Юрий Тихонравов - Дважды умерший

• Название: Дважды умерший
• Автор: Юрий Тихонравов
• Жанр: Русское современное

Трактат в жанре Philosophical fiction, посвящённый воскресению как жизненной стратегии. Философские мысли облечены в форму молитв Лазаря из Вифании, их толкований и преданий о его жизни.

---

Выбери время от захода солнца до окончания сумерек.

Господин воскресения, Друг мой,
короток был этот день, как жизнь.
Помоги мне успеть сделать всё,
ради чего ты окликнул меня из бездны
прежде чем я вновь паду в неё.

In.

Нужно делать то, всё то и только то, для чего Господин воскресения вызвал тебя к жизни. Постоянно прислушиваться к Его зову. Не разбрасываться. Ничего не упускать.

Твоё призвание – это точка, в которой сходятся твоё вдохновение и нужды окружающих.

Tr.

Говорят, после воскрешения Лазарь будто ускорился. Он всё делал очень быстро: не ходил, а бегал, говорил кратко и только скороговоркой, ел часто на ходу. Спал мало. Если можно было сочетать несколько дел сразу, никогда не упускал такую возможность. И всех торопил.

Ночная молитва

Выбери время от наступления полной темноты до рассвета.

Господин воскресения, Друг мой,
сущий на небесах!
Да святится имя Твоё,
да придёт владычество Твоё
да будет воля Твоя и на земле, как на небе,
хлеб наш насущный дай нам на этот день
и прости нам долги наши,
как мы прощаем должникам нашим,
и не введи нас в искушение,
но избавь нас от лукавого.

In.

Чистая совесть – это покой души, безмятежность. Я знаю, что я сделал всё должное, и потому могу ни о чём более не беспокоиться. В какие бы жизненные перипетии я ни попал, я спокоен и уверен в себе. Даже внутри раскалённого медного быка я могу испытывать удовлетворенность.

Но у чистой совести есть и оборотная сторона. Она усыпляет. Достижение этого идеала предполагает, что есть конечная область должного, которая всегда находится глубоко внутри видимых границ возможного и никогда не приближается к ним, не говоря уже о том, чтобы переступать их. Иными словами, чистая совесть возможна только тогда, когда должное относительно легко выполнимо. Я его выполнил и могу успокоиться. Никакие дополнительные усилия уже не нужны; даже наоборот, они вызывают подозрение. Движения нет.

Идеал вечного движения делает очень сильными как отдельных людей, так и общества, принимающие его. Они постоянно что-то ищут, измышляют что-то новое, никогда не останавливаются. Но делают они это потому, что испытывают постоянное чувство вины за малейший простой. Покой им неведом. Их совесть никогда не может быть чиста, потому что видимые границы должного не только бесконечно далеки, но и постоянно отодвигаются. Возможное не поспевает за ними.

Итак, вот выбор: либо я никогда не буду знать покоя, но буду вечно терзать и изводить себя, либо я погрязну в самодовольстве, бездвижности и отсталости.

Разрешение этого противоречия, ведь оба идеала ценны, и я хочу осуществить оба, возможно на основе различения действенности и протекания действия. Может быть удовлетворённость течением какого-либо действия и неудовлетворённость его плодами. Чистая совесть должна быть связана не с бездвижным довольством своим состоянием, а с выполнением заповедей движения. Я движусь, поэтому я спокоен.

Чистая совесть – это покой в движении.

Вечное движение должно быть связано не с постоянным самоедством, а с блаженством, испытываемым благодаря следованию заповедям. Это движение в покое.

Соединение этих двух, часто разъединённых, граней бытия является важнейшим началом воскресения.

Tr.

Говорят, после воскрешения многие ожидали, что Лазарь воспользуется вновь предоставившейся возможностью и, очнувшись от жуткого забытья, станет жить на полную катушку – погрузится в удовольствия и изведает все манящие слабого человека стороны жизни, даже самые тёмные. Но вышло так, что смерть отрезвила Лазаря, и в новой своей жизни он стал благоразумнее, в чем в прежней.

Прочие молитвы в течение дня

Молитва после пробуждения

В любое время когда бы ты ни восстал от сна, прежде всякого другого дела, стань благоговейно, представляя себя перед всевидящим Господином воскресения, и, совершая крестное знамение, произнеси.

Господин воскресения, Друг мой,
всё, что я сделаю сегодня,
я сделаю ради воскресения
всех погибших и гибнущих существ.

In.

Этот мир устроен так, что невозможно не причинять никому боли. Хоть кого-нибудь да принесёшь в жертву.

Даже если ты отказался от собственноручного насилия, ты всё равно поощряешь его, потребляя те или иные вещи. Поэтому иные отказываются от использования любых вещей, особенно пищи, приготовление которых как-нибудь связано с насилием над животными. Однако растения тоже чувствуют боль. И тут тоже одним отказом от растительной пищи не обойдёшься – придётся отказаться и от других вещей, связанных с насилием над растениями. От деревянных, льняных, хлопковых и прочих такого рода.

Чем же заменить всю эту еду, одежду, посуду, мебель и другие вещи первой необходимости? Вещами из искусственных материалов? Но их производство наносит такой ущерб живой природе, который многократно превосходит прямое потребление её плодов. Потребляя искусственное, мы поощряем ещё более страшное насилие.

Некоторые видят выход из этого круга в самоубийстве. Но самоубийство – тоже насилие, причиняющее непосредственную боль не только самому самоубийце, но и его близким, а опосредованную – тем, кому он мог бы и был, возможно, предназначен помочь.

Остаётся лишь принять своё положение восприемника жертв и принять сами эти жертвы, приносимые природой в лице многочисленных гибнущих существ ради того, чтобы ты жил. И осознать соразмерную ответственность – чего ждёт от тебя живое за эти жертвы.

Вот отчего верующий должен предпочесть, к примеру, для еды мясо тех животых, которые заколоты ради Господа, Того, Кто отдал их во власть человека и требует от человека следовать своему призванию, зову Бога. То есть нужно употреблять те вещи, которые уже их изготовителями осознавались как жертва, налагающая определённые обязательства.

Tr.

Говорят, после воскрешения Лазарь, если убивал какую-нибудь мошку, топтал траву, случайно ломал какую-нибудь ветку или пользовался какой-нибудь вещью, сделанной из плоти живого существа, всегда говорил: «Я принимаю эту жертву, с тем чтобы сделать всё ради её воскресения». Иные даже утверждают, будто он вёл список, куда заносил имена тех, кого он так или иначе обидел. Делал это он для того, чтобы искупать нанесённый им вред и чтобы этот вред не сказался на нём в день воскресения. Он верил, что последний суд будет как раз состоять в выяснении отношений между теми, кто имел какое-либо касательство друг к другу и как-либо взаимодействовал, причиняя друг другу вред. Даже если они жили в разные времена и на разных концах Земли. И если ты кого-то обидел, но ничего не сделал для его воскресения, то ровно на эту часть ты сам не воскреснешь. Калекой войдёшь в вечную жизнь.

Молитва перед сном

Господин воскресения, Друг мой,
устремляюсь к воскресению
ради воскресения
всех погибших и гибнущих существ.

In.

Если я презираю жизнь других, я не стану желать вернуться к жизни среди них, мне это будет отвратительно.

А если я, напротив, ценю жизнь других, если мне нравится быть среди них, это лучший побудитель вновь и вновь, невзирая на все удары, переступать через Разлучительницу собраний.

Tr.

Говорят, Лазарь после воскрешения стал очень общительным и завёл множество друзей. Ему нравилось быть окружённым ими и делать для них что-нибудь приятное. Причём это касалось не только людей, но даже животных и растений. Всех он помнил по имени, а если у кого не было имени, он сам придумывал его. Обо всех он проявлял подобающую заботу. Из-за этого Лазаря никогда не видели одного, но всегда в окружении толпы, и даже думали, что, изведав смерть, он боится одиночества. Иные говорили, что и множество детей он завёл, именно чтобы прибавить их к числу своих друзей. Он и правда очень радовался, когда приобретал нового друга, и ничто не могло его так расстроить, как если кто-нибудь обижался на него. Потеря друга была для него невыносима.

Молитва перед едой

Господин воскресения, Друг мой,
мне нужно ровно столько,
сколько необходимо
для исполнения моего призвания.

In.

Человек, пока он остаётся человеком, не может удовлетвориться ничем. Сколько ни дай ему хлеба, он будет хотеть ещё. Сколько ни дай ему зрелищ, он будет хотеть ещё. Сколько ни дай ему власти, он будет хотеть ещё. Человек может удовлетвориться только Богом.