Анастасия Цветкова - Cambia la vita

• Название: Cambia la vita
• Автор: Анастасия Цветкова
• Жанр: Русское современное

Cambia la vita – изменяющий жизнь. Жизнь Ника и Джима изменится навсегда. Единственный наследник богатого торговца и простой деревенский парень. Что может быть у них общего? Возможно, мечта?

---

– Один господин потерялся в буре, я его проводил до дома.

– Проводил он! – отец зло посмотрел на него. – Вон какой молодец, а что должен был пойти к Ларсу на сенокос, забыл? Тебе деньги что, с неба свалиться должны?

Не слушая отца, Ник молча положил на стол гины и так же молча побрел в свой угол.

– Это ещё откуда? Воровать удумал? Пятьдесят! Ты ж где достал-то? – его мать дрожащими руками собрала монеты, и они оба уставились на сына.

– Это мне дал тот господин. И это не на выпивку, понял? Долги отдай! – парень презрительно посмотрел на отца. От него снова пахло спиртным, он снова пропил все деньги. Ник не испытывал ничего, кроме отвращения. Он подошёл к матери: – Почему деньги у него не забрала? Он нас всех в могилу сведет! Ладно я – я уже пропащий, а об Элине и Лори подумала? Не вздумай эти ему отдавать!

Забравшись к себе на нары, Ник укрылся одеялом с головой. Пахло сырым сеном, мокрая одежда облепляла тело. Сколько раз он порывался уехать отсюда? Не сосчитать… Но каждый раз его останавливала единственная мысль: «Не смогут они одни. Должен остаться, помочь.» Парень нащупал в кармане несколько монет. «Пятнадцать – вспомнил Ник, – шестьдесят пять гиней… Этого не хватит, чтобы даже Ларсу отдать, а ведь есть тоже что-то надо» Теперь идея отправиться в Барвиль не казалась ему такой уж и плохой. Особенно, если Джим хорошо заплатит. Но на кого тут все оставить? Решив все обдумать завтра, Ник вскоре забылся беспокойным сном. Но сквозь дремоту он ещё слышал, как отец пытается выпросить хоть монет пять на очередную бутылку.

Семья

День с утра не задался. Проснувшись, Ник понял, что отец выбил-таки у матери деньги. Осуждая только себя за такую неосторожность, парень отправился к Ларсу: работа сама себя не сделает. Несмотря на вчерашнюю бурю, воздух был спертым и горячим. Тучи рано утром разогнал ветер, и теперь солнце палило нещадно. Работать из-за этого было особенно тяжело. Но Ник понимал, что виноват он сам. Он ведь мог прийти вчера, когда было немного, но все же попрохладней? Конечно, мог. Но не пришёл. Винить было больше некого, и от этого в его душе все больше нарастала злоба. Сейчас, в этом поле, под палящим солнцем, он ненавидел все: и это поле, и солнце, и отца с его долгами, и себя. Больше всего – себя, потому что не мог ничего с этим поделать. После пяти часов на солнцепеке в нем все более укоренялась идея: «Уеду, убегу! В этот Барвиль проклятый. И разом все проблемы решатся. Отведу этого щегла, да там и останусь.» И, казалось, только-только эта идея им овладеет, только он решится на это, как что-нибудь его возвращало с небес на землю, не давая этой идее затмить его разум. То Элинка прибегала, приносила чистой холодной воды, напоминая, что из-за них с Лори ему нужно остаться, то сам он иногда ловил себя на мысли «А там-то, там-то что? Совсем один там буду…» В такие минуты злоба уходила, а на её место приходила тоска. Так и прошёл целый день, то в злобе, то в тоске. И казалось Нику, что третьего не дано.

А на другом конце города Барт сбился с ног, разыскивая этого воришку. Он ещё до обеда обошел практически все близлежащие кабаки и таверны. И практически везде ему говорили, что Ник работает где придётся, а где он сейчас, никто не знал. Около двух часов мужчина бродил по городу, выслушивая одно и то же. И вот, валясь с ног от усталости, он пришёл в гостиницу, где они взяли комнату.

– Ничего, сир. Может, уехал куда?

– Куда он мог уехать? Сам подумай! А что дома говорят?

– Дома? – Барт удивленно посмотрел на Норвуда.

– Дома. У него дома, – начал распаляться Джим. – Тебе не хватило ума спросить, где он живёт, и сходить к нему?

Мужчина лишь виновато покачал головой. Ему на самом деле не пришло это в голову. Посмотрев на запыхавшегося спутника, Джим молча пошёл на улицу. Если хочешь что-то сделать хорошо, делай сам. Первые кабачки не принесли никакого результата. Только люди начали шушукаться, чего такого Ник натворил, что его разыскивают. На улице Джиму встретился старик, который в лоб спросил:

– Волгана ищете?

– Кого? – кажется, старик не понял такого удивления торговца.

– Волгана, сынишку мельника, – повторил он. – Его сегодня какой-то толстяк искал, теперь вы вот везде спрашиваете.

«Ник», – догадался Джим.

– Да, я ищу. Вы не знаете, где он?

– Как не знать, знаю. Он нынче на сенокос ушёл.

– В такое пекло?

– О, ты городской что ли? Пекло… Что пекло, когда работать надо? Ха, ладно, иди, он ещё там, наверно.

Наскоро объяснив Норвуду, как добраться до поля, старик вдруг спохватился:

– Так ты можешь в «Дубках» его подождать. Ларс все равно там, он и прибежит туда.

Решив, что и правда, лучше Ника подождать в «Дубках», а не искать его в поле, Джим направился к этой таверне. Внутри было много народа. К удивлению Норвуда в помещении было относительно чисто и прохладно. Расположившись почти у самого входа, он стал ждать. Он все сидел и думал, как уговорить этого паренька проводить его. Конечно, проводника найти не проблема, не проблема и поехать самим, потому что, как они узнали, дорога в город-порт одна и сбиться с неё не получится, но Норвуду почему-то хотелось, чтобы Ник поехал с ними. Скорее всего, потому что ему уже жутко надоел Барт, а так будет ещё один спутник, с которым можно поговорить. Минуты ожидания тянулись бесконечно долго, занять себя было совершенно нечем. Солнце начало двигаться к горизонту, и Джим стал волноваться: не зря ли он тут сидит? Не обманул ли его старик? В тот момент, когда уже спустились сумерки, а парень потерял всякую надежду и собрался уходить, звякнул колокольчик, и на пороге оказался Ник, весь мокрый, в пыли, в траве и пыльце. Он медленно окинул помещение взглядом и остановился на Джиме.

– Привет, а я тут тебя поджидаю, – Джим устало поднялся.

– Что, снова заблудился? Извини, я занят, – как-то зло бросил парень и двинулся к стойке. Норвуд решил подождать, пока Ник разберется с Ларсом, и они смогут нормально поговорить.

Ларс оказался здоровым, как шкаф. Лицо его не отличалось особой красотой, а тёмные сальные волосы и густая щетина едва ли добавляли ему очарования. Джим даже решил, что этот амбал чем-то смахивает на медведя. Заметив издалека, что этот мужик начинает откровенно смеяться над Ником, а тот уже зарделся от злости, Норвуд решил подойти поближе и узнать, в чем дело.

– Ладно, малек, держи свои честно заработанные гины и вали отсюда, а то ты своим видом мне всех посетителей распугаешь, – толстяк протянул Волгану несколько монет.

– Семь? – неожиданно громко воскликнул паренек. – Только семь? Ты обещал вдвое больше.

– А ты обещал прийти вчера, – все с таким же насмешливым видом говорил Ларс.

– У меня было время до воскресенья, а сегодня только среда! – Джим и представить не мог, что вчерашний весёлый мальчишка может быть таким злым.

– Так, все, выметайся, – Ник не двинулся с места. – Пошёл вон, кому говорю?

– Я же не для себя, – теперь уже не со злобой, а с мольбой пробубнил парень.

– А мне какое дело? – Ларс схватил сопротивляющегося Ника за плечо и потащил к выходу. Норвуд поспешил за ними. Уже у самого входа, когда мужчина вытолкнул Волгана из таверны, а Джим прошмыгнул мимо «шкафа», Ларс расхохотался:

– Вот, смотри, и твой дружок тут! Часа четыре тебя ждал, не меньше.

А когда Ник стал отходить от «Дубков», он крикнул ему в спину:

– Твой батя заходил, просил в долг ещё тридцать гиней! – парень резко обернулся, в его глазах читалось беспокойство, а Ларс только зло рассмеялся. И уже закрывая дверь сказал: – Ну как отказать человеку?

Лицо Волгана переменилось. Непонятно было, что оно выражает: и досаду, и злобу, и дикую усталость. Вдруг он, будто вспомнив о Джиме, повернулся к нему.

– Четыре часа? – безразлично спросил Ник. – Тебе что, заняться больше нечем?

Но не успел Норвуд ответить, как к ним подбежал мальчик, на вид лет десяти, худой, растрепанный, в рубахе, которая была ему велика.

– Ник! Ник! – он, запыхавшийся, еле добежал до них. – Там… Батя… А Элинка плачет, а папка заставляет ее зачем-то в таверну идти, говорит, к мужикам. И мамка тоже…

Даже не дослушав мальчика, парень рванул к дому. Джим, не зная, что делать, как вкопанный стоял на месте. Мальчик подошёл к нему и дернул за руку. Норвуд посмотрел в детские глаза, полные слёз.

– Помогите, – устало попросил мальчик, – помогите Нику. Мы у реки живём, рядом с мельницей.

Отрешенно посмотрев на мальчика, Джим, наконец, понял, о чем он говорил, и зачем Элинке идти в таверну. Добежав до поля, Джим заметил впереди Ника. Норвуд кричал ему, чтобы тот подождал, и парень все-таки его услышал. В дом они зашли вместе. В самом углу, на лавке, свернувшись калачиком, лежала совсем молодая девушка, закрывая лицо руками. Отец пытался их от лица отнять и постоянно кричал, а мать смотрела на все это из-за стола. Вне себя от ярости Ник в два счёта добрался до лавки и оторвал пьяного отца от бедной девушки.