Хиллари Родэм Клинтон - Тяжелые времена

• Название: Тяжелые времена
• Автор: Хиллари Родэм Клинтон
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-84903-1

После неудачной президентской кампании 2008 года Хиллари Клинтон неожиданно для себя оказалась на посту государственного секретаря США. В этой книге, предваряющей ее новую президентскую кампанию, собраны воспоминания экс-Первой леди Белого дома об этой работе. Хиллари Клинтон обеспечивала все внешнеполитические решения первой администрации Барака Обамы, отвечала не только за исполнение, но и за разработку стратегии, воплощение которой мы наблюдаем сегодня.

Госсекретарю выпало работать в тяжелые времена, требующие непростых решений. Ей предстояло закончить две войны, договориться с Россией, окончательно разобраться с Осамой бен Ладаном, укрепить распадавшиеся альянсы, справиться с мировым финансовым кризисом.

Особенно интересны нашему читателю будут воспоминания Хиллари Клинтон о «перезагрузке» российско-американских отношений и о ее встречах с Владимиром Путиным, Дмитрием Медведевым и, конечно, ее визави – Сергеем Лавровым. Эти колоритные детали вносят личные нотки в довольно жесткие и порой весьма нелицеприятные мемуары той, кто могла бы стать первой в мире женщиной – президентом США.

---

За время своих поездок мне доводилось встречаться по крайней мере с тремя категориями мировых лидеров: с теми, кто разделяет наши ценности и мировоззрение и являлся нашими естественными партнерами; с теми, кто хотел бы поступать правильно, но кому, однако, не хватало политической воли и возможностей, чтобы это выполнить; и с теми, кто был уверен, что их интересы и ценности в корне расходятся с нашими, и кто всегда при каждой возможности был готов выступить против нас. «К какой категории причислить Тейн Сейна?» – размышляла я. Даже если он искренне стремился к демократизации, хватит ли ему политического умения для того, чтобы переломить упорное сопротивление своих сослуживцев-военных и действительно провести такую сложную национальную трансформацию?

Я склонялась к тому, чтобы оказать Тейн Сейну полную поддержку. Я надеялась, что международное признание поможет укрепить свои позиции в стране. Но было разумно также проявить осторожность. Прежде чем обнадежить его, мне следовало встретиться с Су Чжи и сравнить наши впечатления. Мы все участвовали в непростом дипломатическом танце, и важно было избежать неправильного движения.

По завершении нашей беседы мы перешли в большой зал, где был накрыт обед. За столом я сидела между Тейн Сейном и его женой. Взяв меня за руку, она трогательно говорила о своей семье и о том, как она надеется, что жизнь детей в Бирме станет лучше.

Затем настало время встречи в парламенте и с широким кругом законодателей, состав которых прошел тщательный отбор и получил одобрение военных властей. Одеты они были в яркие традиционные одежды, в том числе шляпы с рогами и вышивкой мехом. Некоторых из них перспектива проведения дальнейших реформ в стране и тесного взаимодействия с США воодушевляла. Другие откровенно не одобряли происходящие вокруг изменения и мечтали о возвращении к прошлому.

Мы провели встречу со спикером нижней палаты парламента Шве Манном, еще одним бывшим генералом. Она проходила в очередном зале гигантских размеров. Мы сидели под огромным пейзажем, изображавшим пышную бирманскую растительность. Казалось, картина была протяженностью не один километр. Спикер был разговорчив и добродушен.

– Мы изучали вашу страну, мы стремились понять, как управлять работой парламента, – сказал он мне.

Я спросила, что он читал по этой теме и с какими специалистами в этой области он консультировался.

– О нет, – ответил он. – Мы смотрели «Западное крыло»[30].

Я рассмеялась и пообещала, что мы предоставим им больше информации на эту тему.

Тем вечером, уже у себя в отеле, сидя на открытом воздухе за большим столом вместе с представителями американской прессы, я попыталась подвести итоги: что же удалось узнать за этот день? Гражданское правительство уже предприняло ряд серьезных изменений, в том числе были сняты некоторые ограничения на деятельность средств массовой информации и гражданского общества, была выпущена из-под домашнего ареста Су Чжи, были освобождены почти двести других политических заключенных, были приняты новые законы, регулирующие трудовую деятельность и проведение выборов. Тейн Сейн заверил меня, что этот прогресс будет развиваться и далее и что он будет продвигать внедрение еще более смелых реформ, и мне хотелось ему верить. Однако я знала, что искры прогресса можно легко загасить. Есть старая бирманская пословица: «Когда идет дождь, собирайте воду». Наступило время объединения и закрепления прогрессивных преобразований, чтобы они прочно укоренились в обществе и стали необратимы. Как я и сказала тем утром Тейн Сейну, США были готовы двигаться по пути реформ вместе с народом Бирмы, если он был готов продолжать двигаться в этом направлении.

Перелет в Рангун занял всего сорок минут, но, когда мы там оказались, возникло ощущение, что мы попали в другой мир после сюрреалистических пейзажей правительственного города-призрака Нейпьидо. В Рангуне проживает более 4 миллионов человек. На улицах этого города всегда царит шумная сутолока. Очарование колониального стиля постепенно тускнеет, десятилетия изоляции и бесхозяйственности берут свое: разрушаются фасады зданий, с них осыпается облупившаяся краска, но все еще можно себе представить, почему когда-то этот город считался «жемчужиной Азии». Сердце Рангуна – высоко вздымающаяся пагода Шведагон. Этому буддистскому храму уже две с половиной тысячи лет. Он украшен блестящими золотыми башнями и многочисленными золотыми статуями Будды. В знак уважения к местным обычаям я сняла обувь и прошла босиком по великолепным залам этой пагоды. Моим телохранителям было совсем не по душе, что пришлось снимать обувь: они чувствовали себя не полностью готовыми отразить возможную опасность в случае возникновения чрезвычайной ситуации. А американские журналисты посчитали, что это очень забавно. Кроме того, им понравилось рассматривать цвет лака, которым были накрашены ногти у меня на ногах. Они придумали для него следующее название: «сексуально-красный, как у обольстительной сирены».

Меня сопровождала толпа монахов и зрителей, я зажгла свечи и благовония перед большой статуей Будды. Затем они привели меня к одному из огромных колоколов, которые, как говорят, весят сорок тонн. Монахи вручили мне позолоченную трость и сказали, чтобы я трижды ударила в колокол. Затем, как мне подсказали, я вылила одиннадцать чашечек воды на небольшую алебастрово-белую статую Будды: это был традиционный знак почитания. «Можно мне загадать одиннадцать желаний?» – поинтересовалась я. Это было увлекательное знакомство с бирманской культурой. Но это был не просто осмотр достопримечательностей. Посетив почитаемые пагоды, я надеялась таким образом показать народу Бирмы, что Америка заинтересована во взаимодействии не только с их правительством, но и с ним.

В тот вечер я наконец лично повстречалась с Су Чжи. Наша встреча произошла на берегу озера, на вилле, где когда-то была резиденция американских послов. Я была одета в тот самый белый жакет и черные брюки, памятка с предостережениями о цветах одежды теперь была официально предана забвению. Всех очень позабавило, что Су Чжи пришла почти в такой же одежде. Мы выпили с Дереком Митчеллом и Куртом Кэмпбеллом, а затем поужинали вдвоем с Су Чжи. Ее политическая партия получила разрешение регистрироваться в ноябре 2011 года, и в результате длительных обсуждений ее лидеры приняли решение принять участие в выборах 2012 года. Су Чжи сказала мне, что она сама намерена баллотироваться в парламент. После стольких лет вынужденного одиночества это было непростой перспективой.

За ужином я рассказала ей о своих впечатлениях от встреч в Нейпьидо с Тейн Сейном и другими руководителями государства. Я также поделилась своими воспоминаниями о том, как я впервые баллотировалась на государственный пост. Она задала мне много вопросов о том, как проводится подготовка к тому, чтобы стать кандидатом на эту должность, и какие процедуры для этого необходимо пройти. Это было для нее глубоко личным делом. Бремя ответственности перед памятью о ее погибшем отце, герое борьбы за независимость Бирмы, одновременно и тяготило ее, и придавало ей сил. Это отцовское наследие делало ее властительницей дум своего народа, оно же создало странную связь между ней и теми самыми военными, которые так долго держали ее в заключении. Она была дочерью офицера, ребенок из семьи военного, и никогда не теряла уважения к этому государственному институту, к его уставу и порядкам. Она с уверенностью сказала мне, что с военными можно иметь дело. Я подумала о Нельсоне Манделе, который обнимал своих бывших тюремщиков после церемонии его инаугурации, которая проходила в Южной Африке. Это был момент, когда проявился его безмерный идеализм и одновременно трезвый прагматизм. Су Чжи обладала теми же свойствами. Она была полна решимости изменить свою страну и после десятилетий ожидания была готова идти на компромисс, задабривать своих давних противников и находить с ними общие задачи.

Прежде чем расстаться тем вечером, мы с Су Чжи вручили друг другу свои подарки. Я привезла ей стопку американских книг, которые, как мне думалось, могли бы ее заинтересовать, а также игрушку для ее собаки. Она же подарила мне серебряное ожерелье, узор которого она придумала сама на основе древнего бирманского рисунка, изображающего стручок.

На следующее утро мы опять встретились с Су Чжи, на этот раз на другом берегу озера в ее старом доме в колониальном стиле, где она жила в детстве, в доме с полами из прочного дерева и изогнутым потолком. Здесь с трудом вспоминалось, что этот дом многие годы являлся ее тюрьмой. Она представила меня старейшинам своей партии, людям в возрасте за восемьдесят, которые пережили долгие годы гонений и не могли до конца поверить в те перемены, которые происходили у них на глазах. Мы сидели за большим круглым деревянным столом и слушали их рассказы. Су Чжи умеет найти подход к людям. Она могла бы быть мировой знаменитостью и знаковой фигурой в своей стране, однако проявляла к старейшинам такое уважение и внимание, которого они заслужили, и они отвечали ей за это любовью.