Михаил Вершовский - Молчание Апостола

• Название: Молчание Апостола
• Автор: Михаил Вершовский
• Жанр: Детектив
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-86739-4

Скандально известный профессор символогии Джон Лонгдейл с трибуны научной конференции во всеуслышание объявил, что намерен поведать всему миру о невероятном открытии, которое способно обрушить устои современного христианства. Однако озвучить сенсацию профессор не успел: в тот же вечер он был жестоко убит. А в тысячах километров от Лондона, на острове Патмос, совершено жуткое массовое убийство паломников: с тел несчастных были срезаны огромные лоскуты кожи. Скотленд-Ярд связывает оба преступления с сэром Артуром МакГрегором, которому профессор назначил встречу незадолго до своей гибели, а также с ассистентом профессора француженкой Эли. Чтобы спасти свою жизнь и свободу, молодым людям приходится разгадывать запредельно сложные ребусы, а тайна убитого профессора, к которой они вплотную приблизились, оказалась настолько шокирующей, что могла обрушить не только христианство, но и весь мир…

---

– Да мы уже десятилетиями твердим это. И наука убедительно это доказала.

– Значит, наука доказала и то, что вера в Бога, основанная на Священном Писании, и в события, о которых в нем говорится, – чушь и бессмыслица?

– Простите, но мне пришлось бы повторяться.

– Однако миллиарды людей по-прежнему верят в Высшее Существо. И каким образом наука, занимающаяся материальным миром, может доказать или опровергнуть что-либо, относящееся к миру духовному, то есть по определению не- или внефизическому? Ведь, изучая зоологию позвоночных, наука не пользуется достижениями и инструментарием астрономии или квантовой физики?

– Да, очень многие верили в священный бред Библии, Корана и Аллах ведает чего еще. Увы, и до сих пор еще верят. Отчасти, может быть, потому, что человеком движет страх смерти. Пугающая мысль: «Неужели это все? И там, за гробом, больше ничего не будет?» Однако меня больше убеждает тезис, развитый Альпером в его труде «Научная интерпретация человеческой спиритуальности и Бога». Но понимаете ли, для спора на таком уровне помимо знакомства с работой Альпера необходим некий минимум образования. Вы, насколько я понимаю, верующий христианин, вот только я не убежден, что вашего образования достаточно для того, чтобы понять книгу такого уровня. А жаль.

В зале зашептались. Это был удар ниже пояса. Но оппонент Лонгдейла ничуть не смутился.

– Что ж, давайте по пунктам. Зовут меня Дэвид Берлински, и я не христианин, а еврей, но секулярный. Это значит, что по синагогам я не хожу, обрядов и предписаний иудаизма не придерживаюсь. Далее. У меня докторская степень по математике, физике и философии. Еще не так давно я преподавал философию и математику в университете Сан-Франциско. Сейчас тоже преподаю, но лишь математику, в университете Парижа. Я противник любой навязываемой мне религии, в том числе и той, которую вы, Докинз, и иже с вами пытаетесь сделать из науки. При этом силясь научно обосновать то, что предметом науки являться попросту не может. Теперь о том, что касается нейротеологии вообще и аспиранта Альпера в частности. Да, уж вы-то знаете, что эту книжонку он написал, будучи аспирантом. Ее основной посыл таков: «Мозг запрограммирован под Бога, под религиозность». Поверим Альперу, но кто же тогда был программистом?

– Хорошо. – Лонгдейл начинал нервничать. – Вы что же, хотите доказать существование Бога?

– И не хочу, и не смогу, даже если бы захотел. Нет, конечно. Я агностик. А вы, я полагаю, можете доказать Его несуществование? Научно. Без аспирантских брошюрок?

– Разумеется, нет.

– Впервые за сегодняшний вечер я услышал от вас слова правды. Благодарю, профессор.

Зал гудел как потревоженный улей. Многие принялись доставать из своих сумок и рюкзачков книги и передавать их Берлински, надеясь что он услышит в этом гуле их просьбу: «Автограф! Пожалуйста!»

Берлински, нимало не смущаясь учиненным беспорядком, подписывал свой бестселлер «Дьявольская иллюзия: Атеизм и его претензии на научность», причем делал это с явным удовольствием.

– Господа! – возвысил голос Лонгдейл. – Будем считать наш обмен любезностями с почтенным профессором Берлински непредвиденным отступлением от темы лекции. Продолжим, господа.

Однако происходящее уже больше напоминало неуправляемый и гневный спор, а не структурированную лекцию.

Из аудитории неслись вопросы:

– А как же быть с тем, что упоминание о всемирном потопе мы находим и в священных книгах, и в преданиях самых разных народов?

– Чем, по-вашему, являются НЛО?

– Почему последовательность сотворения Богом жизни, согласно Библии, совпадает с данными эволюции?

Лонгдейл кое-как отбивался, шутил и иронизировал. Его сторонники довольно агрессивно пытались заткнуть любопытствующих критиканов. В результате через полчаса лекция окончательно превратилась во всеобщее препирательство.

– Господа! Господа! – Охрипший голос Лонгдейла почти срывался на крик. – Минуту внимания, леди и джентльмены! Конец этому спору и всем подобным наступит завтра, в этом же зале. Я готовлюсь сделать заявление, которое положит конец всем претензиям и сказкам официальной религии! Я нимало не шучу. Завтра я предложу вам – и миру – бомбу, мегатонную бомбу, нет, бомбу гигатонную, которая навсегда разрушит власть религии над умами и, более того, не оставит камня на камне от самой Церкви. Сейчас я не могу сказать, в чем эта бомба, но завтра… Завтра вы станете свидетелями того, как развеется многовековой дурман, и услышите истину, которая встряхнет мир. Кстати, я очень хотел бы видеть здесь и вас, профессор Берлински!

Тот, не отрывая глаз от книги, которую подписывал, коротко кивнул.

– Задайте им, профессор, задайте! – истошно вопила мужеподобного вида девица, потрясая сжатым кулаком.

– Я им не задам, я просто их раздавлю, – с брезгливой улыбкой бросил Лонгдейл и быстрым шагом направился за кулисы.

Берлински поднялся с кресла и невольно улыбнулся, увидев выходящую пожилую пару и услышав недоуменный вопрос мужа:

– Да, но при чем же здесь Великовский?!

«Кстати, – подумал Берлински, – этот вопрос был совсем не лишним».

Глава 3

Секретарь в строгой темной сутане распахнул перед кардиналом дверь, тут же выскользнул наружу и бесшумно закрыл ее за собой. Он успел мельком бросить слегка удивленный взгляд на черные шелковые перчатки на руках кардинала.

Могущественный генерал ордена иезуитов Адольфо Николас стоял у распахнутого окна главной комнаты служебного помещения, расположенного на втором этаже храма Святейшего Имени Иисуса, штаб-квартиры этой организации в Риме, подставив лицо лучам зимнего солнца. Фасад храма выходил на солнечную сторону. Он все-таки услышал движение у двери, закрыл окно, повернулся и мягко двинулся навстречу кардиналу Кшыжовскому.

– Ваше высокопреосвященство!

– Монсеньор! Слава Иисусу Христу! – произнес кардинал.

– Во веки веков! Аминь! – ответствовал генерал иезуитов.

Прелаты церемонно обнялись. Две маленькие шапочки едва не коснулись друг друга: красная кардинальская и лиловая архиепископская.

– Прошу садиться, ваше высокопреосвященство, – сказал Николас, отодвигая высокий стул, стоявший напротив его генеральского кресла, потом обошел стол и сел на свой «трон». – Итак?

– Contento de verle en buen estado de salud[5], монсеньор, – с улыбкой, давшейся ему нелегко, произнес Кшыжовский.

Он знал, что генерал-испанец любит, когда к нему обращаются на его родном языке, и хотел чуть подсластить пилюлю, которую тому предстояло проглотить. Очень горькую пилюлю.

– Тадеуш! – улыбнувшись и наклонившись вперед, обратился к кардиналу глава ордена. – Сколько лет мы знакомы? И сколько лет ты тайно состоишь в наших рядах, ad majorem Dei gloriam?[6] Неужели ты рассчитываешь на то, что проницательность генерала иезуитов можно так легко усыпить? Что стряслось? И прошу тебя: без предисловий.

– Что ж, монсеньор… Плохие новости из Греции. С Патмоса. Очень плохие. Врагу удалось жесточайшим образом убить двенадцать человек, судя по всему, из числа своих, и исчезнуть.

– И что же в этом плохого? Пусть бы перебили друг друга до единого. Нам ли о них плакать?

– Но есть опасность того, что в руках врага оказался крифиос[7]. Ведь мы предполагали, что он укрыт где-то на Патмосе. А неизвестные грабители проникли в храм Пещеры Апокалипсиса и похитили икону «Святой Иоанн Богослов в молчании».

Ноздри генерала раздулись и слегка подрагивали. Опершись локтями в колени, он положил подбородок на ладони и покачал головой. Видно было, что Адольфо Николас едва сдерживается.

– Крифиос?! Тебе ли не знать, что будет, если правда выплывет наружу? И на что пришлось идти верным слугам Церкви, чтобы этого не произошло? О, ты знаешь, Тадеуш, конечно, знаешь. Или забыл? Ну что ж. Освежить память в любом случае не помешает. – Он встал и принялся расхаживать по комнате вдоль длинного стола, заложив руки за спину. – Страшная и опаснейшая тайна уже едва не была раскрыта и обнародована. Дважды. Что я говорю – трижды! Первый раз ее хотел поведать urbi et orbi[8] «народный Папа» Иоанн Павел Первый. Чистейшей души человек. Но… Известно ведь, самая чистая вода – дистиллированная. Но пить ее бесполезно, жажды не утолит. Всюду есть грань, предел, финальная, наиглавнейшая цель. Для всех нас это Церковь, ее непоколебимость, ее влияние. – Подойдя к одному из портретов, висящих вдоль длинной стены, он поклонился и быстро, одним движением, перекрестился. – Генералом ордена тогда был Педро Аруппе, мой выдающийся земляк, пусть и баск, но великий христианин. Я никогда не видел, чтобы ему не удалось переубедить кого угодно, сделать своим сторонником. Но Папа был слишком популярен у «простецов». И явно искал популярности еще большей. Ты скажешь, что грешно обсуждать и тем более осуждать поступки святого, но мы-то с тобой давно не дети в ватиканском мирке, понимаем, что канонизирован – еще не значит свят. Так что даже таланты монсеньора Педро не помогли.