Рудольф Баландин - Великие оригиналы и чудаки

• Название: Великие оригиналы и чудаки
• Автор: Рудольф Баландин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4444-1247-3, 978-5-4444-8191-2

Кто такие чудаки и оригиналы? Странные, самобытные, не похожие на других люди. Говорят, они украшают нашу жизнь, открывают новые горизонты. Как, например, библиотекарь Румянцевского музея Николай Федоров с его принципом «Жить нужно не для себя (эгоизм), не для других (альтруизм), а со всеми и для всех» и несбыточным идеалом воскрешения всех былых поколений… А знаменитый доктор Федор Гааз, лечивший тысячи москвичей бесплатно, делился с ними своими деньгами. Поистине чудны, а не чудны их дела и поступки!

В книге главное внимание уделено неординарным личностям, часто нелепым и смешным, но не глупым и не пошлым. Она будет интересна каждому, кто ценит необычных людей и нестандартное мышление.

---

Свою монографию «Математические начала натуральной философии» он написал в 44 года. Она была признана одним из величайших научных трудов. Он продолжал трудиться до глубокой старости. Говорят, на вопрос, сколько ему требовалось времени, чтобы сформулировать открытые им законы, ответил:

– Эти законы просты. Формулировал я их быстро, но перед этим очень долго думал.

Утомленный научно-философскими изысканиями и дискуссиями, он занялся посадкой яблонь и производством сидра. После того как в его кабинете произошел пожар, он впал в меланхолию и на некоторое время, в 1690-е годы, что называется, «был не в себе». Известно его письмо Джону Локку, философу-просветителю и государственному деятелю: «Сэр! Будучи того мнения, что вы намерены запутать меня с женщинами, а также другими способами, я был так расстроен этим, что когда мне сказали, что вы больны и, вероятно, умрете, я ответил, что было бы лучше, если бы вы умерли. Теперь прошу прощения за этот недостаток чувств милосердия… Прошу прощения за то, что я сказал и думал, что вы хотите продать мне должность или запутать меня. Ваш нижайший и несчастнейший слуга Исаак Ньютон».

При всей странности послания, оно демонстрирует прямоту, скромность и честность великого ученого. Кстати, выступая за справедливость, он однажды оспорил мнение короля.

Ньютон не верил в сверхъестественное, оставаясь натуралистом. В одной из заметок написал: «Чудеса называются так не потому, что они творятся Богом, но потому, что они случаются редко, и потому удивительны. Если бы они происходили постоянно по определенным законам природы вещей, то они перестали бы казаться удивительными и чудесными и могли бы рассматриваться в философии как часть явлений природы (несмотря на то, что они суть следствие законов природы, наложенных на природу силою Бога), хотя бы причина их и оставалась нам неизвестной».

С тридцати трех лет он принялся штудировать Библию и теологические труды. Его богословские сочинения высоко ценил видный английский философ Джон Локк. Судя по всему, Ньютон был арианцем: не верил в Троицу и не признавал божественную природу Христа, считая его необычайным, но все-таки человеком.

Верил ли Ньютон в возможность откровения, позволяющего предвидеть будущее? Для библейских пророков – да. Но свои достижения не приписывал каким-то сверхобычным качествам ума, которые иногда людям кажутся гениальностью, определяемой комбинацией генов. На этот счет у Ньютона было собственное мнение:

«Когда я писал свой труд о системе мира, я направлял свое внимание на такие принципы, которые могут вызвать у мыслящего человека веру в Божественное существо, и ничто не доставляет мне такой радости, как видеть себя полезным в этом отношении. Если я, однако, оказал человечеству, таким образом, некоторую услугу, то обязан этим не чему иному, как трудолюбию и терпению мысли».

Почему же Ньютон занялся богословием? Ответ на этот вопрос можно найти в некоторых отступлениях от научного метода, которые он позволял себе в классических «Началах…». В заключительной главе сказано:

«Изящнейшее соединение Солнца, планет и комет не могло произойти иначе, как по намерению и власти могущественного и премудрого Существа». И еще: «От слепой необходимости природы, которая повсюду и всегда одна и та же, не может происходить изменение вещей. Всякое разнообразие вещей, сотворенных по месту и времени, может происходить лишь по мысли и воле Существа, необходимо существующего».

На страницах этой монографии начертано его знаменитое «гипотез я не измышляю». Однако он принял как истину гипотезу Бога, ибо иначе не мог объяснить изумительной гармонии мироздания. Но можно ли предвидеть ход исторических событий?

Судьба одного человека зависит от множества случайных факторов, учесть которые нельзя. Для отдельных государств и всего человечества ситуация иная. Они развиваются или деградируют в природной среде, биосфере – области жизни. Случайные события и здесь играют некоторую роль, но второстепенную. Вступают в силу статистические закономерности.

Так в движущемся вниз по склону массиве песка невозможно вычислить траекторию конкретных песчинок. А продвижение всей массы определяется достаточно точно. То же происходит с молекулами воды в речном потоке. Каждая из них, испытывая удары от окружающих атомов и молекул, движется хаотично. Движение же всего потока несложно прогнозировать с немалой точностью.

Возможно, примерно так рассуждал Ньютон, приступая к анализу Откровения Иоанна Богослова. В историю с истязаниями святого в котле с кипящим маслом, откуда он вышел невредимым, Ньютон не верил. Автором Апокалипсиса и четвертого Евангелия считал апостола Иоанна. В таком случае Откровение должно быть древнее, ибо в нем больше гебраизмов (древнееврейских выражений), чем в Евангелии от Иоанна.

«Отсюда можно заключить, – писал Ньютон, – что Апокалипсис был написан, когда Иоанн только что прибыл из Иудеи, где он привык к сирийским оборотам речи; и что он написал свое Евангелие лишь после того, как по долгом обращении между малоазийскими греками освободился в значительной степени от гебраизмов… Подлинный Апокалипсис был написан настолько давно, что уже в Апостольские времена оказалось возможным составление множества подложных Откровений в подражание истинному, приписываемых умершим ранее Иоанна апостолам Петру, Павлу, Фоме и др.».

Вот наиболее общие выводы Ньютона: «Существенной частью этого пророчества является то, что оно не должно быть понято до самого последнего времени мира. В силу этого то обстоятельство, что пророчество до сих пор еще не понято, укрепляет веру в него…

Бог дал это откровение так же, как и пророчества Ветхого Завета, не ради того, чтобы удовлетворить любопытство людей, делая их способными предузнавать будущее, но ради того, чтобы исполнением их на деле явлен был миру святой Промысел Его, а не проницательность истолкователей…

События оправдают Откровение; когда же будет подтверждено и понято это пророчество, то раскроется смысл древних пророков, и все это вместе даст возможность познать истинную религию и установить ее. И тот, кто желал бы понять древних пророков, должен начать с Апокалипсиса; но время совершенного уразумения его еще не пришло, так как не совершился еще тот полный мировой переворот, который предсказан в Откровении…

До той же поры мы должны довольствоваться истолкованием лишь того, что уже исполнилось».

Выходит, понять смысл пророчеств можно только задним числом. Но Иоанн Богослов разворачивает последовательность событий. Зная их ход, нетрудно предвидеть то, чему суждено произойти после того, как произошло предсказанное. Если этого сделать нельзя, то перед нами всего лишь собрание высказываний, толковать которые можно по-разному.

Мировой переворот по Апокалипсису должен начаться вскоре после того, как будет повержен зверь из бездны, и продлиться тысячу лет. Ко времени жизни Ньютона срок этот был уже давно превзойден.

Порой кажется, что научные труды писал один Ньютон, а менее знаменитые богословские – другой, независимый от первого. Как физик он доказывал, что, кроме относительного времени, существует абсолютное, подобное потоку (или «стрелы времени»). Как богослов – допускал предопределенность событий (вопреки относительному времени) и возможность предвидения будущего (вопреки времени абсолютному).

И все-таки до сих пор есть люди, уверенные в том, что можно предсказать будущее с любой точностью.

Эммануил Сведенборг

Эммануил Сведенборг (1688–1772), шведский натуралист, ставший оккультистом, дал первый импульс этому движению. Он путешествовал, писал научные труды по различным отраслям знаний, получил широкое признание как ученый; был избран почетным членом Петербургской академии наук.

С 1745 года у него начались галлюцинации. Он считал, что видит мир духов и общается с ними. Стал издавать свои толкования библейских текстов и мистические сочинения («Небесные тайны, находящиеся в Св. Писании, или в Слове Господа, с диковинами видными в мире духов и в небе ангелов», «О небе, аде и мире духов» и многие другие). Шведский сейм признал Сведенборга душевнобольным, но король не позволил поместить его в лечебницу.

Вот один из его рассказов.

«Я был в Лондоне и ужинал поздно вечером в обычной гостинице, где я имел свою собственную комнату, чтобы оставаться одному. К концу ужина я заметил, что перед моими глазами расстилается как бы облако, и я увидел, что пол был покрыт противными пресмыкающимися, змеями, ящерицами, жабами и другими. Я тем более испугался при этом, что сделался почти полный мрак. Однако мрак скоро исчез, и я увидел сидящего в углу комнаты мужа, окруженного лучезарным светом; он сказал мне громким голосом: “Не ешь так много!» При этих словах видение исчезло… Следующей ночью мне снова явился тот же блестящий образ и сказал: “Я Господь Бог, творец и искупитель, я избрал тебя для объяснения людям внутреннего духовного смысла Священного Писания и буду внушать тебе то, что ты должен писать?” Муж был одет в пурпур, и явление продолжалось около получаса. В эту ночь открылся мой внутренний взор, так что я получил возможность видеть духов на небесах и в аду, среди которых я увидел и раньше мне известных… Впоследствии взор моего духа часто открывался, так что я среди дня мог видеть то, что происходит на том свете, и мог говорить с духами как с людьми».