Андрей Драгунов - Сам по себе

• Название: Сам по себе
• Автор: Андрей Драгунов
• Жанр: Поэзия

Мы пили чай из бледно-синих чашек и как-то нехотя бросали взгляды в сад, что крепко спал в ногах у старой башни, и, выспавшись после гостей вчерашних, мы пили чай, смотря на старый сад. Всем моим близким – родным, друзьям и соседям, – кто не дожил до выхода этой книги, – посвящаются её страницы.

---

«Дома тихо, как в Раю…»

Дома тихо, как в Раю.
Хочешь, я тебе спою
или просто расскажу,
как я в комнате сижу.
Я раскачиваю стул,
чтоб он больше не уснул.
Я читаю книжки Мишке —
вот он в розовых штанишках.
Я смотрю в окно на небо,
где ещё ни разу не был.
Я ем кашу из гороха —
в общем, всё совсем неплохо.
Только очень одиноко.

Май 24 2012 г.

«Если скрип сосны заглушает твой голос – значит, ты в лесу…»

Если скрип сосны заглушает твой голос – значит, ты в лесу.
За глухою стеной деревьев, откуда ветер
не доносит звуки. Где тени лицом к лицу
коротают вечность, как будто на целом свете
не осталось места, где встретиться – только лес,
что молчит, отдавая все звуки своим деревьям.
В скрипе сосен, сквозь ветер, слышится гул небес.
И не слышно, даже голос лихого зверя.
Даже птица, слетая с ветки, теряет звук
в темноте, куда и солнце не проникает —
за глухую стену. Там за стеной разлук,
где холодный воздух, как в воду, в слова вмерзает —
обитают души. И вечность глядит в глаза…
Посмотри внимательно – видишь знакомый профиль?
И рука коснулась опять твоего лица…
И слова, возможно, последние, липнут в строфы.
Приглядись, ты увидишь – уже не твои черты
отражаются в зеркале, т. е. в воде холодной,
где волна разгладит морщины, и даже ты
не узнаешь того, кто казался таким знакомым.
Тронь рукой это зеркало – холод и тишина —
это всё, что тебе остаётся от жизни на память.
Это всё, что с собою… И в том не твоя вина —
так случилось, что склад переполнен вещами,
что хранятся вечно. Гляди на стекло воды,
слушай ветер, разглаживай гладь руками.
Отыщи среди сосен место, куда следы
приведут на ночлег. Спи, засунув, под голову камень.

Май 26 2012 г.

«Пока стена способна тень мою…»

Пока стена способна тень мою
терпеть на плоскости, но не холодный камень
хранит следы, пока я узнаю
себя в стекле, пока ещё руками
могу писать – я буду говорить.
Мне 43. Я переехал свет наполовину.
Вторую половину полюбить —
мне не случилось. Волжские равнины —
теперь пейзаж привычный за окном…
Слова чернят невинную бумагу.
В наборе букв, как будто под замком
скрываются и смысл и отвага —
неведомые больше никому…
Поскрипывает шарик осторожно.
Бумага терпит, взяв мою вину
себе на плечи… И теперь, возможно,
я буду говорить, что не умру.
По крайней мере, не сейчас, не летом,
когда жара. Ведь даже комару
жить хочется, хотя бы до рассвета…
Я буду говорить! Слова. Слова.
Но что сказать теперь ещё о жизни? —
что оказалась, видимо, права,
сказав однажды, что в другой отчизне
болит сильней от мыслей голова.

Как друг мне написал: «Черни листы
в родном Отечестве. Хоть в мире много места —
вода смывает новые следы
и покрывает пеной повсеместно,
и убегает восвояси…» Ночь
в такое время года всё короче.
И фонари, как маяки, – точь-в-точь —
на берегу. И всё длиннее строчки.

Май 30 2012 г.

«Воробей, воробей…»

Воробей, воробей,
ты из лужицы не пей.
Там ведь грязная водица —
вдруг с тобой беда случится.
Будет заворот кишок —
не закончу я стишок,
и не сложится картинка,
как на ветке паутинка.
Где другого воробья
я тогда найду, ведь я
не смогу, как ты, по веткам —
я сижу в закрытой клетке
и смотрю, как ты летаешь
и про всё на свете знаешь:
и про дождь, и про снежок…
Вот и кончился стишок.

Май 30 2012 г.

«Я вышел из дома и сразу увидел – зима…»

Я вышел из дома и сразу увидел – зима.
Но это лишь пух тополиный под ноги ложится.
Сугробы из ваты заполнили площадь сполна,
исправив ошибки зимы, что в глазах очевидца
была лишь подобием. Падает, падает снег
под ноги прохожим и липнет к ботинкам, рубашкам…
Сгорает от спички случайной – так короток век
слезы тополиной… И только замёрзнуть нестрашно.

Май 31 2012 г.

«Обернусь на выходе из дома —…»

Обернусь на выходе из дома —
кто-то следом шаркает за мной
комнатными тапками – знакомый,
может быть, а может быть, чужой
кто-то заблудился в нашем доме
и теперь пытается найти
двери, за которыми знакомый,
может быть, окажется. Стучит
в первую попавшуюся – тихо.
Никого. Ни звука. Дальше вниз.
Вот стучит машинка – там портниха
проживает – даже не стучись.
Я ещё раз быстро обернулся —
он в другой подъезд уже ушёл.
Кто-нибудь откроет, кто проснулся…
Вот куда-то звук его исчез.
Тополя накрыли город пухом —
видимо, поэтому теперь
тяжело, вооружившись слухом
отыскать потерянную дверь.

Май 31 2012 г.

31 мая 2012 года

Завтра лето. Я сижу на старом стуле.
Греет солнце. Под окном моей квартиры детский садик.
Дворник кормит разжиревших гули-гули.
Декорации под стать, вот только задник
нарисованный, как будто из другого
представления, как будто бы картинка
со стены слетела. Голубого
не хватает, как на фотоснимках
не хватает жизни. Смотришь – вроде
лица все знакомые, как будто,
но куда-то, всё равно, уходит
жизнь из кадра, что ты поминутно
сохранить пытаешься, но время
вылетает вместе с птичкой из-под тряпки.
И тогда лишь стёртые колени
помогают не попасться в прятках.
Завтра лето. Комариный праздник.
Перед ночью главная забота —
перекрыть в окошке этот задник
плотной шторой. Завтра на работу.
Завтра наступает ровно в полночь.
В ноль часов кончается сегодня.
Под окном орёт младая сволочь,
потерявши стыд и страх Господень.
Будет лето. Будут птицы в гнёздах
хлопотать над появившимся потомством.
Я на старом стуле… Ближе к звёздам
на четвёртом этаже. Вот только солнце
раздражает в полдень – слишком жарко,
слишком светит, даже через задник.
Жаль, что нет ко мне поближе парка —
лишь шумит разноголосьем детский садик.

Май 31 2012 г.

«Мы сидели на кухне. Ты овощи мыла под краном…»

Т. З.

Мы сидели на кухне. Ты овощи мыла под краном.
Столько лет мы в разлуке, что, кажется, целая вечность
пролегла между нами, что кажется это банальным.
Мы сидели на кухне и счастливы были от встречи.

Май 31 2012 г.

«Мы будем жить с тобой в глухой деревне…»

Мы будем жить с тобой на берегу.

И. Бродский

Мы будем жить с тобой в глухой деревне.
Ты будешь время коротать за прялкой,
рассказывать истории соседям
о лучшей жизни… Даже перепалки
случатся будут от твоих рассказов.
Ты будешь объяснять, на всякий случай,
что жизнь кончается не сразу…
И, может быть, всё будет лучше. Лучше.
Мы будем проживать с тобой вдвоём —
вдали от всех – от городской управы,
от маяка, что светит в водоём,
когда все спят. Наверное, мы правы
с тобою были, бросив старый дом,
в который даже призрак не вернулся,
оставив прошлое, как память, на потом…
Но, уходя, он тихо улыбнулся! —
покинув навсегда любимый дом.
Мы для него оставили печенье
и кружку молока. При всём при том
осталось там какое-то мгновенье
в начале жизни, в дни, когда весна
стучалась в окна, птицы вили гнёзда.
И воробей, вдруг, выпав из гнезда —
взлетел. И, кажется, не поздно
жить начинать! Мы будем воевать
с тобой за имя дочки или сына.
Я смастерю какую-то кровать,
и под окном распустится рябина
во всей красе. Мы будем долго жить
в глухой деревне, где-то на задворках

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.