Валериан Пападаки - Такая вот жизнь, братец

• Название: Такая вот жизнь, братец
• Автор: Валериан Пападаки
• Жанр: Эротика

Эта книга для тех, кто запутался в жизни и не может найти выход из тупика. Многим трудно сделать правильный выбор, их несет по жизни, как щепку в потоке, и всё зависит от случая, от удачи. Таков и мой герой Ему не хватает ни моральных сил, ни здоровья, чтобы на чём-то остановиться, куда-то примкнуть, найти цель в жизни. Всё происходит помимо его воли. Он – романтик и тянется к прекрасному, но безуспешно. «А, не всё ли равно», – восклицает он про себя и продолжает барахтаться в грязи.

---

– Боюсь, что для тебя, старик, это нереально, – сказал он, глядя мне прямо в глаза, (которые я старательно от него отводил, излагая свою «проблему»). – Денег у тебя нет, нет ни звания, ни приличной профессии. Но не это главное. Главное, нет стажа работы здесь. А без стажа не будет приличной пенсии, Ты ничего не заработал на пенсию.

– Надо же, а я и не знал, – сказал я. Он меня и впрямь огорошил. Как это, заработать на пенсию? Я всегда думал, что пенсию не надо зарабатывать. Разве она не даётся государством?

– В том-то и дело, что нет – с приятной улыбкой просвещал меня Фима. – Твой стаж там (он имел в виду Союз), здесь не имеет никакого значения. Его здесь надо наработать. Я вот уже десять лет пашу на эту пенсию. Вот, посмотри, – и он показал мне на полку с кассетами – там их было штук двадцать, – вот мои репортажи, то, что ты не раз слышал по радио. За это мне дадут приличную пенсию. На которую здесь можно прожить.

Я так ничего и не понял, но для виду согласился. Фима знал, о чём говорит. Когда я пожаловался ему о своём житье здесь, он молча достал из кармана бумажник и вытащил двадцать фунтов, потом, помедлив, добавил ещё пять фунтов и протянул мне. – Это тебе за книгу, – улыбнувшись, сказал он. – И пластинки.

– Какую книгу? – недоуменно спросил я. Пластинки я помнил. Когда-то, «в дни нашей юности», я дал ему переписать две американских долгоиграющих пластинки фирмы «Колумбия»: сольные концерты джаз-трубача Майлса Дэвиса в клубе «Блэкхок» и пианиста Дэйва Брубека на Ньюпортском джазовом фестивале. А вот книгу?

– «Оги Марч». Помнишь, тогда ты мне вытащил ее из охапки «пейпербэкс», что была у тебя в руках. Ты мне тогда очень помог. Я по ней диплом написал.

Расстались мы по-братски: обнялись, глаза Фимы потеплели… Но к себе он меня не пригласил.

……

И вот, наконец, настал день, которого я очень ждал, день моего похода на мюзикл «Кентерберийские Рассказы». Мартин с утра был весь какой-то взвинченный. Утром выскакивает из ванной комнаты, одна половина лица в мыльной пене, другая – вся в порезах («как он умудрился так порезаться безопасной бритвой?»), глаза мечут громы и молнии, останавливается на площадке и начинает что-то орать благим матом. Увидев, что я тоже стою на лестничной площадке этажом ниже, резко замолкает и, круто развернувшись, снова исчезает в ванной. Видимо, что-то у него не клеится, что-то идёт не так. Тут надо быть очень осторожным, дабы не «попасть под горячую руку». Я спускаюсь вниз и иду в гараж, где уже сидит его бессменная помощница Джоанна: сидит и штопает его «мантию Чосера».

– Что с Мартином? – спрашиваю я. – Он прямо на себя не похож.

– Он всегда такой перед спектаклем, – отвечает она и с невозмутимым видом продолжает своё дело. Вдруг, откуда ни возьмись, появляется Мартин: он в расстёгнутом халате, все лицо в крови, вид ужасный.

– Где Фокси? – раздражённо спрашивает он, «Фокси, Фокси»? пытаюсь сообразить я, «кто этот Фокси? А, это его любимая кошка».

– Я ее не видела, – дипломатично отвечает Джоанна.

– Я тоже, – заявляю я, зная, что с Мартиным лучше всего быть честным.

– Фокси, Фокси! – продолжает выкрикивать он и начинает шарить по всем углам заваленного театральным реквизитом гаража. Он продирается вглубь помещения между сложенными штабелями декораций и каких-то плакатов в стеклянных рамах. – Я же просил вас проследить, чтобы она не выскочила из дому. На улице полно машин (машин почти нет: улица очень спокойная). Ни на кого нельзя положиться!

Одна из прислонённых к стене картин с грохотом валится на пол, стекло разлетается вдребезги.

– Фокси, Фокси! – вопрошает Мартин, не обращая на нас никакого внимания. – Где ты, Фокси?

Я бросаю взгляд в сад и вижу, что в кустах застыла испуганная мордочка его любимицы.

– Вон она! – радостно воплю я и направляюсь к ней. Мартин кидается в мою сторону и, обогнав меня, извлекает кошку из кустов. Крепко прижав ее к груди, он, ни на кого не глядя, уходит в дом. Джоанна, как ни в чём не бывало, продолжает штопать мантию, бросив на меня выразительный взгляд. Мы оба облегчённо вздыхаем.

14. Джоанна кормит любимую кошку Мартина

К полудню в доме собираются актёры, и Мартин проводит с ними краткий инструктаж в гостиной. Потом они уезжают в театр. Перед отъездом я становлюсь свидетелем фантастической сцены, вполне в духе Чосера: кормёжки голубей. Это было что-то! Одетый в свой старый, перепачканный птичьим помётом пиджак и мешковатые брюки, Мартин выходит на крыльцо с миской овса в руках и, встав в позу «сеятеля», ждёт, пока все «зрители не рассядутся по местам». К этому моменту, на заборе, оконных наличниках, на дорожке, ведущей к калитке, и везде, где только можно, уже сидят десятки, (если не сотни!) голодных (?) птиц. Опоздавшие особи кружатся над домом в поисках свободного места. Как они все догадались о предстоящем «действе»? Стадное чувство? Широким жестом сеятеля Мартин начинает разбрасывать «манну небесную» по всему пространству крохотного садика, и голуби, как безумные, накидываются на пищу. Они топчутся на дорожке, толкая друг друга и вскидывая крыльями, взлетают на крыльцо, камнем падают Мартину под ноги, садятся ему на плечи, и даже на голову! И… гадят! Всё вокруг исперчено бело-серыми кучками помета. Но Мартину, чувствуется, на это ровным счётом наплевать. Он творит своё «чудо». Сотворив его, он довольный уходит к себе наверх, переодеваться. Кстати, у него в кабинете на втором этаже, тоже живёт голубь, «которому нужна была помощь», как объяснил мне Мартин. Похоже, он чувствует себя там, как дома. Он летает по комнате и, конечно, гадит: на ковёр, на книги, и даже на огромный телевизор «Сони». Позже, Джоанна разъяснила мне, что кормёжка – это своеобразный ритуал, который Мартин совершает перед каждым спектаклем. «Это настраивает его на творческий лад», говорит она.

Когда они уехали, мы с Питером ещё посидели в столовой, а потом, уже ближе к началу спектакля, он повёз меня на Уэст-Энд, в Артс-Театр. Театрик был крошечный, мест на триста, но очень уютный. Мы заняли свои места в партере. Народу было немного, в основном молодёжь. Одеты все совсем не по театральному: джинсы, куртки, никаких тебе вечерних туалетов и вееров. Но вот гаснет свет и под звуки бравурной музыки, раздвигается занавес и на затемнённую сцену выходит Мартин в роли Чосера и начинает свой знаменитый «Пролог», вводя публику в круг «тем» произведения:

«Когда апрель обильными дождями
Разрыхлил землю, взрытую ростками,
И, мартовскую жажду утоля,
От корня до зелёного стебля
Набухли жилки той весенней силой,
Что в каждой роще почки распустила
А солнце юное в своём пути
Весь Овна знак успело обойти,
И ни на миг в ночи не засыпая,
Без умолку звенели птичьи стаи,
Так сердце им встревожил зов весны, —
Тогда со всех концов родной страны
Паломников бессчётных вереницы
Мощам заморским снова поклониться
Стремились истово; но многих влёк
Фома Бекет, святой, что им помог
В беде иль исцелил недуг старинный,
Сам смерть прияв, как мученик безвинный».

Затем, к концу монолога, свет на сцене снова разгорается, Чосер отступает вглубь сцены, и перед нами оживает жанровая сценка из жизни средневековой Англии: лондонская харчевня «Табард», где собираются паломники, направляющиеся в Кентербери поклониться святому мученику Фоме Беккету. Тут и происходит завязка пьесы. Хозяин харчевни предлагает паломникам в пути развлекать себя весёлыми рассказами, ибо «кому весёлость может повредить? Коль с рожей постной едет путник бедный, вот это плохо, это даже вредно». Все с удовольствием соглашаются с этой «затеей», и после весёлых интермедий и песен паломники отправляются в путь.

Из примерно тридцати историй Мартин выбрал для своего мюзикла пять: рассказы Мельника, Монастырского Капеллана, Мажордома, Купца и Ткачихи из Бата.

Мельник, наиболее колоритный персонаж среди паломников, с шумом и руганью вваливается на сцену. «Он пьян был вдрызг; как он в седле держался, в толк не возьму. Да и вообще нахал Он был, буян и шапки не ломал ни перед кем, а тут так разорался – Без удержу клялся он и ругался». Пока он буянит, на сцене появляются действующие лица его истории. Вот её сюжет.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.