Алла Иошпе - Бочка счастья (сборник)

• Название: Бочка счастья (сборник)
• Автор: Алла Иошпе
• Жанр: Русское современное
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-9906488-6-9

Я – не писатель. Хоть и пишу. Не писательница я. Я – рассказчик. Рассказываю о том, что было и как было. А так как все мы не объективны, особенно женщины, то и события, сохранившиеся в моей памяти, окрашены моим собственным отношением ко всему происходящему и моим собственным пониманием жизни. И даже моим характером окрашены. В этой книге – немного о нас. Но есть и художественные рассказы. Откуда они взялись? Не скажу. Просто прочитайте их… и подумайте сами.

Или придумайте что-нибудь.

---

И вот в нашей квартирке на Бронной раздается звонок:

– Алла? Это Ген Шангин.

– Кто вы? Я вас знаю?

– Меня – нет. А вот мою песню – знаете. И поете.

– ?

– «Царевна Несмеяна».

– Стойте! Не потеряйтесь!! Я ведь так и не знаю автора!!! Ищу, но никто не знает!

– Вот я сам вас и нашел.

– Так приходите!

– Так сейчас и приду!

И приходит.

Высокий, симпатичный, интересный мужчина. Прилично старше меня. Умница. Пишет замечательные стихи и песни на них. Это он потом написал для меня «Не торопи любовь, потом наплачешься», «Листопад», а позднее уже и для нашего дуэта – «Если любить так»… Эти песни стали программными и долго украшали наш концертный и пластиночный репертуар.

Мы с Геном подружились. Надолго. Почти навсегда.

Генка принял Стахана сразу же. Это он его тут же стал звать Узбеком. С такой нежностью и уважением, что имя это так навсегда и стало Именем Стахана Рахимова. Узбек.

И вот мы поссорились. Не с Геном, а с моим будущим. Я была уверена, что виноват он. Узбек не сомневался, что я.

К тому времени наши отношения перешли уже в серьезную фазу. И моему Узбеку надоело, что после наших замечательных встреч я каждый раз ухожу домой. В семью. К мужу и маленькой дочке.

И он сорвался. Он кричал, даже угрожал! Уж не помню, что он выкрикивал, но я пришла в ужас. Я никогда его таким не видела, не могла представить, что он ТАКИМ может быть вообще!

Этот скандал происходил у него в студенческом общежитии. На его крики в комнату стали заглядывать удивленные студенты. А я сидела на кровати, закрыв ладонями лицо, плакала…

И решила уйти. От него. Навсегда уйти. Тем более что он продолжал орать: «Или оставайся со мной, или убирайся к нему!!!»

Я ушла. Он бросился по лестнице вниз. Но не за мной. Он обогнал меня. Пока я спустилась, он уже поймал такси, расплатился, успел сказать водителю мой адрес. Я уехала. Перестала плакать. И почему-то стало легко-легко на душе. Наконец-то. Вот все само собой и разрешилось. Снова будет спокойная размеренная жизнь в семье. Не надо будет обманывать и изворачиваться. А это я ненавижу всю свою жизнь.

Я даже мысленно поблагодарила Стахана. Он сам все решил и разрешил. Так тому и быть, значит.

…Проходит месяца два. Стахан все время у Шангина пропадает. Просит помочь. Ругает себя нещадно. «Я дурак, идиот! Она не простит никогда!» Генка с ним соглашается. Насчет дурака и идиота. Насчет остального молчит.

И приходит Ген ко мне. Просто так приходит. Узнать, как я, чем живу, настроение какое… Не спрашивает ничего о Нем. И я молчу. И настроение хорошее.

Потом Генка мне стал часто звонить:

– Ежиха, понимаешь, он переживает, мучается. Все бывает у любящих, уж мне поверь, у меня – опыт огромный.

«Ежиха» – это имя, данное Генкой, тоже надолго прилепилось ко мне.

– Генка, нет! – говорит Ежиха.

– Уверена?!

– Абсолютно.

Так и порешили.

Потом опять звонит. Зовет в гости. Клянется-божится, что «никого» не будет. Только мы с ним. Хочет песню новую показать. Этим меня заманить легко.

Прихожу.

Действительно, песню написал для меня. «Не торопи любовь». Прелесть песня! Шлягер, как сказали бы зубры эстрадные. Уже не зря пришла.

А Генка все на часы погладывает. И, как оказалось, неспроста.

Звонок в дверь. Приходит Он. Узбек. Бледный. Нервный. Молчит. Сел в другом углу комнаты. Не смотрит на меня и не говорит ничего.

Я собираюсь уходить. Нет. Не демонстративно. Просто подумала – пора.

Он тоже встает. И протягивает мне конверт.

– Прости меня.

И все. Я беру конверт. Машинально. Кладу в сумку. Генка идет меня провожать. Когда я сажусь в подошедшее такси, Узбек уже там. В машине, сзади сидит.

Едем молча. Я вышла на своей Бронной. Он поехал дальше.

Дома я открыла конверт.

Письмо. Полностью пересказывать его я не хочу. Да и не могу.

Оно долго хранилось в нашем архиве. Я никогда не напоминала моему мужу о нем. Это был настоящий крик. О раскаянии. О любви.

Это письмо потом исчезло. Наверно, ему, восточному человеку, было неловко за тот отчаянный крик: «Ты никогда не пожалеешь, если станешь моей женой! Я все сделаю, чтобы ты никогда не пожалела! Ты будешь счастлива. Мы с тобой будем счастливы только вместе. Обещаю. Прости меня».

Ему, именно Ему, такое написать было трудно, почти невозможно. Ведь он уже был король! Он уже знал, что такое любовь и поклонение, сцена и успех! Но он это написал. Он по-настоящему переживал наш разрыв.

Я не ответила на это письмо.

Но как-то… почему-то… где-то… мы встретились…

И – все.

А сейчас, спустя почти полвека, мы сидим на нашей даче, в Валентиновке. Сегодня все голосуют за президента России, а мы отдыхаем. И мой муж вдруг находит и дает мне старое письмо Гена Шангина-Березовского. И – стихи.

Уже нет его на этой земле, нашего старого друга. А мы с мужем уже столько лет вместе. И скоро наша Золотая свадьба!

И вот – это письмо. Как привет к нашему Золотому юбилею. От легендарного Гена Шангина-Березовского:

«Стихи, написанные на музыкальный мотив, которые поразят Узбека в самое сердце, и все узнают, какой я несчастный человек.

Он не простой. Он золотой —
Большой человек заслуженный!
А я перед ним – совсем как дым,
РавняЮся я нулю.
А он – Узбек,
Большой человек!
У него талант недюжинный!
\А я зато его девочку,
Я Аллочку люблю!\ (2 раза)

Он – бай-басмач, и мне, хоть плачь,
Не войти к нему в доверие!
Не то, что плов, даже пару слов
Скажу – и все загублю!
А он – эмир! Перед ним весь мир
Дрожит без лицемерия!
\А я зато его девочку,
Я – Аллочку люблю!\ (2 раза)

Его талант, как океанТ,
И сам он красив отчаянно,
А я седой, и, как козодой,
Я жалобно хриплю.
А он поет и идет вперед
НароШно и нечаянно
\А Я ЗАТО ЕГО ДЕВОЧКУ,
Я – АЛЛОЧКУ ЛЮБЛЮ!!!\ (2 раза, громко!)

Когда-нибудь прибьет народ
Доску мемориальнуЯ,
И много будет сказано
О нем прекрасных слов!
А я помру, и со мной помрет
Вся судьба моя печальная,
\НО ВЕЧНО БУДЕТ ЖИТЬ МОЯ
БЕССМЕРТНАЯ ЛЮБОФ!\ (все хором дружно и 3 раза)

Написано пополудни в глубоком раздумье. Шангин-Березовский сын Никифоров».

Вот такой был наш Генка. Биолог-поэт-композитор-шутник-балагур – Ген Никифорович Шангин-Березовский.

Если бы не он, у нас не было бы многих замечательных песен.

И если б не он, мы не готовились бы сейчас к нашему Золотому юбилею.

Старая статья

Все это было странно. И неожиданно. Стала искать в своих компьютерных записях свой старый рассказ. И вдруг наталкиваюсь на то, что я никогда не писала и даже никогда не читала!

Откуда это? Что?!

Статья.

Судя по всему, эта статья была написана давно. После новой тогда нашей концертной программы «Распахни свое сердце». Много-много лет назад. На премьере, как стало ясно из прочитанного, находилась известный музыковед и театральный критик Наталия Ильинична Смирнова.

И вот спустя многие годы в моем компьютере каким-то образом оказалось ЭТО. Кто-то скопировал и выложил мне этот «документ». Почти научное исследование песенного творчества вообще.

Но большая часть статьи – о нас.

Конечно, немного странно читать все это сейчас, но…

Статья называется «ДЕЛАТЬ ТАЛАНТЛИВЕЕ СЕРДЦА ЛЮДЕЙ».

«В последние годы все более отчетливо обнаруживает себя процесс театрализации песни. Складывается явление, уже обозначенное как «театр песни». С устойчивыми, почти неподвижными средствами выразительности. От строго зафиксированного «лица» – до постоянно ищущих, новаторских «театров», резко меняющих не только выраженье своих «лиц», но и сам характер взаимодействия со зрителем.

Таким и явился нам в последнем концертном сезоне дуэт солистов – «Театр» Аллы Иошпе и Стахана Рахимова.

Этот дуэт пришел на профессиональную сцену из самодеятельности. Молодые певцы пропагандировали молодых авторов. Агитбригады, целина, комсомольско-молодежные стройки, Братская ГЭС, Дивногорск… Они приезжали на стройки сразу же вслед за строителями. Они несли в своих песнях счастливую, окрыленную, романтически возвышенную радость строительства новой жизни. За это любили их не только в «палаточных», но и в больших городах – свежесть их голосов отлично сочеталась со свежестью их мироощущения.

Потом песни их стали глубже. Они осваивали методику, стилистику, гармонию народной песни: среднеазиатской – узбекской, туркменской, азербайджанской – и русской. Народная песня многому научила их. Игровому, многоплановому и многообразному выражению, исповедальной манере исполнения, чуду ее «внутреннего наполнения», умению выражать метафорический смысл, находить глубину подтекстов и широту ассоциаций. Они сделали ряд поразительных открытий. «Разложили», например, на голоса туркменскую песню, которая не знала иного, кроме унисонного выражения, не только сохранив ее интонационный склад, но и необычайно обогатив ее гармоническое начало.