Оксана Москаленко - Моё спасение – любовь. Книга стихотворений и эссе

• Название: Моё спасение – любовь. Книга стихотворений и эссе
• Автор: Оксана Москаленко
• Жанр: Эссе
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-9901311-7-0

В книгу православной самарской поэтессы, члена Союза писателей России Оксаны Москаленко вошли стихотворения, эссе и самые важные публицистические материалы (статьи, интервью) последних лет. В первую главу «На пути к спасению» включены высокодуховные православные стихи. Вторая глава ««Спасённая любовью» – это пронзительные стихи о любви. В третью главу ««Волшебная снежинка» вошли стихи для детей младшего возраста. В четвёртой главе ««Любовь – это жизнь» представлены лирические и православные эссе, а также эссе-воспоминания о встречах со знаменитыми писателями современности (Валерий Ганичев, Лев Котюков, Владимир Крупин, Михаил Ножкин, Борис Олейник, Александр Громов, Игорь Витюк, Владлен Дорофеев, Владимир Плотников). Пятая глава ««Свет литературного факела» рассказывает об интересной и насыщенной литературной жизни самарских поэтов «Газпрома» (ООО «Газпром трансгаз Самара). В этой же главе опубликовано уникальное интервью с выдающимся поэтом и песенником Виктором Пеленягрэ, известным всей стране по песням «Как упоительны в России вечера», «За нами Путин и Сталинград» и др.

Книга «Моё спасение – любовь» открывает читателю богатый духовный мир современной православной женщины, любящей и любимой. Книга богато иллюстрирована рисунками и фотографиями.

---

Итак, я предлагаю ввести следующую классификацию в женской поэзии:

1. Высокая – истинно женская поэзия, когда женщина стремится к Богу и к вершинам поэзии через служение любимому мужчине.

2. Имитационная (подражательная) женская поэзия – как плохая копия, имитация, слабое отражение в женских стихах мужского миропонимания и мужского поэтического мира.

3. Подложная женская поэзия, выстроенная через противопоставление мужскому миру, через отталкивание от мужчины с присущей этой поэзии истеричностью, капризностью, глупостью.

Конечно, предложенная классификация, как и любая формализованная система в литературе, условна, ибо у каждой из поэтесс есть стихи, которые можно отнести в любую из перечисленных категорий. Но при этом и литературоведы, и читатели всегда безошибочно отбирают самые талантливые, самые характерные для автора стихи. Именно эти стихи и являются ориентиром для отнесения поэтессы к одному из перечисленных классов.

Замечу, что в каждой из перечисленных категорий могут быть выстроены внутренние иерархии поэтесс по силе таланта и степени владения поэтическим ремеслом (мастеровитостью).

Поскольку в категорию «подложной женской поэзии» входят самые крикливые, самые эпатажные поэтессы, то и литературная критика акцентирует своё внимание именно на них.

Патриотически настроенные литературоведы и критики одобрительно отзываются об имитационной женской поэзии, поскольку такие поэтессы преуспели в гражданской лирике («маяковские, твардовские, рубцовы в юбках»).

А вот первая категория (истинно женская поэзия) почти не вызывает интереса, ибо и таких поэтесс немного, и писать о них литературоведам скучно (в стихах нет ни эротических, ни политических скандалов)

Пожалуй, одной из немногих, на мой взгляд, представительниц высокой женской поэзии среди поэтесс первого ряда Серебряного века была Мирра Лохвицкая. Её эротизм является сдержанным, естественным и богобоязненным. Лохвицкая, отдаваясь любви, служит и мужчине (единственному!), и Богу!

Именно поэзия Мирры Лохвицкой сразу вспомнилась мне, когда я прочитал стихи Оксаны Москаленко. Вряд ли она сама отдаёт себе отчёт, что пишет в рамках поэтической традиции, заложенной Миррой Лохвицкой. Ибо никакой подражательности нет, а есть другое – принадлежность к истинной, высокой женской поэзии, когда женщина словом и делом служит в любви мужчине, – Божественной его ипостаси, а тем самым, и Господу Богу!

…Я в твоей душе ищу спасенье,
И с любовью встретим мы весну,
И в любви навеки – Воскресенье,
Но в любви, как в омуте, тону.

(«Путь любви»)

И любовь земная открывает путь к любви небесной:

…Хочу взлететь! – Я к горнему стремлюсь,
И уповаю лишь на Божью милость…
Я с каждым днём сильнее становлюсь,
Ведь, наконец, любить я научилась!

(«Свеча жизни»)

Обращаясь к любимому мужчине, поэтесса интуитивно понимает, что земные услады не тождественны высокому чувству большой любви, что искушение страстью ведёт к жизненным испытаниям, превозмочь которые можно только с помощью Божией.

«Я распахну свои объятья,
Но неужель распнёшь меня?»
Любовь не заменить кроватью,
Нет в страсти – Божьего огня!

Да, я люблю! Дай, Бог, мне силы
Все испытанья превозмочь!
И на краю слепой могилы
Пусть Божьим светом вспыхнет ночь!

(«Свет любви»)

Метафоре «на краю слепой могилы» позавидовали бы многие признанные поэты-мужчины! Вот она истинная женская поэзия – без попыток копировать мужской мир, а открывая читателю свой, – присущий настоящей русской женщине, когда её душа восходит к Богу увлекая за собой, встраивая в «вертикаль духовного восхождения» душу любимого мужчины. И добровольно несёт женщина Крест земных страданий и за себя, и за любимого человека, вне зависимости от того, каковые плоды принесёт эта любовь.

…И я, забыв о смертной боли,
Свой Крест несу, но за двоих.
Когда уйду, лишь привкус соли
Оставлю на губах твоих.

(«Усмирение страсти»)

И даже если жизнь заставит забыть о любви к единственно желанному мужчине, то лирическая героиня обратит эту нерастраченную любовь на всех людей.

…И если мне придётся вдруг
Забыть любовь, – то сострадая,
Не зная, кто есть враг, кто друг —
Я буду всех любить, сгорая…

(«Выстраданная любовь»)

Всеохватная любовь к окружающим нас людям выражается в служении им, в служении Богу. Традиционно, служение женщины Богу происходит через служение любимому мужчине, семье, обществу. Но Церковь знает примеры и непосредственного служения женщины Богу: тут и монашеское послушание, и смерть за Христа, и служение в Церкви. А в наше время у всех на виду женщины, поющие на клиросе, работающие в церковных лавках, прибирающие в церквях…

Из Священного Писания мы знаем многие примеры самоотверженного служения женщин Иисусу Христу. Среди уверовавших в Иисуса были женщины, которые служили Ему именем своим (Евангелие от Луки 8:2–3, Евангелие от Иоанна 11:1–5). Женщина из Самарии у колодца рассказала о Христе всему своему городу, и многие уверовали в Него (Евангелие от Иоанна 4:730, 39, 42). Женщина по имени Тавифа «была исполнена добрых дел и творила много милостынь» (Деяния апостолов, 9:36). Женщина помазала Иисуса к погребению, и Иисус похвалил её, в то время как мужчины роптали (Евангелие от Марка 14:3–9). В Евангелии сказано, что женщины рыдали об Иисусе, когда Он нёс крест по улицам Иерусалима. Самым ярким примером жертвенного служения являются жёны-мироносицы, которые не отреклись от Христа подобно Его ученикам, а пришли в первый день после субботы ко Гробу Воскресшего Иисуса с ароматами и благовониями для ритуального умащения тела. Именно женщине первой явился Воскресший Иисус. И именно женщина возвестила миру благую весть о Воскресении Христа. Эти и многие другие примеры являются хорошим воодушевлением и образцом для женщин, дабы они исполняли служение мужчине, как носителю Образа Божьего, и через него – Самому Господу нашему.

Ибо «Нет уже иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (апостол Павел, Послание к Галатам, 3:28), а потому Оксана Москаленко громко и жёстко провозглашает:

Нет! Я не женщина теперь! —
Во всеоружии Креста,
Я не боюсь земных потерь!
Я славлю воинство Христа!

И вот, как греческий монах,
Пишу на чёрном – золотым.
И, растворив себя в Псалмах,
Я славу воспою Святым.

Да! – «Православие иль смерть!» —
На флаге кровью начертать.
Мне легче будет умереть,
Чем Православие предать!

(«Православие или смерть!»)

Чтобы так ясно заявить о своей позиции в наше «политкорректное» время, нужно обладать немалым мужеством. Да и своей повседневной жизнью Оксана Москаленко утверждает веру во Христа: она многие годы пела в церковном хоре, участвует в Крестных ходах, паломнических путешествиях, регулярно причащается Святых Христовых Тайн.

Несмотря на то, что она росла и воспитывалась в богоборческом Советском Союзе, миропонимание Оксаны Москаленко опирается на жёсткую иерархию: Бог – Царь (помазанник Божий) – мужчина – женщина. И потому в её устах естественно и органично звучат слова правды о своём народе-цареубийце, призыв к Богу вернуть России Царя:

…Моя страна-цареубийца!
Ну, где ж твой покаянный плач?
Кровавая расправа снится?
Покайся же, народ-палач!

С Россией Бог. И Он всесилен.
Прости своих заблудших чад!
Верни Царя! Спаси Россию!
Дай нам войти в Небесный Град!

(«Царю-страстотерпцу Николаю»)

В отличие от поэтов и поэтесс, бесконечно стенающих о гибели прошлой Святой Руси и неминуемой погибели нынешней республиканской России, Оксана Москаленко отвергает роль плакальщицы земли русской. Она – сильная духом русская женщина, служащая Христу и своей Родине, знающая, что Россия – это вечная держава, ибо находится под защитой Святого Креста.

Нет, не умрёт моя Россия,
Страну не тронет смертный тлен.
И будет вновь державой сильной,
Не дрогнет крепь Кремлёвских стен!

В дозоре против святотатства,
Я под защитою креста.
И я, крестясь, вступаю в братство —
В святое воинство Христа.

(«В дозоре»)

Оксана Москаленко пришла в литературу и закономерно, и в то же время неожиданно как для себя, так и для близких людей. Но – никак не случайно, ибо «случайность в этом мире Богом не предусмотрена», как сказал, анализируя её творчество, выдающийся поэт современности Лев Котюков.

В детстве она мечтала стать учителем-филологом, но для поступления в университет не хватило проходного балла, а потому, по семейной традиции (отец и брат – инженеры-ракетостроители), окончила Куйбышевский авиационный институт. Затем долгое время работала на оборонных предприятиях инженером-программистом. Кстати, инженерное образование и научно-производственная деятельность, не в последнюю очередь, помогли ей сформировать ясное системное мышление, которое дополняется природной образностью и метафоричностью. По Божией воле Оксана нашла свой путь в Храм, она стала глубоко воцерковлённым человеком, а её миропонимание, мировоззрение и мироощущение обрели законченную стройность, установив гармонию души и разума.