Геннадий Карпов - Восхищаясь Прутковым

• Название: Восхищаясь Прутковым
• Автор: Геннадий Карпов
• Жанр: Русское современное

Книга является продолжением всем известных «Сочинений Козьмы Пруткова», написанная к двухсотлетию мифического автора замечательных афоризмов. В книгу также вошли стихи автора, написанные им в девяностых годах двадцатого века.

---

* * *

Царапаться кошки с котами должны,
Мурчаться и деток хватать за штаны.

Внести в «Слабейшее»

* * *

Мой кот, получая кусок колбасы,
Рычит на меня и топорщит усы.

В «Семейное»

(Кот КП по имени Дроля был очень свиреп, но хозяина любил. В 1853 году литография г-на Тюлина выпустила большим тиражом фотогиаллотипию портрета Пруткова, где последний изображён с царапинами на шее, заклеенными чёрным пластырем. Думаю, это следы кошачьих когтей, а не порез от бритвы, как считалось ранее.)

* * *

Мой кот по характеру очень непрост:
Когда он сердит, то шевелится нос.

(! Обычно в таких случаях коты машут хвостом, да и в рифму был бы лучше хвост, но коту не прикажешь махать чем-то в рифму, я согласен. Было бы ещё хуже для рифмы, если бы этот странный кот махал ногой.)

* * *

Имя: Дроля

Семейство: кошачьи

Род: шерстюк когтистый

Подрод: мясоед шипящий

Вид: вреднюк комнатный длиннохвостый

Подвид: чёрный мурлыка

(Видимо, КП пробовал свои силы в классификации видов, но Дарвин его опередил, о чём впоследствии и сам сильно сожалел, оставшись инвалидом, и галапагосские вьюрки, направившие науку по ложному следу. Классификации же Пруткова придерживались многие, в том числе Гао Линь, И. Швейк, Л. Шервудский и другие.)

* * *

В кромешной тьме все подробности видят.
Они даже с тиграми и львами на Ты.
Иной раз лишь мышь да муху обидят,
Этот маленький, но гордый народ – коты.

Мурлыкают в ухо, свернувшись клубочком.
Они далеки от мирской суеты.
Они по характеру все одиночки,
Этот маленький, но гордый народ – коты.

Бывают чёрные, белые, разнообразные.
Им надо лишь ласки и немного еды.
Они и сидя в горшке прекрасные,
Этот маленький, но гордый народ – коты.

Они не требуют в обед три блюда,
И каких бы ни стоило мне трудов,
Я кормил, кормлю и кормить буду
Этих маленьких, но гордых котов.

(Кажется, именно после этого стихотворения маленьким, но гордым народом назвали себя черкесы, осетины, ирландцы и чеченцы, из-за чего Кавказская война чуть не разгорелась вновь. Не вина поэта, что его слово зажигало людей, как спичка – солому.)

* * *

Мне приснился страшный сон:
Кошек мучают испанцы,
Сапогами бьют, поганцы,
Давят, гады, колесом.

Вот с котятами мешки,
Вот кошачьи гильотины,
И для каждой для скотины
По-испански сапожки.

Я проснулся – темнота.
Очень жалко стало кошек.
Я схватил штук пять картошек
И пошёл кормить кота.

Умру – скормите котам!

(Кошачья тема у поэта очень широка и разнообразна. О братьях своих меньших он думает даже во сне. Считаю, не грех было бы присвоить Пруткову звание почётного члена Российского Кошачьего Общества, пусть и с опозданием.)

* * *

Когда ты устанешь свой глад услаждать,
Остатки возьми, чтобы кошкам отдать.

Написать в столовой. Непременно!

(Один из плакатов в столовой поэта. КП всегда делился едой с котом. Бывали дни, когда еды в доме хватало лишь ему и его коту.)

* * *

Котов я любил и собак я любил.
За год лишь одну я собаку убил.

(В Одессе бешеная собака искусала четырнадцать человек и двух котов. КП напал на неё, был много раз укушен, тоже взбесился и смешал животное с грязью. Отсюда пошло выражение «Собаке собачья смерть». )

* * *

Поверьте, враги, что Прутков неспроста
Держал очень злого большого кота!

(Когда поэт держал кота, враги боялись подойти к нему. До сих пор не утихают споры о том, какой породы кот был у КП. Долгое время считалось, что это была карликовая пантера, но последние исследования показывают, что имел место уникальный случай скрещивания волка и гепарда. После смерти поэта такие скрещивания прекратились.)

* * *

Когда на Козьму нападают враги,
Беги на подмогу в четыре ноги!

Передать коту

* * *

Козлищ так много на планете,
Что даже трудно и представить!
Я, даже сидя в кабинете,
Пытаюсь мир от них избавить.

Я, пиво пья большим стаканом, —
Так от жары я убегаю, —
Как будто древы ураганом
Козлячьи выи пригибаю.

(Имеется в виду кабинет директора Пробирной Палатки. Полностью присоединяюсь к литературному критику г-ну Сумарокову, который как-то воскликнул: «Ликуй, парнасский бог! – Прутков уж нынь пиит!»)

* * *

Однажды сижу я в пустыне один,
Но тут подлетает ко мне Аладдин.
Зовёт он и машет: «Пора, брат, пора,
Туда, где за тучей синеет гора!»
Он долго махал, так что даже вспотел
И выпить кваску иль воды захотел.
Он молит меня: «Мне стаканчик налей!»
Налил я ему. За пятнадцать рублей.
Он выпил и в горы свои улетел.
Выходит, не зря я в пустыне потел!

(Не каждому дано сидеть в пустыне одному, а уж тем более видеть Аладдина. Да и пятнадцать рублей в те времена были очень крупной суммой. КП был даже занесён в список рекордсменов губернии как человек, продавший стакан воды по цене трёх вёдер шустовского коньяку. Тем более странно слышать после этого басню «Жулик и дурак», сочинённую неким г-ном Крысовым по горячим следам Аладдина.)

* * *

Когда на тебя надвигается тигр,
Беги без оглядки: уже не до рифм!

(Даже убегая от тигра, КП думает о виршах, пусть и не всегда складно.)

* * *

Вчера, изучая строенье кита,
Я начал с начала, я начал со рта.
Как крот по-пластунски прополз много миль
Дорогою трудной, и выполз где киль.

(Говорят, что после этого КП отпустил кита обратно, туда, где поймал.)

* * *

Мой дружок Лука Мудищев
В уголке застыл, дрожит.
Он и счастия не ищет
И от счастья не бежит.

Я к нему тотчас нагнулся
И козою напужал.
Мой Мудищев встрепенулся
И за счастьем побежал.

Прибежал обратно скоро —
Не прошло и полчаса.
Весь искрится, словно порох,
Даже дыбом волоса.

– Где же счастье, мой дружище,
Дома или в багаже?
– Сытый счастия не ищет.
Я наетился уже.

(Герой данной сценки фигурирует у Баркова. Но пьяница и пошляк Иван Барков предстал перед Всевышним со знаменитой запиской в заду за тридцать пять лет до рождения КП! Думаю, это труд деда Козьмы Петровича, Федота. Вообще, поэты-современники часто обращались к героям и рифмам КП. Чего только стоит фраза Пушкина из его «Каменного гостя»: «Пойду ль я к донне Анне под альков? Там спит Прутков, мой глупый Лепорелло.» К сожалению, в окончательный вариант трагедии эта фраза не вошла по причине, ныне малопонятной: не пропустил цензор.)

* * *

Куриным паштетом ты глад отгоняй,
При этом не чавкай и чур не роняй.

(Возможно, обращено к самому КП в детстве, т.е. вирша принадлежит отцу поэта. Известно, что он с десяти лет вместе с другом Павлушею начал получать всестороннее образование у приходского священника Иоанна Пролептова и имел по поведению «преизрядно», по литургии «от души», по арифметике «хорошо», по русской словесности «назидательно-препохвально». )

* * *

От страшного глада я еле дышал,
Но думал о вечном и вирши виршал.

Что-то обед нынче задерживается

(Вирша написана в одно из наиболее голодных времён в истории России: голодного бунта декабристов, отсюда и хромота стиля. Но каков характер!)

* * *

Я шёл по Саянам и глад усладил,
Поймавши мартышку, как злой крокодил.

(Сегодня нам очень интересно узнать, что каких-то полтора века назад в Саянах водились мартышки.)

* * *

Когда я свой глад усладил колбасой,
То был атакован ужасной пчелой.

Внести в «Стозево…»

(Любой другой на месте КП не задумываясь пожертвовал бы истиной во имя рифмы и заменил бы пчелу осой. Но не таков сам-брат Прутков! Пчела так пчела.)

* * *

У П. я свой глад до тех пор услаждал,
Пока П. не крикнул мне: «Гладный вандал!»

(Жадного литературного критика П. объедали и обпивали многие поэты того времени, но это плохо помогало.)

* * *

Иду из пивнушки голодный и злой:
Меня человек сильно треснул метлой.

Одних виршей им уже мало! Требуют наличные! Все – свиньи!

(Да, не все современники должным образом ценили творчество поэта.)

* * *

Свой глад усмиряя гусиным крылом,
Не действуй в тарелке, как боров рылом!

В столовую

(Написано явно на скорую руку для одного из шести сыновей поэта, но позднее применялось и к четырём дочерям.)