Владимир Шигин - Черноморский набат

• Название: Черноморский набат
• Автор: Владимир Шигин
• Жанр: Морские приключения
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9533-6125-5, 978-5-4444-8020-5

Новый роман Владимира Шигина посвящен Русско-турецкой войне 1787–1791 гг., в ходе которой были одержаны морские победы при Очакове, Фидониси, Керчи, Калиакрии, а Россия окончательно завоевала господство на Черном море. Большое внимание в книге уделено штурму Измаила, сражениям при Фокшанах и Рымнике. Среди героев книги: императрица Екатерина Вторая, князь Потемкин, генерал-аншеф Суворов, адмиралы Ушаков и де Рибас, капитаны Ламбро Качиони, Сакен и Веревкин.

---

О его странностях уже рассказывали легенды, как обычно сильно все преувеличивая.

На сопровождавших Екатерину иностранцев Суворов произвел сильное впечатление. Посол Сегюр сразу узрел в нем гения, о чем немедленно с тревогой известил Версаль.

Генерал-аншеф знал, что в придворных кругах распускаются слухи о его немощности и дряхлости, и не преминул при случае доказать обратное. Во время первой же прогулки с императрицей по воде, когда лодка приставала к берегу, Суворов первым ловко спрыгнул на берег.

– Ах, Александр Васильевич, какой вы молодец! – рассмеялась Екатерина.

– Какой же я молодец, матушка, когда говорят, будто я инвалид! – хитро улыбаясь, ответил генерал.

– Едва ли тот инвалид, кто делает такие сальто-мортале! – возразила Екатерина.

– Погоди, матушка, еще не так прыгнем в Турции! – отвечал ей довольный произведенным эффектом Суворов.

Император Иосиф, осмотрев Херсон, не отказал себе в удовольствии упрекнуть сиятельного князя.

– Ваши укрепления выведены наскоро, – показывал он ему рукой. – Фасы слишком длинны, а куртины, наоборот, коротки, верхи небрежны. На мой взгляд, не все благополучно и в вашем флоте, ведь корабли из сырого дерева!

Потемкин особо не возражал. Яркое солнце дробилось в бриллиантах его перстней.

– Рядом турки, а потому мы все делаем торопясь, и на них оглядываясь. Придет время, все поправим как должно. Ждать десять лет, пока лес корабельный высохнет, нам некогда. Флот нужен сегодня, и он у нас есть, а это главное!

Секретарь императрицы Храповицкий тем временем торопливо записывал ее слова: «Народа здесь… великое множество и разноязычие с большей части Европы. Смогу сказать, что мои намерения в сем крае приведены до такой степени, что нельзя оных оставить без достодолжной похвалы. Усердное попечение везде видно, и люди к тому избраны способные».

Затем по приглашению Суворова Екатерина решила было посетить Кинбургскую крепость, что разместилась на конце длинной песчаной косы против турецкого Очакова. Но затем от этого намерения пришлось отказаться. Приезд русской царицы на черноморские берега и без того всполошил турок. По существу, с приездом в Херсон из Константинополя российского посла Булгакова и австрийского Герберта, там собрался настоящий международный конгресс, обсуждавший вопрос закрепления России в Северном Причерноморье.

Турки оставаться равнодушными к столь явному демаршу не были намерены, а потому Константинополь срочно выслал к Очакову свой линейный флот. Подойдя к самому Кинбурну, армада турецких кораблей недвусмысленно ощетинилась сотнями орудий. Впрочем, Екатерина турецкой демонстрации нисколько не испугалась и долго наблюдала за ней с берега.

– Султана я нисколько не боюсь, но война нам сейчас ни к чему! – говорила она всем. – Нам нужно еще хотя бы десять мирных лет, чтобы укрепиться, но к достойному отпору мы готовы и сейчас!

Французскому ж послу графу Сегюру, чье правительство не без оснований считали главным подстрекателем турок к войне, она заявила тут же напрямую:

– Эти паруса – итог интриг вашего кабинета против меня!

Граф неловко оправдывался:

– О, Ваше Величество, действия Высокой Порты вызваны лишь военными демаршами дюка Потемкина! Она стишком испугана!

17 мая Екатерина покинула гостеприимный Херсон. Теперь ее путь лежал в Крым. У Перекопа кортеж императрицы встретили донские казаки атамана Иловайского. Джигитуя, с гиканьем носились они перед изумленными зрителями.

– Импосибл! – развел руками посол английский.

– Дас ист фантастиш! – обрел дар речи посол австрийский.

На подъезде к Бахчисараю в почетный эскорт вступили крымские татары. Бывшая столица разбойного ханства встретила российскую самодержицу толпой длиннобородых мулл во главе с муфтием. Императрица остановилась в ханском дворце. С особым интересом осмотрела комнаты бывшего гарема.

– Ведь это золотая клетка! – печально сказала она, сопровождавшему ее Потемкину. – Бедные женщины, ведь они старились и умирали, не покидая этих стен!

В тот вечер Екатерина писала в Петербург: «Весьма мало знают цену вещам те, кои с уничижением безобразили приобретение сего края: и Херсон, и Таврида со временем не только окупятся, но, надеяться можно, что если Петербург приносит восьмую часть дохода империи, то вышеупомянутые места превзойдут плодами бесплодные места».

А царский поезд уже подъезжал к Инкерману. Теперь, поражая взор именитых путешественников, в эскорте кортежа мчались на тонконогих конях обворожительные греческие девушки – амазонки. Дочери неукротимых корсаров, они бесстрашно поднимали на дыбы своих скакунов.

– Это словно сказка Шахерезады! – улыбалась императрица.

– Это сказка, ставшая явью! – отвечал ей светлейший князь.

На берегу моря гостям устроили павильон для обеда. Когда же все расселись за столами в предвкушении обильной трапезы, внезапно упал занавесь и взору потрясенных вельмож и послов предстал во всем своем блеске новорожденный Черноморский флот. В тот же миг Потемкин взмахнул платком, и стоящие на рейде корабли грянули дружным артиллерийским залпом.

Пораженный увиденным, граф Сегюр записал в свой путевой дневник: «Все придавало Севастополю вид довольно значительного города. Нам казалось непостижимым, каким образом в 2000 верстах от столицы, в недавно приобретенном крае, Потемкин нашел возможность воздвигнуть такие здания, соорудить город, создать флот, утвердить порт и поселить столько жителей; это действительно был подвиг».

Черноморские ж корабли меж тем, отсалютовав императрице, открыли внезапно ожесточенный огонь по стоящему на берегу макету крепости. Свистели ядра, летели разнесенные в щепу бревна укреплений, вспыхивали в местах метких попаданий брандскугелей деревянные бастионы. Едва смолк последний залп, к берегу лихо подошел гребной катер.

– Прошу вас посетить флагманскую «Славу Екатерины»! – склонил голову перед императрицей Потемкин.

Гребцы четко держали весла «на валек». По одному борту сидели блондины, по другую, наоборот, брюнеты. Садясь в катер, Екатерина поприветствовала матросов:

– Здравствуйте, друзья мои!

– Здравствуй и ты, матушка, царица наша! – дружно ответите те.

– Как далеко я ехала, чтобы только увидеть вас! – улыбнулась черноморцам императрица.

– Да что этакой матушке-царице с этого станется! – услышала она внезапно для себя весьма двусмысленный комплимент.

Удивленная Екатерина обернулась к стоящему подле начальнику Севастопольской эскадры графу Войновичу:

– Какие ораторы, твои матросы!

История сохранила имя этого матроса – Иван Жаров.

Гости на шлюпках объезжали стоящий на якорях флот. Матросы выстроены по реям, отовсюду несется «ура». Катер Екатерины подходит к парадному трапу корабля своего имени. Императрица поднимается на борт. Теперь она в форме полного адмирала с тремя положенными по чину золотыми пуговицами на обшлагах мундира. Граф Войнович представляет ей своих капитанов:

– Ушаков, Голенкин, Алексиано…

Капитаны подходят поочередно, склонив завитые париками головы, целуют протянутую им руку. В кают-компании царица провозглашает тост:

– Я пью за черноморских офицеров и их доблестный флот! За тех, кто готовы выплеснуть моря и сдвинуть горы!

На следующий день Екатерина продолжила осмотр города и порта, ознакомилась с руинами древнего Херсонеса.

Желчный и умный граф Сегюр (недруг) выделил для себя самое главное.

– За каких-то сорок восемь часов ваш флот может объявиться у Константинополя! Скажу прямо, что это меня не столько восхищает, сколько пугает! – сказал он после увиденного в Севастополе Потемкину.

– Что ж, – пожал плечами в ответ светлейший. – Восхищайтесь и…пугайтесь!

Зато император Иосиф (друг) был увиденным доволен вполне, ибо видел в этом залог успешной совместной борьбы с турками:

– Воображаю себе, – смеялся он вечером за рюмкой сладкого местного вина, – что за мысли должны теперь занимать султана! Ведь он отныне находится в постоянном ожидании, что ваши молодцы придут и побьют пушками стекла его сераля!

Биограф князя Потемкина А. Брикнер писал: «Флот… в Севастополе чрезвычайно понравился Екатерине, отчасти даже Иосифу и внушал сильные опасения Сегюру. Роль его могла быть чрезвычайно важною».

Вечером того же дня бомбардирский корабль «Страшный», оглушительно паля своими тяжелыми мортирами, в четверть часа сжег выстроенный для него на берегу деревянный городок. Это был финальный аккорд пребывания императрицы в Севастополе, и он удался на славу!

Оглохший от взрывов начиненных порохом бомб, Сегюр подошел к Потемкину:

– Я скоро уезжаю в отпуск во Францию и обещаю вам, что непременно расскажу там о сказке, которую вы нам явили! Прежде ж всего о Херсоне с его огромными верфями и блестящем Черноморском флоте!