Юлия Ефимова - Победы, которые не умирают

• Название: Победы, которые не умирают
• Автор: Юлия Ефимова
• Жанр: Историческая проза

Древняя Греция, конец 6 в. до н.э. Гектор из Афин, Клеант из Спарты, Леандр из Каркинитиды в Таврии с детства мечтают победить на знаменитых Олимпийских играх, и однажды каждый получает шанс исполнить эту мечту, однако впереди у них не только победы, но и вражда, война, тяжёлые испытания и разочарования, ибо Элладу раздирают войны между Афинами и Спартой, а персидский царь Дарий уже готовит свой грандиозный поход.

---

Судя по разговору, предстояло жаркое время, раз отец так горячится. Гектор неторопливо побрёл по безлюдной дороге, ведущей к святилищу Аполлона. Горная гряда, носившая название Парнас, уходила вверх, а на склоне одной из гор, во много раз превышавшей высоту Кроноса, в несколько ярусов поднимался Дельфийский комплекс. Сюда стекались отовсюду, чтобы спросить о будущем, узнать, будут ли успешны те или иные начинания, выяснить, какой союз лучше заключить, как получить выгоду в деловом предприятии, стоит ли начинать войну. Центром Дельф являлся Дельфийский храм, посвящённый Аполлону, покровителю искусств, спорта и Дельф. В храме, недоступная для постороннего взора, сидела пифия и вещала свои пророчества. Понять, что она вещает, не дано было никому, помимо оракула – жреца храма. Он-то и передавал волю Аполлона тому, кто пришёл узнать ответ божества на тот или иной вопрос.

Храм Аполлона, выстроенный когда-то Трофинием и Агамидом, сгорел почти сорок лет назад. Новый храм начали было возводить на новом месте – пожар пожаром, но должен же оракул иметь своё место под солнцем – однако пока строительство продвинулось недалеко. Работы оказались дорогими, и деньги пришлось собирать со всех концов эллинского мира. Дельфы повсюду искали средства на перестройку храма, а когда они были собраны, Клисфену удалось убедить амфиктионов – представителей государств, которые занимались делами святилища в Дельфах, – в том, что он сможет выстроить новое сооружение, не превышая установленной цены. Клисфен получил подряд, который отдал в его распоряжение колоссальные средства в триста талантов, и теперь обязан был начать строительство. Знакомый Клисфена, архитектор Спинфар из Коринфа, по его просьбе согласился осмотреть руины храма, чтобы предложить план и смету работ.

Сами работы пока не начались и, судя по всему, начинаться не собирались. Гектор задрал голову и разыскал на склоне остатки храма – немногие сохранившиеся колонны и стены, выстроенные из камня на века, но не простоявшие и нескольких десятилетий. Интересно, когда-нибудь он увидит этот храм во всём его великолепии? Станет ли храм вновь тем местом, где можно будет возносить хвалу Аполлону, а не напоминать себе о том, что всё смертно, даже камень?

Солнце заливало парнасский склон, безжалостно поливая жаром Дельфийское святилище. Внизу располагался ярус с сокровищницами, подобными олимпийским, затем шла площадка с остатками храма Аполлона. Выше по склону, невидимый снизу, прятался за соснами и кипарисами стадион, на котором каждые четыре года проходили Пифийские игры, где, в отличие от Олимпийских, венок победителю вручался лавровый, а не оливковый. Ближайшие игры должны были состояться больше, чем через год.

Гектор, напоследок кинув взгляд на панораму Дельфийского святилища, отправился обратно в деревушку, где остановились они с Проклом. Честно говоря, он не понимал, почему отец против участия спартанцев. Какая разница, кто им поможет расправиться с Гиппием – ведь он главный враг, а не Спарта? Гектор был согласен с Клисфеном: любая цена не казалась ему большой, и он не понимал, как отец этого не видит. Хорошо хоть Клисфен достаточно ненавидит Гиппия. Интересно, оракул и впрямь станет на их сторону? Неужели Клисфен может предвидеть будущее?

Очевидно, Клисфен мог, потому что его предсказание сбылось. Пифия изрекла: спартанцы обязаны помочь афинянам освободить город от тирана. Спартанцы, у которых были неплохие отношения с Гиппием, не были рады такому прорицанию. Раз за разом они искали возможности как-то иначе понять речения пифии – никогда Дельфы не видели столько спартанцев за такой короткий срок. Но когда пророчество было повторено снова и снова, спартанцы признали, что воля богов есть высший закон, и поклялись его выполнить. Клисфен не скрывал радости и постоянно обсуждал со жрецами какие-то вопросы – наверное, старался, чтобы они не забыли сделанного предсказания. Подготовка к походу на Афины заняла немного времени: спартанцы к войне были готовы всегда. Войско во главе с Анхимолием, должно было плыть на кораблях до гавани Афин, высадиться и занять Афины. Всё казалось простым и понятным.

***

Высадка в гавани Фалерон прошла удачно, но, когда спартанцы направлялись к Афинам, дорогу им преградила конница. Никто не предполагал, что Гиппий успеет вызвать её аж из самой Фессалии. В придачу к коннице на равнину высыпала армия афинян, перекрывая доступ в город. Спартанцы, которых оказалось маловато для столь многочисленных соперников, ничего не могли противопоставить атаке фессалийцев во главе с известным воином Кинеем. Обезглавленные после гибели Анхимолия, они вынуждены были отойти. Возвращение в Спарту было бесславным, хотя потери говорили о жестокой битве.

Клеант, узнав о неудаче, раздражённо фыркнул, но никто не заметил, как известный всей Спарте чемпион выражает негодование неудавшейся экспедицией Анхимолия. Он сам мечтал поучаствовать в ней, но получил отказ.

После победы в Олимпии Клеанта встретили как триумфатора, был дан обед, на который собрались самые именитые люди Спарты, включая обоих царей и пятерых эфоров. Победа подразумевала также, что Клеант имел право идти на войну, находясь впереди войска, рядом с царями. Однако этой-то возможности он был лишён, поскольку, как бы ни была велика победа, она не добавила ему возраста. Клеанту оставалось несколько месяцев, чтобы закончить обучение и стать полноправным гражданином Спарты. Таков был закон, один для всех.

Сначала Клеант злился, пытался найти способ обойти закон, но получил лишь снисходительные пожелания подождать чуток. Оставалось только смириться, и вскоре Клеант изо всех сил стал готовить себя к тому, чтобы стать воином. Он неистово тренировался – даже при подготовке к Олимпийским играм он не изводил себя до такой степени. Опытные и много повидавшие наставники восхищались стойкостью и выдержкой юного чемпиона, который не собирался почивать на лаврах, а стремился по-настоящему обрести себя в воинских традициях. Его всячески хвалили и поддерживали, лучшие бойцы Спарты давали ему уроки лично, не гнушаясь сражаться с ним на равных.

Раньше Клеант не задумывался, что будет чувствовать, если придётся воевать. Он знал, что выполнит свой долг. Теперь же это был не просто долг. При отъезде из Олимпии Клеант так и не попрощался с Гектором, а просто исчез, как и в первый раз. Он чувствовал, что при взгляде на молодого представителя Афин его передёргивает – ведь именно афиняне убили Праксидама. Тогда это чувство заглушалось болью от потери, но за прошедшие два года боль утихла, и на первый план вышла ненависть – страстная и безжалостная. Достаточно безразличное, хотя и приправленное любопытством детское отношение к афинянам сменилось желанием расквитаться со всеми соотечественниками тех, кто мог иметь отношение к нападению на корабль эгинцев.

Меж тем подготовка к новому походу шла полным ходом. Если раньше Спарта не была настроена воевать с Гиппием, то теперь и пифия была не нужна: все хотели отомстить за поражение и смерть Анхимолия. Кстати вспомнилось, что Гиппий был союзником вечного врага Спарты – Аргоса. Даже оба спартанских царя, Демарат и Клеомен, которые нечасто соглашались друг с другом, нашли общий язык и согласились возглавить новый поход на Афины.

После победы в Олимпии для Клеанта настали нелёгкие времена. Обрушившаяся на него слава, которой восхищались и завидовали, не только не радовала, но иной раз даже злила. Воспоминания переполняли его, и порой Клеант проклинал свою отличную память. Он стал плохо спать и раздражение своё часто спускал на товарищах по отряду. Те не возражали, признавая право Клеанта на такое поведение и не обращая внимания на то, что он становится всё более непримиримым, стремится победить любой ценой. Несмотря на постоянное общение с другими юношами и взрослыми спартанцами, он научился скрывать свои чувства от посторонних, отгораживаясь от их назойливого присутствия напускным равнодушием или весёлостью. Пусть себе бродят вокруг, лишь бы не лезли в душу.

В душе Клеант мечтал о мести, и эту месть он не мог свершить, потому что был недостаточно взрослым! Это угнетало и бесило, и Клеант считал дни до последнего испытания на зрелость – криптии. Он бы с радостью заменил его участием в войне с афинянами, но это было невозможно, и поделать Клеант ничего не мог. Оставалось лишь утешаться мыслью, что, убивая одних афинян в этой войне, он одновременно помогал бы другим. Вот этого он точно не желал!

– Клеант, идём, войско отправляется в Афины, не хочешь нас проводить? – позвал довольный Каллител, который был для Клеанта, пожалуй, единственным другом и одновременно наставником. Ему было уже двадцать восемь, и он имел полное право идти на войну. Клеант буркнул что-то, но Каллител лишь слегка усмехнулся, привычный к такому поведению младшего друга.