Мирослава Дорофеева - Тайны Ангела, или Учреждение СЛО-312

• Название: Тайны Ангела, или Учреждение СЛО-312
• Автор: Мирослава Дорофеева
• Жанр: Современные любовные романы

Учреждение СЛО-312, там содержатся люди, признанные невменяемыми за кровавые преступления. Начальница, полковник Вера, получила досье, с фотографии на неё смотрела её подруга, которая повесилась 20 лет назад. Лариса не знала, что она приёмная дочь и кто её родители, была принята на работу в СЛО-312, познакомилась с дочерью-инвалидом Веры. Открыла в себе «Дар ясновидения», когда перебирала карточки преступников. В руки попалась карточка Руслана, Лариса увидела картину его невиновности.

---

– Вера Витальевна разрешите поставить в известность фельдшеров о том, что здесь произошло, – спросил Олег Игоревич.

– Разрешаю, товарищ майор. Мы, пожалуй, пойдем, устали с часу ночи все-таки здесь. Никому человеческое не чуждо, – фразу закончила Вера Витальевна уже возле дверей.

Вместе с ней встали все присутствующие. Вышли из кабинета все, кроме Олега Игоревича и корпусного Андрея Андреевича.

– Звонок поступил в 00:15 ночи, 3 мая от дежурного по продолу, – начал говорить Андрей Андреевич, – произошло ЧП в камере №8. Осужденный весь в крови, трет лицо окровавленными руками. Отреагировали быстро, патруль из ДПНКА прибыл через 6 минут после звонка от дежурного офицера. Открыли робот с медбратом, выволокли осужденного истекающего кровью в коридор. Медсестра вколола дозу аменозина. Через час прибыло начальство, во главе с Верой Витальевной. Такой кровавый случай впервые. Спрашивается, чем изрезал себе тело осужденный? Отвечаю зеркалом, точнее осколкам от зеркала. Осколки валяются по всей камере. Спрашивается, где он взял зеркало? Отвечаю, у Эммы из кармана, которая нарушила инструкцию, имела в кармане зеркало, при раздаче препаратов. Не заметила, как Опалов вытащил его из её кармана. Спрашивается, что будет? Отвечаю, ЧП замнем, тень на учреждение нам не нужна, осужденный скончался, заключение подписали. Олег Игоревич и Эмма при обходе сегодня в 8:00 утра не смогли разбудить его. Диагноз: «Остановка сердца, обширный инфаркт». Все, Лариса вы согласны? – серьезно спросил Андрей Андреевич.

Лариса вопросительно посмотрела на Эмму, теперь она поняла. Это не румянец, а краснота, страха на щеках Эммы пылает. Посмотрела на Олега Игоревича, будто он, что-то решал. Лариса поняла, приказ дала Вера Витальевна, не распространять информацию.

– Эмму уволят? – спросила Лариса.

– Уволят Эмму, а дежурного по корпусу, который вчера дежурил в ночь, переведут на вышку. Наградят внимательного продольного. Вам же Лариса, обучать новенькую процедурную и дай Бог, чтобы она была понятливая как вы, – объяснил Олег Игоревич.

Лариса взглянула на Эмму, в сознании промелькнуло: «я вижу ее не последний раз». Развернулась спиной к сидящему начальству и пошла на выход, ведь она так и не прошла, и не села, хотя Олег Игоревич показал ей рукой на стул, со словом проходите, предложил сесть.

– Лариса, Эмма не придет в процедурный кабинет, выполняйте предписание, – сказал Олег Игоревич, давая распоряжение главного врача.

Лариса не остановилась, шаг не сбавила, кивнула головой и вышла. Садится на стул в аминозиновом кабинете, не было времени, настало время утренних процедур. Она начала вертеться, как белка в колесе. Побежала вниз к дежурной, сняла ключи с щитка от процедурного, вернулась, посмотрела предписание восемь перевязок и три вызова. Взяла коробку, дно которой было разделено на ячейки, в которых лежали разные препараты. Взлетела на второй этаж, там дежурил Петрович.

– Петрович давай обход, потом на перевязки пошли, – скомандовала жизнерадостным тоном.

– Пошли Лорочка, как приятно смотреть на тебя, – отозвался Петрович.

Петрович, за этот небольшой срок пребывания Ларисы в коллективе, полюбил её в свои сорок семь лет, как дочку. Так и есть в мире любви. Человека увидел, сразу полюбил, не важно, какой любовью, любовью отца, любовью платонической, любовью страсти и так далее. Очень много разной любви, а если не полюбил, то тоже сразу, как-то становится понятно, наверное, на уровне флюидов, этот человек не будет рядом, никогда. Лариса очаровывала людей своим обаянием. Она «порханием» по продолу скрывала бурю эмоций, которые в ней бушевали, она упрекала себя за то, что не смогла помешать трагедии, которая случилась. Они быстро обошли с Петровичем все двадцать три камеры, выслушав тех, кто что хотел и спустились вниз.

– Лариса, может быть я тебя чаечком напою, – предложил Петрович заботливо.

– Петрович, родненький, давай после перевязок, – попросила Лариса, – я думаю, потом чай не помешает.

– Давай я принесу тебе в кабинет, а? – спросил Петрович.

Лариса ласково улыбнулась, погладив пости, старика по щеке.

– Хороший ты, – сказала Петровичу.

Петрович остался, очень доволен собой. Лариса сидела в процедурном кабинете, ей по одному человеку приводили осужденных, а она выполняла предписание. Уводили и так восемь раз, совсем не устала. Ведь это ее работа, она любила помогать людям. Должна была управиться к 10:00, но справилась с работой только к 10:30. Перешла в свой Аменозиновый кабинет, не успела подойти к столу, как в кабинет засунул голову Петрович.

– Лариса, чай принес, – сказал Петрович.

– Ура Петрович, давай заходи, банкетик устроим! До обеда далеко, перекусить самое время! – Лариса пригласила Петровича в кабинет.

– До обеда не долго, пойдем вместе, я угощаю, – предложил Петрович и уселся на стул.

– Милый Петрович, истинный джентльмен, – разливая чай, говорила Лариса.

Старика обижать Лариса не хотела иногда людей так жизнь припрёт, что в сорок семь лет они выглядят стариками, а деньги зарабатывать надо. Уважила Петровича, согласилась сходить вместе с ним на обед. После обеда она зашла в аменозиновый кабинет, пришло время делать набор вечернего предписания. Девушка направилась к столу, села, положила руку на стол, накрыв ладошкой три таблички. В суете она совсем забыла, что корпусной их не вставил в ячейки, а положил на стол. Взор затуманился, глаза остались открытыми. Если бы кто ни будь, поймал Ларисин взгляд в это мгновение, он бы утонул в глубине её сознания. Возникло первое видение.

***

Мужчина в сарае, насилует женщину. Женщина, избитая, кровь запеклась на губах. Мужчина заставляет ее брать его член в рот. Бьет кулаком по голове, женщина берет, он держит ее за волосы рукой. Кусает мужчину за член, он оттягивает ее голову назад, эмоционально ругается, машет свободной рукой. Сжимает кулак, бьет по зубам, женщина плюется, вылетают окровавленные зубы. Мужчина берет член в руки сует женщине в рот. Оглядывается назад, видит в дверях стоит старик, тяжело дышит, что-то говорит. Мужчина бросает женщину. Сильно ее пинает по голове.

Медленно идет к старику, говорит, толкает его в грудь двумя руками. Старик падает на спину. Мужчина наступает ему на лицо кирзовым сапогом, убирает ногу, старик беспомощно, дрыгает ногами и руками. Мужчина наклоняется, тыкает пальцем в глаз старику. Поднимает окровавленный палец, пинает старика, который скрючился, не сопротивляется. Мужчина смотрит по сторонам, видит возле сарая стоит пенек, в котором торчит топор. Берет топор, возвращается к старику, хватает за седые волосы, целится, примеряясь к шее. Машет топором. Отрубленную голову несет за волосы в сарай, где оставил женщину. Ищет глазами, женщина отползла в другой угол, кричит, схватившись руками за голову, глаза закрыты. Мужчина, что-то говорит, тычет головой женщине в лицо. Говорит, бросает в дальний угол сарая отрубленную голову. Хватает женщину за волосы, из спортивных штанов вытаскивает вялый член. Тыкает женщину лицом в свое хозяйство. Женщина теряет сознание, не удовлетворив мужчину, он бешено отшвыривает ее в сторону. Хватает черенок и бьет женщину, которая не подает признаков жизни. Удар по голове, в сторону полетели брызги, кровь обляпала мужчину, который и без того испачкался кровью от отрубленной головы старика.

Мужчина сгибает плечи, как под грузом непосильной ноши идет. Пошёл в дом, заходит по деревянному крыльцу, споткнулся. Схватился за перила, удержался от падения, зашел в дом закрылся на крючок, прошел в большую комнату. Смотрит, работает телевизор возле дивана, на ковре играют двое детей, которым года по два, везде валяются игрушки. Дети притихли, смотрят на мужчину. Начали плакать, по губам читалось слово «мама». Мужчина идёт к детям, успевает поймать одного, второй проскользнул в другую комнату. Мужчина держит ребёнка за шиворот. Ребёнок дрыгает руками и ногами, кричит с открытым ротиком. Мужчина смотрит, что-то говорит. Трясёт ребёнка. Ребёнок кричит. Мужчина подставляет кулак к лицу ребёнка. Ребенок кричит. Пихает кулак в ротик ребёнка. Из-под кулака начинает сочиться кровь. Глаза ребенка округляются в орбитах. Перестал дрыгаться, обмяк. Мужчина вытирает кулак об себя. Оглядывается по сторонам. Бросает ребенка на пол, запинывает под диван.

Стоит тупо смотрит на пол. Резко разворачивает, идёт в другую комнату. Видит, второй ребёнок сидит возле входной двери, плачет. Берёт ребёнка на руки, гладит по головке, говорит что-то. Идёт в спальню, садится на кровать. Вытаскивает член. Ручонки ребёнка тянет к члену, говорит что-то. Ребёнок капризничает. Ставит ребёнка на ножки, снимает с него штанишки. Ребёнок, мальчик. Поворачивает его спиной к себе, одевает на член. Ребёнок выпучил глаза, кричит. Мужчина держит ребёнка двумя руками, делает ритмичные движения. Ребёнок обмяк, ноги ручки и голова повисли. Мужчина приподнимает ребёнка, смотрит на окровавленную попку. Бросает ребёнка на пол, тупо смотрит в пространство. Встает, не пряча своё хозяйство, идет к входной двери. Упирается в двери головой и руками толкает, толкает. Поворачивается, упирается, спиной толкает, толкает. Замер смотрит на своё болтающее хозяйство. Сползает по двери, сел. Вытянул ноги, уставился на хозяйство, замер. Видение покрылось черным туманом. Черный туман расползся везде. Появились радужные круги, замелькали цветные пятна. Цветные пятна прочертила светящая линия.