Илья Платонов - Изя, Анастасия и дифференциальное исчисление

• Название: Изя, Анастасия и дифференциальное исчисление
• Автор: Илья Платонов
• Жанр: Русское современное

Герой историй, непревзойдённый Изя, всего одним высказыванием умудряется обратить душевный хаос в гармонию. Это именно та мудрость, которая даётся избранным и которой невозможно научиться. Изины перлы хочется выучить наизусть, чтобы вовремя вспомнить. А какое наслаждение читать эти истории! В них нет безнадёги, нет тупиковых ситуаций, зато есть непредсказуемость, удивительные приключения, доброта и любовь. И такой замечательный юмор! Е. Кригер

---

Однако открыть киноклуб оказалось не так просто. В луганском кинопрокате мне отказали.

– Это как? Частный киноклуб? Мы этого не понимаем! Не положено! Вы что!

Из пожарной охраны и санстанции потребовали справки о соответствии мерам пожарной безопасности. Не зная, что делать, я позвонил в киевскую справочную и взял телефон республиканского кинопроката. Там мне обрадовались!

– Вам нужна киноклассика? Это замечательно! Её никто не хочет брать, а у нас план по прокату! Мы дадим вам все, что пожелаете, оплата минимальная, денег вы на ней не заработаете. Плюс вы оплачиваете пересылку багажным вагоном. Это было чудом! Минимальная оплата составляла 1 рубль 49 копеек за фильм!!! А пересылка стоила от трех до пяти рублей!

Но какие фильмы брать? В те далекие годы я знал только двух режиссеров – Тарковского и Бондарчука. Выручила меня Рыжая. Она быстро набросала список: Феллини, Антониони, Бунюэль, Скола, Параджанов, Фосс, Коппола, Висконти – и многие-многие другие. В мгновение ока я был лишен кинематографической невинности! А справку пожарники мне не дали. Я пошел за советом к Новикову. Он улыбнулся:

– Начинай пока так. И приготовь бутылку водки! Через пару недель к тебе придет алкаш из пожарного надзора. Дашь ему бутылку и получишь справку!

Так и случилось. Я уже крутил фильмы, когда ко мне заявился хмырь с красным носом:

– Нарушаете товарищ! Дверь не обита железом с двух сторон, нет сигнализации и…

Я молча поставил перед ним бутылку.

– А вот теперь все в порядке! Молодец! – Хмырь вытянул из кармана печать и тут же сотворил справку…

Первым я заказал «Страсти по Андрею» Тарковского. Так назывался восстановленный вариант знаменитого фильма. Он был на 40 минут длиннее! Ровно столько вырезала цензура.

Через два дня мне позвонили с вокзала и попросили забрать багаж. Был декабрь. Шел снег. Хорошо, что вокзал рядом, фильм находился в четырех круглых стальных контейнерах и был просто неподъемен! Я тащил на себе «Андрея Рублева» и тихо материл Тарковского! Неужели нельзя было снять покороче!

Киноклуб я назвал просто – «Натальевский переулок». И первый сеанс состоялся 15 декабря 1990 года. Я там был и киномехаником, и администратором, и кассиром. А также уборщиком, слесарем и водопроводчиком – в кинобудке подтекали трубы, и я не расставался с разводным ключом.

За две бутылки водки мне напечатали в типографии пачку афиш. Я расклеил их по городу. На сеанс пришло человек тридцать. Учитывая, что зал был на 70 мест, выглядело это неплохо. Я погасил свет, включил киноустановку и приник к маленькому окошку, из которого мне предстояло увидеть еще много шедевров мирового кинематографа…

И в городе обо мне таки заговорили!

С перерывами на лето киноклуб проработал два года. За это время я показал всю киноклассику, которую обнаружил в киевском и луганском кинопрокатах. Через год работы Луганск открыл для меня свои кинозакрома.

Иногда на премьеры приезжала супруга. Я садил её продавать билеты. Жили мы так же – раздельно, и это было прекрасно!

А потом стал разваливаться СССР. Кинопрокаты закрылись. Частные фирмы стали просить немыслимые деньги – тысячи, а потом и десятки тысяч рублей за право 2—3 раза прокрутить ленту. «Экополис» захирел – все реже там стали бывать люди, включая начальство. Фильмы я уже не крутил, устроился сторожем. Потом здание стали разворовывать. Сперли зеркала в балетной студии, оторвали экран в кинозале и унесли шторы. Контора закрылась. Я позвонил Новикову и спросил, что делать с киноустановкой, до того её было жалко! Саша ответил коротко:

– Забирай, она твоя!

В декабре 1992 года, я разобрал оба кинопроектора на части, и в несколько ходок отвез на саночках домой. Закончил перетаскивать поздно вечером. Зашел в свою комнату. Увидел отключенный телефон – отец на ночь всегда отключал – и зачем-то снял трубку. Там зашипело. Из глубин мироздания раздался голос диктора:

– Союз ССР как субъект международного права и геополитическая реальность прекращает своё существование…

Этот факт меня нисколько не тронул. Жизнь замерла… Я зашел в кинопрокат. Их приватизировали и выселяли. Знакомую даму, что выдавала мне фильмы, я умолял подарить мне несколько копий Тарковского и Феллини.

– Ты с ума сошел! Это госимущество! Оно теперь стоит миллионы долларов!

Через несколько лет, я случайно встретил мою кинопрокатчицу на улице. Мы поздоровались, и дама призналась:

– Я так жалею, что не подарила тебе те несколько фильмов. Новые хозяева здания их просто сожгли… Бизнесмены хреновы.

А кинопроекторы пылились в разобранном виде еще много лет в моей квартире. Я уже развелся с Серафимой, лишь иногда приезжал в гости из дальних стран проведать дочку. В прихожей меня встречала киноустановка. А потом супруга подарила её частной школе. Это было наилучшее решение. Надеюсь, что она им пригодилась…

Иногда мне снится один и тот же сон – вроде снова я в кинобудке кручу фильм. Вдруг аппарат начинает замедлять скорость, звук уходит в басы, изображение становится покадровым. Все медленнее и медленнее. Я в ужасе жму красную кнопку полного останова, она, как водится, не работает, и я просыпаюсь… в приступе невыносимого счастья!

Дезертир

…Не прерывая беседы со мной, Дезертир вонзил руку в мусорный бак, мимо которого мы проходили, и резким движением извлек из его недр пакет с печеньем:

– Это нам на ужин.

Мы передвигались по Словакии автостопом уже третий день, и добрались только до Нитры, хотя по планам должны были пересечь Словакию за сутки.

Дезертир – в миру просто Гриша, был главным добытчиком пищи в нашем путешествии, и моим проводником в Европу. Даже поводырем. Он обладал рентгеновским зрением и видел мусорные баки насквозь – когда Гриша чувствовал, что в контейнере есть что-то жизненно нам необходимое, он становился похож на охотящегося за рыбой пеликана. Рывок, рука погружается по локоть в мусор, и вот на поверхность извлечен очередной артефакт готовый к употреблению.

С Гришей я познакомился случайно – после своей очередной депортации из Голландии он вдруг оказался у меня дома. Как это произошло, я затрудняюсь объяснить, но факт остается фактом – Дезертир стоял посреди комнаты, улыбался до ушей и рассказывал о своей нелегкой судьбе. На нем был одет найденный на свалке какой-то невероятный пиджак, темно зеленый, весь в блестках, совершенно залихватского покроя. Похожий я видел только у Евгения Евтушенко, когда был на его концерте.

Гриша попал в Голландию в 17-ти летнем возрасте. У него даже не было загранпаспорта. По его рассказу – он просто перелез через забор с колючей проволокой на советской границе, а потом неделю шел горными тропами.

Поверить в такой бред было невозможно, я служил на границе и знал о чем речь. Во-первых, это не просто проволока – это сигнализация, во-вторых – с обеих сторон заграждения вспаханная контрольно-следовая полоса. Плюс патруль с собаками. При самом благоприятном стечении обстоятельств Гришу бы задержали через пару часов.

Видимо, Дезертир об этом просто не знал. После года жизни в Амстердаме его замучила ностальгия, Гриша сдался властям и попросил оправить его на родину. В Шереметьево он, как ни в чем не бывало, протянул пограничнику свой внутренний советский паспорт. На вопрос чекиста, а как он оказался в Голландии, Гриша ответил, что его подвез какой-то дальнобойщик из Питера, а границу он проспал, поэтому ничего толком сообщить не может.

Офицер задумался… и вызвал бригаду скорой помощи, которая отвезла Гришу прямо в психиатрическую больницу. Не знаю, что уж там наплел Дезертир психиатрам, но только через три месяца его отпустили, признав инвалидом третьей группы и назначив пенсию в 40 рублей…

…Летний день подходил к концу. Мы вышли на окраину города и, оставив позади аккуратные панельные многоэтажки, зашагали по трассе в направлении на Братиславу. Справа от дороги текла река, она тоже называлась Нитра. Стемнело, было понятно, что сегодня нас уже никто не подберет. Заприметив на берегу костер, мы свернули с трассы и подошли к одинокому рыбаку, который разрешил нам заночевать возле огня…

Утром мы сразу остановили грузовик. День задался. Как-то очень быстро мы проскочили Братиславу и сменив пять-шесть машин к вечеру приблизились к словако-чешской границе. Граница эта проходила по реке Морава.

Словацкий пограничник поставил нам штампы о выезде из страны, и мы переехали по мосту на чешскую сторону.