прежде были в Пуксоозере (Мехреньлаг – более 10 тысяч заключенных), в Плесецке (Онеглаг – около 20 тысяч заключенных) и в Кодино (Сороклаг – 40–50 тысяч), наконец, на Соловках (СЛОН – в отдельные годы до 70 тысяч заключенных). С остатками этой огромной лагерной империи мы постоянно сталкивались в атмосфере тех мест, так же как впоследствии в Карелии и на Печоре. Здесь почти физически ощущалось разложение. Тысячи безымянных могил вокруг заброшенных лагерей, сотни покинутых деревень и заглохших дорог. В этих местах часто встречали бичей (по-современному бомжей), живших в заброшенных домах, нигде не работавших, промышлявших случайными заработками и воровством. В редких деревнях непременные рассказы о беглых заключенных. При нас в районе Пуксоозера ловили такого беглеца и после долгих поисков застрелили. В одном из сельсоветов в Плесецком районе на стене извещение – ориентировка на двух беглых со сроком по 10 лет. Они убили охранников, переоделись в их форму и с оружием захватили машину. В таких условиях идти глухим лесом не самый лучший выбор. Однако возвращаться назад не хочется. Идем рядом с Лекшмоозером. На берегу Челмоозера осматриваем место – тут в XIV–XV веках (по разным источникам) стоял почитаемый по всей округе Кирилло-Челмогорский монастырь. Название монастырь получил по имени преподобного Кирилла Челмогорского (1286–1368), совершавшего свои духовные подвиги в этих местах. Он проповедовал Христову веру среди чуди (финнов). Всю свою жизнь он посвятил крещению язычников, и к его кончине в каргопольских краях не осталось ни одного некрещеного язычника. Столетия русские люди шли к святым мощам преподобного. С приходом богоборческой власти монастырь стал одной из первых жертв еврейских большевиков. Закрывать обитель приезжали из Каргополя. Чтобы не допустить кощунства, собралось много народа из окрестных мест. С целью разогнать их вызвали чекистов. У монахов отобрали вещи и пищу, выгнали в лес. Одну церковь разобрали на кирпич. В другой поселили рабочих, разный пришлый сброд. Во время одной из пьянок случился пожар, перекрывший дверь. Все богоборцы сгорели. С особой ненавистью крушили колокольню, чтобы ее обрушить, пригнали трактор. Во время того кощунства громадный колокол обрушился, похоронив под собой богоборцев.

Самыми интересными природными местами в Каргополье мне показались окрестности Лекшмозера и Кенозера. Обогнув Лекшмозеро, с севера идет по возвышенным местам, можно сказать, гора, с которой открываются восхитительные лесные просторы. Пройдя через Хижгоры с деревянной церковью, усталые, но довольные приходим в Порженский погост. Дорога ведет полями, усыпанными большими валунами. Красота мест необыкновенная, и вот перед нами деревянный храм (XVII век) с колокольней, обнесенной деревянной оградой. Подходим ближе и видим, как все обветшало и требует срочной реставрации. Но на десятки километров вокруг этого чуда никого нет. Невдалеке от погоста остатки некогда большого села Порженское. Сейчас людей в нем нет. Выбираем себе избу и ложимся спать прямо на полу, кинув под себя немного сена.