Олег Фочкин - Городские легенды

• Название: Городские легенды
• Автор: Олег Фочкин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-386-08511-7

В этой книге собраны истории о людях и домах Москвы. Истории о тех, кого мы совсем не знаем или знаем очень мало. В городских легендах о Москве автор, журналист и москвовед Олег Фочкин через личное восприятие рассказал о не обычных местах столицы, мимо которых мы проходим каждый день и даже если замечаем их, то очень редко знаем их настоящую судьбу. На протяжении нескольких лет собранные автором истории печатались в газете «Вечерняя Москва» и вызвали большой резонанс читателей. Фактически эта книга стала результатом разговора с читателями, дополнившими ее и предложившими свои маршруты путешествий по родному городу. Немецкая слобода и Петровский парк, Замоскворечье и Тверская, Маросейка и Коломенское… И это лишь несколько названий, по которым нам предстоит пройти вместе и открыть их заново.

---

История палат

Небольшой двухэтажный дом на углу Бакунинской улицы (дом № 24) и Гаврикова переулка соединял бывшую Покровскую улицу и торговые ряды, стоявшие в Гавриковом переулке. Они были продолжением Немецкого рынка.

Построены торговые ряды в Гавриковом переулке по проекту сына Владимира Даля, архитектора Льва Даля.

В 70-х годах XVIII века московский купец второй гильдии Данила Никитич Щербаков купил у села Покровского участок земли на выгодно расположенном месте – неподалеку от рынка. В 1773 году Щербаков выстроил на нем каменный дом с лавками и, возможно, трактиром (архитектором строения стал вологодский мастер Петр Бортников).

Место было выбрано правильно, и дела у купца шли хорошо. Что было для тех времен не редкостью, но делом дорогим – дом был освещен и хорошо заметен даже вечером, когда вся округа погружалась во тьму, а через тракт бегали от пролетавших телег уезжавших с рынка торговцев гуси да куры, которых держали местные жители.

При реставрации были обнаружены заделанные в пилястрах крюки для фонарей. Были в доме и другие секреты, которые мы обнаружили во время раскопок. Так, в подвале имелась небольшая ниша для вин и продуктов. Многие бутылки девятнадцатого века сохранились до наших дней и были найдены нами во время раскопок. А соседняя, более крупная, ниша хранила еще больший секрет. Из нее шел подземный ход, который стараниями копавших котлован строителей был через несколько метров засыпан. Но, по нашим предположениям, он шел к аптеке Феррейна, располагавшейся напротив. Ее, к сожалению, снесли в 1986 году на наших глазах. Сил защитников старой Москвы не хватило на все остальные дома. Так погибли и палаты XVII века, располагавшиеся на Ирининской (ныне улице Энгельса). Экскаватор несколько дней пытался разрушить старинные своды подвала. Но они были так добротно сделаны, что это удалось лишь после нескольких десятков попыток. Нам же оставалось только собирать осколки удивительных по красоте печных изразцов, резных кирпичей с клеймами и печатями мастеров и кованые предметы домашнего быта. Несмотря на несколько столетий, все это сохранилось и вылезло наружу во время большой стройки.

Здание палат Щербакова удачно сочетает в себе черты елизаветинского барокко и зарождающегося в то время классицизма. Особую ценность дому придает полностью сохранившаяся первоначальная планировка, что является большой редкостью. Сохранилась и характерная для зданий конца XVII века глаголеобразная форма дома, и белокаменные подвалы, и сводчатые помещения на обоих этажах.

Дела «слободы»

Спасли заброшенный памятник – деревянную дачу на улице Шумкина, 16. На Кузнецком Мосту отстояли подземные остатки моста от разрушения коллектором. Проникли на территорию завода, где находился предположительно дом Анны Монс, но завод, увы, победил, хотя дом цел. Создали народный музей «Зрелище Москвы».

Архитектор палат Щербакова

Бортников Петр Трофимович (? – 1791 гг.) – русский архитектор, работал в Москве в должности «архитектуры I класса помощника», составлял проекты перепланировки и застройки некоторых частей города после пожара (районы Тверской улицы, Таганки, Кожевников), а в 1781 году находился на службе в Каменном приказе. Затем стал губернским архитектором города Вологды.

Из книги «Очерки Москвы» Дмитрия Покровского о палатах Щербакова:

«Ныне весь он занят серым трактиром для низших классов населения, и едва ли кому из пьющих в его грязных залах водку или чай может прийти в голову, что дом этот видел лучшие дни и что в конце прошедшего столетия тогдашний его владелец, купец Щербаков, квартировавший в верхнем этаже, удостоился однажды принимать у себя императора Павла Петровича со свитою, угощать чем Бог послал, беседовать с ним целый вечер и даже предложить ему ночлег в лучшей горнице своего скромного помещения, а наутро получить из его собственных рук его портрет, осыпанный бриллиантами».

Автор книги «много раз сиживал на том самом диване, который служил ложем императору, видел портрет, им подаренный и врезанный в спинку дивана среди инкрустаций из красного дерева, которыми она оканчивалась».

«Однажды государь, в бытность свою в Москве, изволил проехать по Покровке в Измайлово, почему все население ее и высыпало на улицу, чтобы не прозевать обратного его проезда и проводить его обычными приветствиями. Стройка на Покровке той эпохи была прескверная и в обе стороны от Гаврикова на далекое пространство представляла два ряда неказистых деревянных домишек и избушек, среди которых прочно построенный небольшой каменный домик Щербакова высился наподобие великолепного дворца. Как по справке оказалось, еще едучи в Измайлово, государь обратил на него внимание; на обратном же пути приказал экипажу остановиться против него и узнать, кому он принадлежит. Умный, смелый и бойкий Щербаков, находившийся тут же в толпе, заявил свои права собственности на дом и по желанию государя был представлен ему. Император, выразив ему удовольствие за то, что он выстроил дом не деревянный, а каменный, вдруг спросил у него: „А нельзя ли мне у тебя отдохнуть?“ Щербаков, конечно, выразил всю полноту счастия, какое он испытывает, удостаиваясь принять у себя такого гостя. Император вышел из экипажа и с некоторыми из своей свиты вошел во двор и затем в дом, где уже успела собраться для его встречи вся семья с самим Щербаковым во главе, державшим в руках хлеб-соль.

Императору такая встреча, столь быстро организованная, видимо, очень понравилась. Он обошелся со всеми милостиво и объявил, что хочет быть запросто, требуя, чтоб и с ним все были тоже запросто. Позавтракав чем Бог послал, но очень вкусно и сытно, он разговорился с Щербаковым самым задушевным образом и, видимо, довольный его беседой, выразил желание остаться у него ночевать. Изумленные хозяева, ног под собою не слыша от радости, и от испуга, и от боязни, как бы чем не потревожить и не прогневать нежданного державного гостя, задумались над вопросом, где же его положить, – и не нашли ничего лучше, как на широком мягком диване, стоявшем в главной комнате. Государь против того ничего не возразил. Наутро, прощаясь с счастливыми хозяевами, он поблагодарил их за гостеприимство и радушное угощение и, вручив Щербакову свой портрет, выразил желание, чтобы он всегда помещался в спинке дивана».

Данила Никитич ничего не менял в этой комнате, где почивал государь, то же завещал и своему сыну Якову Щербакову, который впоследствии был владельцем дома более 50 лет.

После смерти Якова Щербакова, дом перешел к его вдове Евфимии Тиховне, урожденной Тюляевой, дожившей до глубокой старости и умершей в 1860-х годах.

Последними владельцами дома до революции были купцы братья Сергей и Иван Смирновы. Они владели домами и меблированными комнатами, им принадлежало несколько домов в ближайшей окрестности.

Покровка и Покровская

Две улицы в Москве, продолжавшие одна другую, носили почти одинаковые названия – Покровка и Покровская, что служило причиной многих недоразумений. Первая улица начиналась у одноименных ворот Белого города, шла до Земляного вала и называлась по церкви Покрова, а вторая – от перекрестка с Немецкой улицей до реки Яузы.

Покровская улица (переименованная в 1918 году в Бакунинскую) была незамощенной широкой дорогой от города к подгородному селу Рубцово (или Рыбцово), где любили отдыхать летом члены царской семьи.

Здесь у них находились деревянные хоромы, окруженные многочисленными постройками, медоставы, пивоварни, огороды, плодовые сады и, естественно, липовая баня.

По переписным книгам XVI века сначала селом владел Протасий Васильевич Юрьев, троюродный брат патриарха Филарета, потом боярин Никита Романович Захарьин, брат первой жены царя Ивана Грозного; позднее оно перешло к «великой старице» Марфе, бывшей до насильственного пострижения женой Федора Никитича, сына боярина Никиты Романовича, ставшего патриархом Филаретом.

После постройки в селе церкви Покрова в начале XVII века оно стало называться Покровским. Царь Михаил Федорович любил Покровское и, как говорят, жил здесь первое время после избрания на царский трон.

Склеп исполнения желаний Немецкое (Введенское) кладбище

Новый год – это не только праздник. Для большинства студентов это еще и очередная сессия. И хотя можно шутить, что сессия – тоже праздник, вряд ли с нами многие согласятся.

И когда подступает этот «долгожданный» «час икс», некоторые студенты используют все возможные средства и способы, чтобы получить заветные оценки и зачеты.

Так, китайские студенты вдруг вспоминают о наличии ближайших буддистских или ламаистских храмов и выставляют целые охапки свечек во славу Бога, чтобы он помог им на экзамене.

Студенты из немецкого Лейпцига обязательно заходят в самую известную в городе пивную «Фауст», чтобы потереть статую одноименного персонажа, потрогать его между рогов и привлечь удачу на свою сторону.