Марина Москвина - Учись слушать. Серфинг на радиоволне

• Название: Учись слушать. Серфинг на радиоволне
• Автор: Марина Москвина
• Жанр: Отраслевые издания
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-00057-679-3

Марина Москвина – писатель и путешественник, автор романов и повестей, рассказов и сказок, сценарист и радиоведущий, руководитель творческих семинаров по искусству письма. Десять лет на «Радио России» выходила ее программа «В компании Марины Москвиной».

Эта книга – увлекательный «роман» о радио, его разнообразии и величии. Герои наполненной голосами прозы – великие клоуны Юрий Никулин и Леонид Енгибаров, король джаза Дюк Эллингтон и прославленный Би Би Кинг, писатели Константин Паустовский, Лев Кассиль, Юрий Коваль, Андрей Битов, Дина Рубина… удивительная Рина Зеленая, Марк Бернес и Елена Камбурова… Поэты Игорь Холин и Генрих Сапгир… Художники, уфологи, целители, мудрецы, директор первого хосписа в России Андрей Гнездилов, анатом Лев Этинген, дрессировщик медведей Юрий Ананьев, художник Герман Виноградов и другие легендарные личности.

Здесь переплетаются судьбы знаменитых героев и жизнь автора, непростое ремесло и легкокрылое искусство, которому Марина Москвина около десяти лет обучала студентов факультета журналистики Института современных искусств.

Так возникла книга «Учись слушать», где вы узнаете, как взять стоящее интервью, достичь богатства звуковой фактуры, откуда черпать вдохновение, что лучше – универсал или спец по теме, импровизация или тщательная подготовка.

А главное – о том, чему нельзя научить, но можно только научиться…

---

Все кинулись доску искать, чтобы легендарная женщина-космонавт смогла перейти через дорогу, здесь же не космос! А Люся подлетела к ней в своих непотопляемых «лодочках» с магнитофоном и в такой напряженной обстановке взяла у Валентины Терешковой эксклюзивное интервью.

…Та только попросила свои первые фразы в эфир не давать.

А незабываемый случай, когда наша Люся в 70-х ездила в Горный Алтай к знаменитейшей женщине-чабану! Потомственный чабан в пятнадцатом колене, орденоносец, депутат Верховного Совета, у нее и муж чабан, и маленькие дети уже мечтали стать чабанами, короче, идеальный Люсин собеседник, герой программы «Трудовые резервы».

Вот Люся едет на поезде, летит на вертолете, несется в грузовике по горному серпантину, карабкается на скалистую кручу. С громадным трудом отыскивает свою героиню на высокогорном пастбище, включает магнитофон и говорит:

– Уф! Я приехала к вам из Москвы, ваша слава как чабана донеслась до столицы, такой вы прекрасный и знатный специалист, мастер своего дела. Говорят, ваши предки чуть ли не до пятнадцатого колена были чабанами? Это правда?

Та отвечает утвердительно:

– Ну!

Люся:

– Значит, ваша прославленная трудовая династия не первый век трудится на этой ниве?

Та отвечает:

– Ну?!

– А ведь, в сущности, – говорит Люся доверительно, – это совсем не женская профессия! Больше месяца вдали от дома, в одиночестве, кругом лес, волки. Вам бывает страшно?

– Ну?! – отвечает ей женщина-чабан.

– Но вы все-таки любите горы, свои стада и плывущие по этим зеленым пастбищам облака?

– Ну?.. – мечтательно произносит Люсина героиня.

– А вот вы еще ведете большую общественную работу. Шутка ли – депутат от всего Алтайского края! Они, наверное, скучают, когда вы уезжаете на заседания Верховного Совета? – и Люся показала на овец.

– Ну?! – женщина-чабан улыбнулась…

– А ваши дети – тоже будут чабанами?

– Ну!..

А туман уже ложится на вершины гор, зажглись первые звезды. Где-то вдалеке послышался волчий вой. Тут водитель грузовика говорит Люсе:

– Закругляйтесь, поехали обратно, туман, плохие дороги, пора спускаться вниз.

Тогда Люся напоследок, в отчаянии:

– А вот ваши внуки, неужели и они станут чабанами?

– НУ?! – услышала она в ответ.

Фото Аркадия Ревенко

Март, 1958, г. Шахтерск Донецкой области, ударная комсомольская шахта «Винницкая», сооруженная в 1957 г. и досрочно выдавшая на-гора первые тонны угля. Могла ли туда не устремиться моя Люся?

«Туристы, – она говорила, – будто перелистывают альбом с видами городов или стран, где они бывают. Надо пожить в Михайловском, в Париже, пожить и поработать, и, разумеется, влюбиться, только тогда можно подметить и написать что-то стоящее. Поэтому мне так дорог веймарский кабачок “Гете”, где довелось поболтать с барменом, рабочим, старым больным и никому теперь не нужным солдатом. Где неожиданно подсел ко мне за столик архивариус – хранитель из архива Гете и Шиллера. Мы пили с ним пиво и читали Гейне наизусть. А лодочник, сидевший по соседству, катал меня потом на лодке по реке Ильм».

Люся выключила магнитофон и отправилась в обратный путь.

Она вечно уносилась в неведомые дали, месяцами по колдобинам тряслась в пропыленном «газике», записывая на пленку всех и вся на своем пути.

Однако благодаря радиоточке у нас дома был абсолютный эффект ее присутствия. Так что королевский пудель Марчелло, заслышав позывные радиостанции «Юность», бросался к приемнику, яростно его обнюхивал и озабоченно укладывался под ним, шевеля ушами и постукивая хвостом. Видимо, из радиоточки доносился не только Люсин голос, но и ее неуловимый запах.

Порой она звонила из какого-нибудь заштатного городка и кричала нам – через реки, горы и долины:

– Как вы, мои дорогие? Скучаю ужасно!

Всегда интересовалась, какой стул у Марчелло.

– Почему ты никогда не спрашиваешь, какой стул у бабушки, какой стул у Марины? В конце концов, у меня?! – возмущался Лев.

В свободное от работы время он обучался игре на аккордеоне, разучивал популярные песни. Как бесценную реликвию храню я нотную тетрадь времен его бесшабашной молодости. Чьей-то уверенной рукой простым карандашом красивым почерком записаны там ноты «Подмосковных вечеров» Соловьева-Седого, песенки «Пять минут», «За фабричной заставой» Фрадкина («темп вальса!»), «Уральская рябинушка» Родычина («не спеша, певуче!»)…

Но самый хит был у нашего Льва – это песня «Любовь пожарника». Он так лихо ее наигрывал – и мелодию, и басы:

День сегодня такой лучезарный!
Каска медная тонет в луче!
Ах, вот в этой сияющей каске
Ходит милый мой на каланче!..

– Хо-хо! – восклицала бабушка.

– …Какими славными песнями порадовали нас жители села Мокроусово, – доносился из радиоприемника голос нашей Люси.

И вот я в один прекрасный день явилась на радио с первой записью, вошла в студию и на большом станке (в 80-х годах ведь не было компьютеров!) начала монтировать пленку. Раньше очень сложно было монтировать, сплошь механическая работа, причем ювелирная. Отрезал – подклеил ацетоном, отрезал – склеил, весь дрожа. Чуточку промахнулся – и все загубил! Особенно сложно в середине фразы выкинуть лишнее слово и не «зарезать» соседнее, да соединить интонацию… И все-таки я сама сварганила свою радиопередачу, хотя в университете училась на газетном отделении.

Все страшно удивились. Кто-то сказал:

– Ну, Люськина дочка! Она это всосала с молоком матери.

Учиться журналистике легко. Недаром у нас на факультете через одного были спортсмены и балеруны, коим наставала пора покинуть сцену. А на вечернее и заочное отделение принимали абитуриентов без ограничений в возрасте. Естественно, при окончательном конкурсном отборе предпочтение отдавалось героям войн и даже революций.

Был мифологический случай, когда на заочное не приняли-таки участника Великой Октябрьской революции, хотя ему достался на экзамене билет по Гражданской войне и он блистал познаниями: разные детали всплывали, известные ему одному как очевидцу событий.

А в заключение он сказал:

– Ух, мы этим красным тогда показали!!!

…И возникает парадокс: учиться легко, а научиться невозможно. Тут есть один секрет – всего ничего: надо быть живым.

Я вспоминаю журналиста и поэта Александра Аронова – ему я обязана одной из первых своих публикаций, в «Московском комсомольце». Иду как-то, вижу, он стоит на Пушкинской улице. Александр-то Яковлевич меня не узнал, конечно, нас у него таких много было, кому он помог опубликоваться… А я прохожу и получаю в подарок удивительную фразу, незабываемую. Если человек готов, – услышав подобное, вполне можно обрести внезапное, глубокое и полное просветление.

Так вот, он произнес:

– Живым бы быть, а остальное все х..!

И я так обрадовалась: попал в самую точку.

Что ж это такое – быть живым?

И какой-то древний мудрец отвечает мне через века:

– Самое близкое знакомство и самое глубокое поклонение – вот что такое жизнь.

С тех пор я с особенным трепетом внимаю мудрецам. И всячески транслирую это по радиоприемникам нашей страны. Хотя мой сосед, писатель Владислав Отрошенко, порой упрекает меня:

– Излагаешь такие вещи, – с грустью говорит он, – которым в древние времена имели право внимать только брамины. Шудрам[1] в это время закрывали ладонями уши.

А директор съемочной группы фильма «Ричард Львиное Сердце» Люба (фильм снимали в Крыму, в Коктебеле, мы с ней жили в одном коттедже в Доме творчества писателей и любили посидеть на закате за рюмочкой коньяка и черешней с абрикосами), встретив меня случайно в театре, в Москве, издалека закричала:

– Я все время слушаю твои передачи! И думаю: «Боже мой! КОМУ она все это говорит?!!»

* * *

Радио – неотъемлемая часть нашего бытия, мы до того к нему привыкли, что даже порой иронизируем, как польский поэт Юлиан Тувим. «Радио, – говорил он, – чудесная штука: одно движение пальца, и ничего не слышно».

А между прочим, радио появилось совсем недавно, чуть больше века тому назад. Сколько открытий предшествовало его появлению! Какие люди их совершали!

«В фантастических романах, – читаем у Ильи Ильфа, – главное было радио. При нем ожидалось счастье человечества». И добавил: «Вот радио есть, а счастья нет». Но радио тут совсем ни при чем.

Что характерно, в каждой стране есть собственный «изобретатель радио».

Первым патент на беспроводную связь получил американский дантист Малон Лумис. На воздушных змеях он запустил в небо две антенны: одна играла роль передатчика, другая – приемника, они парили, ничем не связанные, и взаимодействовали между собой! Это был волшебный аттракцион.