Мирослава Дорофеева - Капризы Ангела, или Приказ 1138

• Название: Капризы Ангела, или Приказ 1138
• Автор: Мирослава Дорофеева
• Жанр: Ужасы и Мистика

Наркоманка поймала глюк, а дальше сказка про гномов и реальные проблемы, муж-полковник спас её от смерти, боролся за сохранение семьи, появившись на пороге, как из ларца, со своим другом, но жить с ней не мог, по её вине в парке застрелили их 12-летнего сына. По дороге домой снял путану, друг влюбился в её подругу и ушёл из милиции, подал в Госдуму проект о легализации проституции. Дружба двух путан, гаишника, милиционера и депутата расцвела в социуме 2000-х годов…

---

Вера слышала шум воды, но ей было все равно, что творится за закрытыми дверьми. Кайф накрывал, как положено, медленно и верно загоняя в небытие. Если бы не естественная потребность и не смежный санузел, ушла бы Светка за гномами в зеркальные дебри неизвестного мира, но вышло так, как оно вышло.

***

Амелия ушла в монастырь, оставив брата, терзаемого своими мыслями. Почему Рене оставила сестра? Только две родные кровиночки – они на этой земле. Чем жить дальше? Сама приехала к брату в лес, где он решил покончить жизнь самоубийством, не спасшись уединением. Взяла с него слово – клятву жить – и ушла в монастырь. Позже Рене получил письмо от сестры…

«…Брат мой Рене, ели ты хочешь помочь мне не страдать, тогда замени отца на постриге в монашки…» Амелия.

У Франсуа де Шатобриона, написано…

…О, восторги, даруемые нам религией, как велики вы, но как устрашаете души! У этого мрачного сооружения мне велят приклонить колена, и вдруг неясный шёпот доносится до меня сквозь погребальную плиту: я склоняюсь ниже, и до слуха моего (только я один слышу) доносятся странные слова: «Боже милосердный, сделай так, чтобы никогда не поднялась я с этого смертного ложа, и благослови всеми дарами твоими брата, не разделявшего моей преступной страсти». Эти слова донеслись из гроба (в гроб положили по религиозному обряду Амелию, для того чтобы прийти к постригу в монахини, через имитацию смерти). Наконец открылась мне ужасная тайна правды. Рассудок мой мутится, я падаю на саван, сжимаю сестру в объятиях, восклицаю: «Непорочная супруга Христа, сквозь холод могилы, из глубины вечности, уже отдаляющей тебя от брата, прими мой последний и первый поцелуй!»

Этот порыв, крик, слёзы прерывают обряд: священник замолкает, монахини закрывают решётки, толпа волнуется, устремляясь к алтарю. Я теряю сознание, меня уносят. Нет, не могу я испытывать благодарности к тем, кто вернул меня к жизни. Открыв глаза, я узнал, что жертвоприношение совершено и что сестра моя лежит в горячке. Мне передали её просьбу – не пытаться больше с нею увидеться. О, горестная моя жизнь! Сестра боится говорить с братом, брат страшится, чтобы сестра не услышала его голоса! Я вышел из монастыря, словно из того места, где страдал в огне, мы готовимся к небесному блаженству, где как в аду, мы всё теряем, кроме правды и надежды.

Постригом в монахини и зовом смерти Амелия не была вознаграждена. Смерть не пришла, ей предстояло узнать, что её тайная страсть к брату больше не тайна, её тайна раскрыта брату. А Рене предстояло осознать потерю сестры и надеть хомут одиночества. И нашей современной Амелии – Светлане – не суждено было умереть, это была её первая попытка суицида, а попыток умереть у неё будет ещё несколько.

Ванна, заполненная водой, плескалась через край, заливая кафель, медленно струилась из-под двери, заливая территорию коридора и кухни.

– Алло, алло Дима! – шептала в трубку Вера, боясь повысить голос.

– Да, Вера! Что-то случилось? – Дима знал, что без повода Вера не позвонит.

– Ещё не знаю, жива ли, но Света часа три назад закрылась в ванной. Вода хлещет из-под двери, я не достучалась до неё, на уговоры она не отзывается…

– О, черт, она же должна быть в больнице! – Димин рёв в трубку оглушил Веру.

– Дык… – заикалась Вера. – Уже третий день она…, то есть мы… это… – Вера захлебнулась словами, услышав гудки в трубке.

Всё, страх поборола, позвонила, и теперь ждать фейерверка недолго. Максимум через тридцать минут на пороге квартиры вырастут, как из ларца, два молодца в милицейской форме и кровь застыла в жилах от ужаса, ожидание пульсировало в сознании. Через двадцать минут трель дверного звонка ударила в барабанные перепонки. Едва успела Вера открыть замок, как от напора на дверь вместе с дверью отлетела под вешалку, брызнув, в разные стороны, свидетельством потопа. Вот и фейерверк, удар головой в стену, звездочки в сознании от резкого толчка. Хорошо, дело до отключения не дошло, плюхнулась в воду, набрала пригоршню воды и обильно смочила ушибленный затылок.

Дима со своим напарником, другом, почти братом Андреем, ввалились в квартиру и без церемоний в два плеча, грохнули по двери ванной. Картина «Водяной русалки» их не смутила, Дима заскрипел зубами, привычным жестом приложил два пальца к пульсу на шее. Чему удивляться, работал в убойном отделе, этому жесту научила жизнь.

– Сука… – прошипел сквозь зубы. – Скорую, быстро…

Дима не боролся с желанием утопить жену, рывком выхватил из ванной 47 килограммов, перекинул на руки. Кинулся семимильными шагами к дивану, на котором часа три назад Светка вела интимные беседы с гномами.

– Андрюха, одеяло! – крикнул через плечо следующему за ним напарнику.

Быстро, но аккуратно, завернул в одеяло «тряпичную куклу» без сознания и зашагал на выход со своей ношей, давая указания и ругая Веру.

– Наведи порядок, дрянь… – эти слова Дима произнёс, успев наградить Веру пинком.

Вера даже не увернулась от удара, наркотик тормозил реакцию и подсадил на измену. Виновато улыбнулась Андрею, он равнодушно пожал плечами и аккуратно отодвинул её от входа. Вышел, захлопнул за всеми дверь, оставив Веру один на один с уборкой воды и соседями, с которыми ей предстояло объясняться – вода грязными разводами уже залила нижний этаж.

На самом деле Дима был благодарен Вере за то, что та живёт в этой квартире, а точнее, в этом притоне, организованном им же самим для жены. Но разве Приказ 1138 оправдывает его действия? Нет, подчеркнёт безнравственность личности, и нависнет угроза увольнения из органов МВД по Приказу 1138. Ну, о какой чести мундира может идти речь, когда в основу отношений с женой положена его карьера, которую вершит её дед – генерал на пенсии. Когда на карте стоит жизнь его жены, матери его ребёнка, надо забыть о том, что она наркоманка. Вот вся подоплёка в софитах откровения.

Старенькому деду лазить по наркоманским притонам и подвалам трудновато, даже за любимой внученькой. Пусть эту лямку тянет муж, ну, а дед знает о притоне, откровенно поговорил с зятем, чем может, помогает, то есть прикрывает беззаконие и тянет зятя по карьерной лестнице. Так рассудил старик – спокойнее спится ночами, когда часть ответственности за прирученных котят делишь с кем-нибудь.

Ну, а Диме не из чего выбирать, ему «продуман – генерал», не оставил выбора, жена и карьера слились воедино. А есть ли выбор, если благодарность от начальства и звездочки на погоны вешаются вовремя? Если заслуги, какие никакие, отмечаются денежными премиями. Если уже в 30 лет – капитан с занимаемой должностью майора, ну, зачем позволять собственной совести пожирать разум? Надо относиться философски: ну, не повезло с женой, зато должность хорошая, ну, не повезло с женой, зато на погонах сверкают звёзды, а проблем с сексом никогда не будет, доступная женщина всегда встретится на трассе. Древняя профессия до скончания века будет пользоваться спросом.

Глава №2

Статья 8 – Общие правила поведения:

Часть 1.

Поведение сотрудника всегда и при любых обстоятельствах должно быть

безупречным, соответствовать высоким стандартам профессионализма и

нравственно-этическим принципам стража порядка. Ничто не должно

порочить деловую репутацию и авторитет сотрудника.

Часть 3.

Сотруднику-мужчине по отношению к женщинам следует проявлять

благородство, особую учтивость, внимание и такт, быть

предупредительным и вежливым на службе и в повседневной жизни.

(Выписка из Приказа 1138)

И пошло, поехало – современного Рене не мучает совесть, он не скитается по лесам, не бежит от своих мыслей, живёт каждый день, проживая яркие ощущения. При виде милиционера, несущего на руках нечто в одеяле, все почтительно расступаются и открывают двери. Весь медперсонал становится покладистым и начинает усердно угождать, а точнее, для избранных выполнять свои обязанности. Так уж заведено в медицинских учреждениях совдепии, точнее в России и в СНГ тоже, что медперсонал, давший клятву Гиппократа о помощи всем больным одинаково, свои обязанности выполняет бюрократично, на личное усмотрение. Ниоткуда появляется каталка, и медсестра, вопросительно глядя, ждёт объяснений. Светка уже перекочевала из рук мужа в каталку, и заботливый персонал покатил её в реанимацию, с короткой характеристикой.

– Жить не хочет, вены вскрыла, – так сухо и коротко может объясняться только милиционер убойного отдела. Он расслабился, опустился в кресло и уставился на мигающую красную лампочку.

– Ну, молодой человек? – доктор звуком голоса привлёк внимание. Сдвинув маску на подбородок, остановился возле Димы. – Всё в порядке, даже рука будет функционировать как полноценная. Сухожилие не задето. Шока удалось избежать. Комы удалось избежать, не погрузилась в забытьё, пациентку вовремя доставили в больницу. Замечу вам, даже потеря крови незначительная. Я заштопал красиво, – вежливо докладывал доктор.