Сергей Борисовский - Про жизнь и капучино

• Название: Про жизнь и капучино
• Автор: Сергей Борисовский
• Жанр: Русское современное

Про любовь и измену, верность и патриотизм, про нас всех. Рассказы про жизнь и те ситуации, которые жизнь подбрасывает каждый день. Каждый из них – про людей, поступки, убеждения и принципы.

---

Минут пять подумал, иногда нужны новые впечатления.

Зарегистрировался, в душ, оделся, собрался. Спустился на лифте в гараж, выехал на улицу. Офисные жители едут домой из центра, мне, наоборот, в центр. Удобно!

Я посмотрел в её глаза, и увидел всю свою жизнь. Первый развод и как я учился снова принимать решения самостоятельно, ни с кем не советуясь, и как любая покупка превращалась в мучительный многочасовой выбор.

Хорошо, что не ушел в запой. Хорошо, что поддержали родители.

Увидел свой страх остаться одному, после стольких лет вдвоем, непрерывную череду каких-то отношений, второй брак, когда казалось что вот оно, то, что искал всю жизнь, и предательство, запах чужого мужчины от её кожи.

Новую череду знакомств, но и только, чтобы была возможность хотя бы поговорить по телефону, не молчать.

Я посмотрел в её глаза и увидел всю её жизнь. Они дружили со школы, встречались, он ушел в армию, она его дождалась.

Закончили институт, нашли работу, встали на ноги, потом поругались, год не виделись, потом снова сошлись и на десятый год после первого поцелуя поженились. Свадьба, белое платье, гости, её родители оставили им квартиру, сами переехали в дом к его родителям, живут до сих пор вместе, дружно. На второй год брака родился сын, а через неделю он собрал вещи и ушел.

Недалеко. В соседний дом. К своему парню.

Она доверила ему всё, она знала его десять лет, она родила ему сына – и такой удар. Боль, которая уже почти прошла. И грусть.

Больше мужчин в её жизни не было. Только женщины. Они мягкие и податливые, они всё понимают.

Но время лечит, природа берет своё, подруги отдалились, кто-то прямо так и сказал – найдешь мужчину – рады видеть. А пока одна – не приходи, я за мужа переживаю.

Зачем?

Я знаю что могу сделать над собой усилие и вновь начать отношения – но сейчас мне до обидного жалко еще не потраченного времени. Времени на то, чтобы привыкнуть к новому человеку, выучить что она любит есть и что смотреть, как она любит любить. Выучить как зовут её родителей, улыбаться им, видя как они ненавидят меня.

Зачем?

Мне всё равно, у меня внутри всё сгорело дотла.

А она будет биться в эту стену, не понимая, что ответа не будет. И, может быть, смирится, а скорее всё пойдет по расхожему сценарию «муж, жена и он». А я могу многое простить, кроме предательства.

Мне комфортно со мной. Да, я понимаю головой, что это ненормально. Что медленно и не спеша начнет портиться характер, что мне нужно будет делать над собой усилия, чтобы общаться с людьми. Что постепенно может так случиться, что кроме рабочих взаимоотношений я не буду общаться ни с кем.

Я оторвался от её серых глаз. Потом посмотрел в них снова. Мягко улыбнулся, просто намёк на улыбку.

– Рассказать о себе? Я не принесу тебе ничего, кроме боли. Прости.

Одиночество – это страх. Страх сделать больно. Слишком хорошо понимаешь механизм боли, слишком хорошие были учителя.

Одним мягким движением я встал и вышел.

Снаружи прошел дождь, воздух был прозрачен и свеж.

Неподалеку, за памятником вождю пролетариата, тянулись к осеннему небу ветви деревьев.

«Прозрачность и объем, всё как мы любим» – всплыло откуда-то из памяти.

Завтра будет еще один прекрасный день.

Ростов-на-Дону, 2014

Хусим (Таксист)

Сколько прожито лет, сколько прожито дней

Это кто как считает, для кого как важней.

Что-то сделано мною или сделано что-то

И что для себя, ну а что для кого-то.

Счастье в секундах маленьких, острых

Щедрое к детям и скупое для взрослых

Липкой почкой набухнет долгожданной весною,

Чтобы осенью стать в костре горящей листвою.

© Дельфин «Дверь»

Поздно вечером, уже превысив в два раза свою норму, я решил поехать домой.

Уже когда ехал на день рождения знал, что это – последняя наша встреча, но не захотел отказать себе в удовольствии.

Не смотря ни на что, дорогие духи в унитаз не выльешь. Придется пользоваться.

Опуская детали не слишком запомнившегося вечера, отчасти из-за патологической несовместимости с присутствовавшими, отчасти из-за количества выпитого, могу только сказать, что это был далеко не самый лучший праздник.

Она вышла меня проводить. Собственно, нетвердо передвигаясь в сторону дороги и было произнесено «Мы слишком разные, нам лучше расстаться». «Так что, мы не пойдем на концерт?» – спросила она. «Нет, не пойдем» – ответил я.

Свет фонарей с трудом пробивался через белесо-желтый, с привкусом доброй половины таблицы Менделеева, туман.

Воздух, казалось, можно было выжимать, как мокрую тряпку.

Через минуту из тумана появились желтоватые огоньки разбитой копейки. Водитель, в «зеленке», хотя хрен сейчас разберешь, кто из носящих пятнистую форму военный, а кто просто на даче в ней работает.

– Тебе куда?

– Домой.

– Садись.

Иногда тянешься к совершенно незнакомым людям, желая рассказать им о своих проблемах, при этом зная, что никогда их больше не увидишь. Психологи, кажется, называют это «синдром попутчика». Вот и водитель, видимо, был непрочь послушать очередную историю. Может ему было скучно, может быть хотелось поговорить. Кто знает?

– А у тебя что случилось? – возник в бело-желтом тумане вопрос

– Хм.. Расстался с очередной подругой.

– Ммм… – промычал водитель. – Подними правую руку, затем набери воздуха, и произнося волшебное китайское слово «Хусим!» опусти руку.

– Зачем?

– Не спрашивай, просто сделай.

Ощущая себя полнейшим и пьянючим идиотом, я поднял правую руку (как будто присягал в американском суде), и, резко опустив её, сказал «Хусим!». И – отпустило. Проблема показалась не важнее потерянных пятидесяти копеек.

– А зачем с ней встречался? – не унимался он.

– Женится хочу. Жену ищу – ответил я.

– Жену-у? – протянул он. Жену искать не надо, она сама тебя найдет. Придет момент, когда поймешь – это – она.

Помолчали.

– Я вот три раза женился – продолжил водитель.

– О! Это зачем? – поддержал беседу я.

Позже я понял, что ему нужно было просто как можно чаще рассказывать о себе другим людям, просто затем, чтобы они тоже разделили его радость. Вообще довольные рождением ребенка родители совершают массу нелепых и смешных поступков, однако при этом общество относится к ним с пониманием.

– Первый раз еще до армии, девченка молодая была. Она меня год прождала, а потом сбежала к другому. Тут понятно, против природы не попрешь.

Второй раз когда отслужил, пошел в Чечню по контракту воевать, денег привозил – мешками, а жена очень любила по клубам и кабакам ходить, так с ней деньги и тратили. А когда меня ранили и я в госпитале лежал, один раз только приехала – чтобы развод подписал.

Сказала – «Мне инвалид без денег не нужен». И ушла.

И вот лежу я – жена ушла, родных нет, хоть на луну волком вой.

А в госпитале медсестра была. Ласковая такая, улыбается всегда. Часто оставалась на ночные дежурства. Я у нее спрашиваю – «У тебя есть кто?». Она говорит – «Нет». «Пойдешь за меня замуж?». «Пойду»

– И? – поддержал беседу я.

– Да вот уже три года вместе живем. Я работу нашел, на аэродроме, по вечерам «короля гоняю». Квартиру снимаем. На жизнь хватает. Ребенок родился, мальчик. Жена сейчас дома, меня ждет.

– А не страшно, люди разные по ночам шатаются? – спросил я.

– А у меня для них игрушка есть. Откуда-то появился ПМ, пристегнутый шнурком к руке водителя.

«Ого!» – подумал я. Всё очень серьезно.

Он прямо лучился счастьем. Этот человек, потерявший здоровье, выполняя чьи-то приказы, который для обеспечения семьи вынужден зарабатывать деньги извозом, был счастливее меня! Меня, который не был обременен семьей, детьми, проблемами со здоровьем, и не знаю чем еще кроме.

***

Прошло еще около двух лет, прежде чем я понял, что счастье – это не количество или наличие чего-либо, это просто моё отношение к настоящему.

Счастье внутри, и оно для каждого разное.

Ростов-на-Дону, 2001

Роза

Иногда мы прощаем, но обнимать уже не хочется.

© Артём

Посвящается В. В.

Я родился в маленьком приморском городе, где дома сложены из белого камня, солнце летом придавливает тебя к асфальту, к морю сбегают крутые тропинки, на улицах растут пальмы и никогда не бывает снега.

Был август.

Детство моё прошло под приливы и отливы, зимние шторма заставляли детей держаться подальше от набережной, летом я был при деле – помогал соседу Косте возить отдыхающих на небольшом катере, который кто-то из хиппующих за два дня раскрасил в греческом стиле. Косте это обошлось в две трехлитровых банки домашнего вина, и, понятное дело, краску выбирал тоже он. По центру катера установили мачту из стальной трубы и поставили паруса из какой-то легкой белой ткани. На носу катера неизвестный художник нарисовал глаз, как на греческих кораблях.