Давид Мессер - Зигмунд Фрейд

• Название: Зигмунд Фрейд
• Автор: Давид Мессер
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-087443-9

Перед вами одна из самых необычных биографий знаменитого ученого. Для кого-то он «дедушка», для кого-то великий ученый, для кого-то шарлатан. Практически каждый постулат фрейдовской теории был подвергнут критике со стороны видных учёных и писателей, таких как Карл Ясперс, Эрих Фромм, Альберт Эллис, Карл Краус и многих других. Видные ученые считали его теорию псевдонаучной. Да и сейчас многие думают, что она безнадежно устарела. Однако вклад, внесённый Фрейдом в создание психотерапии, не теряет своей ценности, и сделанное им ни с чем не сравнимо.

Попробуем посмотреть на жизнь великого ученого под другим углом… Глазами необычного героя, который знает о Фрейде больше, чем кто-либо другой…

---

– Мне грех жаловаться на жизнь… – просветлев лицом, немного оживился Зигмунд и восторженно произнес: – Я дожил до таких лет, находя столь много теплой любви в своей семье, среди друзей… У меня была увлекательная, интригующая и полная невиданных до сих пор открытий работа… Это может показаться странным, но я никогда не считал себя ни ученым мужем, ни наблюдателем, ни экспериментатором и ни даже мыслителем… Я был темпераментным конкистадором… искателем приключений… со всем тем любопытством, смелостью и упорством, которые свойственны людям данного типа… Я пустился в длительные поиски разгадки темной стороны человеческого сознания и долго пробыл в ожидании успеха в своем рискованном предприятии… и, возможно, я таки достиг этого успеха… Кто еще может похвастать столь многим?.. Да, наверно, я не все успел сделать в этой жизни, что должен был… но боюсь, что теперь у меня не осталось на это времени…

Печально улыбнулся он и замолк. Я выжидательно замер, не проронив ни слова, уважительно и скорбно глядя на него.

– Доктор Джонс! – вдруг обратился он ко мне с официальной ноткой в голосе. – Вы знаете, как я всегда оберегал мою личную жизнь от чужих, не в меру любопытных глаз и ушей. Меня раздражали беспардонные и пошлые попытки всяких журналистов и так называемых поклонников моего труда влезть в мою жизнь с одной лишь целью – порыться в грязном белье и вынести оттуда хоть что-нибудь на обозрение жаждущей сенсаций публике. Я также всегда был против написания каких-либо биографических книг о себе. Все, что необходимо знать моим будущим последователям и противникам, я оставил в своих трудах… Только мои идеи, а не сам я или моя личная жизнь могут представлять интерес для мира… Возможно, моя скрытность помогла кому-то породить множество ложных толков и вымыслов обо мне… и даже мерзких предположений… Я оставлю это на их совести… Но вы – один из немногих моих учеников, кто оставался верным мне с момента нашего знакомства… не предавший и не отступившийся от меня, как это сделали многие… Я бесконечно благодарен вам за вашу преданность ко мне и моему делу…

На глазах Зигмунда блеснули слезы, тронувшие меня до такой глубины души, что я и сам едва сдержался, растроганно сглотнув подобравшийся к горлу ком.

– Честно признаться, я бы не очень хотел, чтобы писали какие-либо биографические книги о моей персоне… – без тени притворства или ложной скромности произнес он. – Но если кто и смог бы изложить правдивое воспоминание о моей жизни, так это вы.

Я посчитал корректным промолчать, зная, насколько эта тема была болезненна для моего учителя, и лишь благодарно поклонился. Зигмунд напутственно кивнул мне в ответ и, повернувшись к доктору Шуру, вежливо спросил:

– Можем ли мы покончить с этим делом сейчас?

– Да, – несколько волнуясь, ответил тот и открыл свой медицинский чемоданчик.

Зигмунд покорно закрыл глаза. Я тоже отвел взгляд в сторону, не в состоянии смотреть на то, как доктор Шур, стойко выполняя волю своего пациента, ввел ему последнюю, смертельную дозу морфия.

– Будучи далеким от религии человеком, я часто воображал сцены встреч и разговоров с Богом… – с долгожданным облегчением на лице, не открывая глаз, тихо признался учитель. – В основном мои обращения к Всевышнему состояли из моих упреков в том, что тот не дал мне лучших мозгов…

– Я не встречал людей с более живым и пронзительным умом, чем у Вас, – заверил я, подойдя к его креслу и взяв его за руку Зигмунд благодарно сжал мою ладонь.

– Я не знаю, в чем бы я мог упрекнуть сейчас Бога… Мне не в чем его упрекнуть… Хотя я не думаю, что меня там что-либо вообще ждет… Разве что пустота и тишина…

В его слабеющем голосе слышалось глубокое сожаление, словно о чем-то безвозвратно упущенном.

– Удивительное совпадение… именно сегодня Йом-Киппур… еврейский день искупления… – промолвил он, и я заметил, как одинокая слеза скатилась с уголка его глаза и исчезла на щеке.

– Нам будет Вас не хватать, Зигмунд… Но я верю, что Вас ждет чувство безмерной радости и свободы… – прошептал я ему на прощание, поразившись этим последним, внезапно вырвавшимся словам, показавшимся мне в тот миг такими нужными и правдивыми в своей естественности, но столь не соотносящимися с моим жизненным воззрением.

На кончиках его губ блеснула улыбка. Его грудь высоко поднялась и медленно опустилась. Он погрузился в мирный сон. Его страдания кончились. Он покинул этот мир, как и жил, реалистом.

Странный визитер

– Как же я от всего этого устал! Каждый день одно и то же! И ради чего все это? В чем смысл? Ведь у меня есть все, о чем может мечтать любой мужчина… Мне сорок четыре года… У меня красавица жена… Трое детей… Просторный дом… Любимый «Бэнтли»… Я бы уже давно мог отстраниться от чужих капризов… от необходимости выслушивать эти бесконечные проблемы и раздавать желанные советы, как конфеты на Хэллоуин… Ты можешь себе представить?! Кира Найтли отказывается играть с Джудом Лоу!.. Хотя он утверждает обратное!.. А эти ночные звонки от Роберта Де Ниро! У него снова скверное настроение… Спрашивает, когда я в следующий раз буду в Лос-Анджелесе…

Дэвид сокрушенно помотал головой и печально посмотрел на свою ассистентку Шерил, с невозмутимым видом восседавшую за высоким столом в приемной и хладнокровно слушающую утреннюю исповедь своего босса. За четырнадцать лет совместной работы Дэвид так и не научился разгадывать по ее лишенному каких-либо эмоций лицу, то ли она глубоко сочувствует ему, то ли ей не менее глубоко наплевать на все его душевные излияния. Впрочем, Дэвид и сам лукавил. Будучи одним из самых востребованных и дорогих частных психотерапевтов на Харлей Стрит, он никогда не знал недостатка в клиентуре из звездных персон и аристократической публики, поэтому все его жалобы на тягости и усталость были в известной степени преувеличены и выдавали легкое самолюбование.

– Только за эту неделю я слышу это уже второй раз, – будто с неким укором иронично произнесла Шерил.

– Правда? – искренне изумился Дэвид. – Ты только подумай… Может, мне стоит отдохнуть? – он озадаченно взглянул на помощницу.

Та безразлично пожала плечами.

– Недели на две… На какие-нибудь острова… В Индийском океане… – мечтательно задумался он. – Сейшелы, например! У детей как раз скоро весенние каникулы! – с энтузиазмом озвучил он потенциальный выбор и, получив одобрительную улыбку Шерил, принял серьезный вид и настроился на рабочий лад.

– Хорошо! Кто у нас там сегодня?

Отклонившись вбок, он посмотрел через открытую дверь своего кабинета и несколько обомлел, обнаружив у себя странного посетителя. Это был старик с седой, короткой, но очень ухоженной бородой и в старомодных круглых очках. Не замечая Дэвида, он по-детски скукожился на стуле и что-то разглядывал впереди себя на полу.

– А это что еще за Зигмунд Фрейд? – вполголоса насмешливо спросил Дэвид у Шерил, налегая грудью на декоративную стенку стола. С игривой улыбкой на лице та протянула ему заполненную анкету.

– Ты меня пугаешь своим загадочным видом, – шутливо предупредил Дэвид, недоуменно нахмурившись, но тут же остолбенел, прочитав лицевую сторону анкеты.

– Зигмунд Фрейд?! Восемьдесят три года?!. Это что, шутка?!.

Он испуганно уставился на Шерил, но ее прозрачный взгляд дал ясно понять, всё, что она могла, она уже ему предоставила и ничем другим помочь, увы, больше не может. Растерянно обернувшись в сторону кабинета, Дэвид словно завороженный поплелся на лившийся из двери солнечный свет, нелепо передвигая вдруг обмягшими ногами, будто волочившимися вслед за сгорбленным телом. Ввалившись внутрь кабинета, он остановился напротив старика и, разглядывая его, невнятно пробубнил:

– Здравствуйте… Я доктор Поллак…

– А! Доброе утро, коллега! – оживился старик и почтительно привстал со стула. – Очень рад с вами познакомиться!

Посетитель говорил на очень приличном английском, но как послышалось Дэвиду, с явным немецким акцентом, от чего холодный озноб пробежал по его спине.

– Зигмунд Фрейд, – представился старик.

Дэвид почувствовал странную слабость в голове.

– Подождите! – умоляюще попросил он, видя, что перед ним стоит точная копия основателя психоаналитики, но не понимая, что это за чертовщина.

– Вы кем-то приходитесь Зигмунду Фрейду? Я имею в виду… тому самому… Зигмунду… – с надеждой промямлил Дэвид, для доходчивости махнув рукой куда-то в сторону окна.

– Кем-то прихожусь? – удивился старик. – В общем-то да. Я им себе и прихожусь, – рассмеялся он хорошей шутке.

«Пластическая операция! Фанат! Маниакальное расстройство! Бред!» – с облегчением подумал Дэвид, мысленно прокрутив очевидные версии. Выпрямив спину, он расслабленно поинтересовался:

– И чем я могу вам помочь?

– О! – заинтригованно отозвался старик. – Я уверен, что вы мне многим сможете помочь! – словно что-то предвкушая, вращательными движениями кистей он принялся ритуально массировать костяшки пальцев, будто обмывая их перед хирургической операцией.