Ростислав Жуков - Остров Собачьих Надежд

• Название: Остров Собачьих Надежд
• Автор: Ростислав Жуков
• Жанр: Русское современное

Эту книгу про собак автор написал, когда ему было 11 лет – 40 лет назад. Впоследствии он неоднократно её редактировал. Книга адресуется детям старших классов и юношеству.

---

Прошла минута, в продолжение которой Ёшка стоял на битых кирпичах, тупо глядя в газету.

– Но если б я не отвёл их в подвал, они бы замёрзли на улице, потому что денег на ночлежку у них не хватало, – продолжал Ёшка, – или их убили бы ещё раньше. Я же не знал и не мог знать, что их подстерегало там. Я же хотел как лучше. Я же сам ночевал в том подвале раз семь. Так что я ни в чём не виноват!

Ёшка был действительно молод и долго находиться в подавленном настроении не мог. И сейчас словно гора упала с него. Ёшка швырнул все газеты в дальний угол и вылез из-под крыльца.

Через пять минут Ёшка был во дворе Бурановых хозяев. Ещё подходя, он услышал, что Буран не один. Из огорода доносился чей-то буйный голос. Ёшка вошёл в огород. Буран сидел на снегу, глядя на возбуждённо говорящего что-то пса.

– Ёшка! Здорово! – воскликнул пёс.

– Рольф! Так ты жив! – Ёшка не верил своим глазам. Пёс был действительно Рольфом, членом погибшей «крестовой шестёрки». От Рольфа сильно пахло помойкой, живот и лапы были в полузамёрзшей грязи, голова была перевязана нечистой тряпкой. По сильному запаху дешевейшего вина Ёшка определил, что Рольф был пьян.

– Ёга, вот это номер! Ты тоже жив? – воскликнул Рольф. – А нас всех убили. Как я вчера спал – первый раз за всю зиму было тепло. Так ведь люди-то не спали! Вот надо же так. Кому мы мешали, а? Я спал, вдруг – трах, трах! – я вскочил, кругом дым, Тузик, Рекс, Жек, Арто – все убитые… а Рем удрал через окошко – и я тоже удрал. Так Рема потом тоже убили. А я один жив остался, я теперь сам по себе, «крестовая однёрка»!

Ёшка молчал, совершенно ошеломлённый и подавленный. Между тем Рольф, лапы которого почти завязывались в узел, уже бормотал что-то непонятное.

– Куда его теперь девать, – задумчиво сказал Буран. – В посёлке убьют. Ёга! У тебя есть деньги? А то у меня ни черта, а жалованье дадут только через неделю.

– Отведём его в «Уют», заплатим суток за трое, пусть спит, придёт в себя. Это ж такое горе для него – потерял всех своих друзей.

Ночлежка «Уют» неожиданно оказалась переполненной. Здесь собрались не менее полутора сотен бездомных собак. Хозяин ночлежки, большой друг Бурана Бимбо Лаев, выделил Рольфу резервное место. Рольфа уложили уже спящим, и Ёшка уплатил за пять дней вперёд.

Когда Ёшка с Бураном вышли из ночлежки, вдалеке в морозном воздухе слабо хлопнули два выстрела.

– Так, ещё кто-то догулялся, – сказал Буран. – Знаешь что, Ёга? Я вот что думаю: надо собрать общество, хотя бы завтра.

– Да, давно не собирались, – сказал Ёшка. – Только где? Не в посёлке же.

– Я думаю, как тогда летом, в Голубниках, – сказал Буран. – У Пакостного ручья. Там, где он впадает в реку, полянка, а кругом заросли, очень хорошо. А добраться можно по лыжне.

– Да, жаль «крестовую шестёрку»… – сказал Ёшка, помолчав. – Ты читал последний номер «Бродячего вестника»?

– Это что, сводку на последней странице? – спросил Буран.

– Ну да, я больше там ничего и не читаю, – сказал Ёшка. – Там указано местонахождение, кроме нашей, погибшей, ещё семи «крестовых шестёрок». Бубновых аж 19! Это ладно, что не регистрируют группы, где менее шести членов: «двойки», «тройки»… Ведь это мы с тобой можем образовать такую «двойку»: «пиковая двойка»!

– Мы не имеем формального права, – сказал Буран, подумав, – мы же не бездомные. К тому же пиковую масть выбирают только бандитские шайки.

– И точно, пиковых вообще нет, я даже удивился! – воскликнул Ёшка. – Вот помню только «пиковый туз» там был. Вожак Аргус Волкодав. Никто не регистрируется. А эти уже ничего, наверно, не боятся.

Примечание. Как уже понял читатель, группы собак, именующие себя указанным образом, являлись такими же своеобразными ячейками собачьего общества, как и те общества, о которых было сказано раньше. В отличие от обществ, образуемых собаками, имеющими дом и хозяев, в такие группы объединялись лишь бездомные собаки. Название соответствовало числу собак в группе: «десятка» – 10, «валет» – 11, «туз» – 14. Произвольно присваивалось, таким образом, лишь название масти. Пиковая масть постепенно стала атрибутом лишь разбойничьих шаек, причём самых отпетых; обычно они «маскировались» под какой-нибудь другой мастью. Образованные группы, именуемые «рау» (по-собачьи «игральная карта»), обязаны были еженедельно регистрироваться в периферийных пунктах Собачьего Статистического Центра, и данные о местонахождении рау регулярно публиковались на четвёртой полосе «Бродячего вестника».

Рау нужны были бездомным собакам как средство борьбы за существование. Вместе было легче вести добычу пропитания, а рау с числом собак свыше пяти Всесобачий Совет (ВСЕПЁС) регулярно выплачивал небольшое пособие – как правило, 2 – 3 рыка на собаку в месяц. Сложные условия, в которых жили бездомные собаки, побуждали этих собак к постоянным перемещениям с место на место, и они скитались, путешествуя на тормозных площадках товарных вагонов и в аккумуляторных ящиках.

Глава 5. Грозный блеск Сириуса

Ёшка возвращался домой около полуночи. Улицы были пусты. Мороз усилился, небо украшали красивейшие зимние созвездия. Высоко в небе горела яркая звезда Малого Пса – жёлтый Процион, а низко над горизонтом на востоке сверкал огромный, как яблоко, Сириус, альфа Большого Пса.

Ёшку очень занимала эта звезда. Остановившись около проспекта Освобождённых Псов – так собаки посёлка называли узкий короткий кривой переулок, по обе стороны которого стоял ветхий ломаный забор – Ёшка долго смотрел на Сириус.

Это была его любимая звезда. Точней, он и знал только две главные «собачьи» звезды – Процион и Сириус, но Сириус притягивал его гораздо больше. Что-то просыпалось в Ёшке, когда он смотрел на Сириус. Сириус стоял низко, и поэтому казался Ёшке более тяжёлым и значительным, чем все другие звёзды. Ярче него были только планеты, но они Ёшку не интересовали. Сириус горел, пылал, переливался всеми своими яркими цветами, и грозная сила было в его блеске. Что-то просыпалось в Ёшке, когда он долго смотрел на него, и появлялись новые, непонятные и непередаваемые словами мысли.

«Я словно рождаюсь заново, когда смотрю на Сириус», – подумал Ёшка. Он прерывисто вздохнул и повернулся, чтобы бежать дальше. В снегу у забора на Проспекте Освобождённых Псов лежал собачий труп. Ёшка посмотрел на него и молча побежал по освещённой улице.

Окна в доме Ёшкиных хозяев не горели. Сбегая во двор, Ёшка увидел за жидкими смородиновыми кустами у слабо освещённой бревенчатой стены рядом со своей конурой чёрный силуэт лежащего пса. Ёшка вздрогнул, остановился и окликнул его.

«Чёрт, ещё один мёртвый?» – подумал Ёшка с содроганием. Ему вдруг представилось, что убиты уже все собаки, и он остался один.

Ёшка медленно вошёл в огород. Пёс шевельнулся, и Ёшка снова вздрогнул.

– Тьфу ты, дьявол, – неестественно громко сказал он. – Рольф, это ты?!..

– Здорово, – сказал пёс скрипучим голосом. Ёшка услышал сильный запах свежей водки. Рольф был вновь пьян, на этот раз почти мертвецки.

– Здорово, – снова сказал Рольф и как-то особенно, с треском, икнул. Казалось, что у него рвётся всё нутро. – Ёга, это ты? З-дорово.

– Рольф, чёрт возьми! – возмутился Ёшка. – Какого дьявола ты не в ночлежке?! Ты замёрзнешь здесь и подохнешь. Вон я сейчас труп видел.

– Здорово, – сказал Рольф, не глядя на Ёшку. В горле Рольфа потрескивало. Теперь он сидел в снегу, привалившись к конуре.

– Тьфу ты, – сказал Ёшка с досадой. – Теперь веди тебя в ночлежку. Не домой же я тебя поведу, хозяева всё равно тебя не пустят.

– Я тоже видел, – вдруг сказал Рольф. – Четыре трупа. А Рем где? Я не знаю, где он. Он тоже жив, как я.

– Рем убит, – сказал Ёшка, – ты же знаешь.

– Тузик, Рекс, Жек, Арто, – скрипучим голосом перечислял Рольф. – А Рем и я – живые. Я Рема ведь видел сегодня. Он… знаешь помойку в центре?

– Рем убит вчера утром, – сказал Ёшка сухо. – Пошли в ночлежку.

Ёшка медленно вывел Рольфа на дорогу. Рольф, шедший еле-еле, как-то не по порядку ставивший лапы, выйдя на дорогу, сел.

– Пошли-пошли, – не желая ни на секунду останавливаться, сказал Ёшка, толкая Рольфа. Рольф встал было, но лапы разъехались, и он неловко упал, разбив морду.

– Тьфу ты, горе мне, – сказал Ёшка, поднимая Рольфа. Путь до ночлежки «Уют», при нормальном беге занимающий 20 минут, сейчас продлился полтора часа. На всём протяжении пути по узким, протоптанным средь сугробов тропинкам среди огородов Ёшка не услышал ни одного собачьего взлая. Рольф молчал, и Ёшке придавал сил только безмолвно и ярко полыхающий Сириус.

Без пятнадцати два друзья достигли входа в ночлежку. Это был квадратный люк в склоне лесного оврага.

– Наконец-то, – сказал Ёшка. – Сейчас скажу, чтоб тебя не выпускали три дня.