Алина Бестужева - Третий чемпионат фабулы по прозе

• Название: Третий чемпионат фабулы по прозе
• Автор: Алина Бестужева
• Жанр: Эротика

В сборнике представлены лучшие рассказы литературного конкурса «Третий чемпионат фабулы по прозе». В него вошли только призёры этапов. В этом году чемпионат состоял из отборочного и пятнадцати жанровых туров. Отборочный выявил шестнадцать сильнейших авторов, и они продолжили соревнование. В процессе конкурса состав участников иногда менялся, но на замену приходили лучшие и продолжали борьбу. На каждом этапе определялись победители. Рассказы-призёры, по оценкам судей, и вошли в данный сборник.

---

Но это было потом! А в тот миг не захотелось копаться в своих ощущениях, искать причины, которые бы оправдали комфортное состояние рядом с ним. Начала разговаривать с незнакомцем так, как разговаривала с подругой.

– Знаете, у меня сейчас обострение гастрита, мне кислое и острое есть нельзя.

– Ясно! А у меня обострение хандры. Давайте полечимся сладким у барной стойки!

– Глядя на вас, тоже не скажешь, что вы любите сладкое!

– Я его употребляю только в хорошей кампании!

Под легкое удивление бармена мы поглощали пирожные, запивая зелёным чаем. Шепнула мужчине: «Наверное, бармен думает, что мы оба язвенники!»

– Да нет, Симочка! – Прошептал мой знакомый, у которого оказалось красивое имя Герман. – Вот если б мы, заказали манную кашу, тогда другое дело!

Хохотали, болтали. В голове роились мысли: «Не все мужчины – мартовские коты или охотники! Наконец-то, могу говорить с человеком и не чувствовать себя добычей». С Германом было очень легко. Не было необходимости держать себя начеку, боясь дать повод к лишним действиям. …Он довез нас на машине до дома Светкиной мамы. На прощанье вручил каждой по белой гвоздике.

– Откуда ты их взял?

– Я равнодушен ко многому на свете, но белые гвоздики – моя слабость!

Утром нашла в сумочке записку с номером служебного телефона. Когда же вчерашний знакомый передал её мне?

Прошло три дня. Лил дождь, было ужасное настроение. Вспомнилась та легкость, с которой общались с Германом. Позвонила. Трубку поднял он.

– Привет!

– Привет! – ответил Герман. – Кто это?

– Любительница соков и пирожных!

– Это ты, Симочка! Очень рад! Какие-то проблемы?

– Нет! Просто захотела услышать твой голос.

– Прекрасно! – он помолчал несколько секунд, а потом неуверенно сказал. – Может, встретимся в обед в кафе «Парусник»? Тебя устроит время? Вечером я никак не могу…

Мы снова ели пирожное, запивая кофе.

– Пожалуй, я так и растолстеть могу!

– Не надо! Ужасно не люблю толстых женщин. Они у меня ассоциируются с откормленными свиньями. Слушай! У нас есть ещё немного времени. Зайдем ненадолго в музей? Тут, за углом! Там новая экспозиция!

Мы шли по залам музея, в двух из которых была выставка какого-то художника. Все картины были выполнены в трех цветах: черном, белом и красном. Деревья – уродцы, лошади с малюсенькими головами и люди с головами с размером с котёл, в котором, похоже, кипели все страсти земные. Впечатление было ужасное! Не скрывая, сказала об этом.

– А тебе ничего не говорит фамилия художника?

– Нет.

– А мне он знаком. Сейчас он так видит жизнь! Красный – не лучшие человеческие страсти: ревность, ненависть и прочее. Черный цвет – тоска, а белый – скука. Вообще, поражаюсь, как он находит в себе силы творить, выражать себя. У него ужасная жизнь. А всё супруга! Она превратила его жизнь в кошмар. Заключила душу в духовный вакуум. Ей интересны только деньги, тряпки, сплетни. А для него шаг в сторону – расстрел. Смотри – белый конь с рвущейся ввысь головой! Окружён чёрными фигурами на шахматном поле, похожем на тюрьму. И название «Ход не Конем». Это его автопортрет.

– А что за серая точка рядом с ним?

– Кажется, он написал тут зеленый росток – надежду, но потом замазал.

– Это ужасно! Впечатление, как после посещения …концлагеря.

На улице он сказал:

– Мне нравится твоя откровенность. У тебя прямота мужчины. Ты совсем не похожа на тех женщин, которых встречал в жизни.

– Чем не похожа? Тем, что ничего не понимаю в абстрактной живописи?

– Да ты дала самую точную оценку!

– Ты тоже не похож на других мужчин. В тебе нет ко мне чувства …собственника. Я не чувствую себя добытой дичью. Это классно!

Герман негромко рассмеялся, а Серафима продолжила:

– Правда! С тобой легко и как-то надёжно, как со старинным другом. Хотя мне не нужна защищенность!

– И это мне нравится! Ты самодостаточна, тактична, и в тоже время пряма и откровенна. Нежна, но без этих …женских штучек. Да и сама не хочешь стать добычей!

– Я не представляла, что с мужчиной можно так дружески общаться, без всяких планов. Всегда работала в бабских коллективах. Если встречала мужчин, то почти сразу приходилось доказывать, что ты – не матрац, на котором удобно поваляться!

Прошло полгода. Мы перезванивались, виделись один, изредка два раза в неделю. Встречались в парках, на набережной, в кафе, пару раз ходили в ресторан, всегда в обеденное время, лишь однажды вечером побывали на концерте московской поп-звезды, оказавшейся у нас проездом… Я понимала, что у него семья, но не хотелось думать об этом, ведь Герман устраивал меня как друг и собеседник. И большего ничего не было нужно!

Как-то привел в библиотеку, в фойё которой была организована небольшая выставка картин. Там оказались замечательные вещи! Я больше люблю реалистическое искусство. И пусть в картинах было много фантастики, но сказочные птицы, животные, цветы, изображенные на них, пели, ликовали, разбрызгивая вокруг себя яркие разноцветные флюиды радости, счастья, света. Я уходила из зала с ощущением праздника в душе! Сказала Герману. Он показался мне таким счастливым, что даже спросила: «А не ты ли писал эти картины?» На что он состроил умильную мину: «Вы, леди, считаете меня способным на такое?»

Но в тот же вечер раскололся оказавшийся стеклянным мой придуманный мир. Герман перешагнул черту, за которой кончается дружба и начинается другое. Взял мое лицо в ладони и впился ртом в губы. Я оттолкнула и горько сказала:

– Захотелось добычи? Жаль! Я ухожу.

– Да нет! Какая добыча? Ты – нежный цветок, за которым надо ухаживать.

– Ну, впрямь цветок! С мужской логикой, математическим складом ума! С моей самодостаточностью?! Сам говорил! Господи! Как я не хочу начинать всё сначала!

– Что сначала?

– Игры в любовь!!!

– Подожди, Симочка! Неужели не хочется заботы, любви, …ласки?

– Я наелась досыта этой заботы!

– Когда?

– Когда была замужем шесть лет.

– Ты не говорила.

– А мы, вообще, на эти темы не говорили, как ты мог заметить. У нас были другие отношения. Твоя жизнь – твое личное дело!

– Ты – потрясающая женщина!

– Просто боюсь потерять свободу! Она досталась мне такой ценой!

– Какой?!

– Сказать?! Мой муж – любитель спиртного, патологический ревнивец решил зарезать меня, когда я сказала о желании развестись. Когда бегал за ножом, вошла соседка. Он хотел ударить меня, но тетя Наташа поскользнулась и закрыла меня. Удар приняла на себя. Соседский мальчишка увидел нас в раскрытую дверь. Когда приехали врачи и милиционеры, соседка лежала в луже крови, я без сознания, а в туалете нашли Рустама, повешенного.

– Вот это да! И давно это было?

– В прошлой жизни! Слава богу, тетя Наташа осталась жива.

– Такое пережить! …Понятно, почему ты такая. Но, я не претендую на твою свободу! Но один поцелуй, и я в разряде подобных твоему мужу? Это несправедливо.

– Я не хочу других отношений! Не звони мне больше!

Я жила, работала, иногда и по ночам, когда не успевала сделать запланированное днем. В фирме меня ценили. Снова попала на вечеринку, уже новогоднюю, в своей Светке. Снова увидела Аллу, но не узнала. Постаревшая женщина с мешками под глазами, с опущенными плечами. Сразу стало видно, что ей за сорок. Подвыпив, она закричала, махнув фужером с шампанским:

– Бабоньки! Давайте выпьем за наших михрюток! За то, чтоб они как были нашими, так и оставались! И чтобы ни одна стерва не могла посмотреть на него без разрешения! …Ну, кто ему позволил уйти от меня? – пошла она вдоль стола, трогая коллег за плечи. – Как он, мой до костей, вдруг стал не мой? Как этот растютеня, бумагомарака мог уйти?

Коллеги отворачивались, всем было не по себе. Правда, мне показалось, некоторым были приятны страдания дамы, которая всегда ставила себя выше других. …Алла Спиридоновна подошла к нам.

– Вы до сих пор не видели новую пассию супруга? – пролепетала Светка.

– Нет! Сколько выслеживала! Он у матери живет. Всегда один домой ходит! Только и сказал, что она меня в три раза тоньше! А раньше мне говорил, что хорошего человека должно быть много! Паразит!

Третьего января сидели со Светкой у меня в квартире. Она принесла фотки с вечеринки. От души насмеялись. Потом вытащила еще пакет: «Это нашего летнего похода фотки. Наконец, диск у Лили взяла, себе распечатала. Прикольных много!» Рассматривая фотографии, на которых Светкины коллеги с друзьями ели шашлыки, купались, дурачились, увидела знакомое лицо: «Кто это?»

Светка поднесла фото к лицу, потом, заморгав, проговорила удивленно:

– Так это …Михрютка, который ушел от Аллы!

Я потеряла дар речи. На фото был Герман. Из шока вывел звонок в прихожей.

Открываю дверь, в коридоре стоит с огромным букетом гвоздик Герман. Моя голова начинает кружиться. Тут из-за угла выдвигается картина. На ней я – русые волосы, в огромных серых глазах – усмешка, в руках – целая поляна белых гвоздик.