Татьяна Хмельницкая - Агент

• Название: Агент
• Автор: Татьяна Хмельницкая
• Жанр: Киберпанк

Меня направили в Центр подготовки Федеральной Службы Безопасности Земли. Там определили статус: «по обмену опытом» и оставили дожидаться поручений. Я успела отличиться, потому пришлось выполнять задание командования с лучшими курсантами. Задание показалось пустяковым, и справились быстро. Только спустя неделю те, кто был со мной «в связке», погибли. Я – последняя, и у меня большие притязания на жизнь, а значит, придется разобраться с проблемами.

---

Из кресла вылезли усмирители, опоясали запястья и плотно прижали их к подлокотникам. Любопытные у них тут методы тестирования. Похоже больше на подготовку к допросу с пристрастием.

Шелк покинул комнату, а Лидия встала справа от кресла и наблюдала за кем-то за моей спиной. Я попробовала запрокинуть голову, чтобы рассмотреть то, что происходило сзади. Не удалось, спинка кресла оказалась высокой. Неожиданно нахлынуло раздражение и стало нарастать. За креслом кто-то передвигался, настраивал какой-то аппарат. Звуки от него раздавались противные.

Слева от меня появился лаборант, держа в руках нечто, напоминающее тряпицу со вставленными в нее шипами. Он произнес:

– Разрешите, я надену прибор вам наголову?

– Не разрешаю, – бросила я. – Сначала объясните, что это такое? Я против того, чтобы мне на голову надевали странные предметы. Любые несанкционированные исследования запрещены. По закону вы обязаны растолковать, для чего тот или иной прибор. Я требую разъяснений.

Лаборант замер, уставился на Лидию. Повисла непродолжительная пауза.

– Это не обязательно, Генрих, – холодно сказала Лидия. – Достаточно считывателя.

Отлично. Маленькая победа, а как приятно! Вовремя вспомнила слова Стаса о моих возможностях. Шелк, Сорина и неизвестный Генрих не имели права что-то со мной делать.

– Вам пояснить, что такое «считыватель»? – тон фразы Сориной казался нейтральным.

Похоже, Лидия решила проявить толерантность. Давно пора. Но мне вдруг захотелось позлить женщину, и потому попросила:

– Будьте так любезны.

– Генрих, растолкуй, – бросила госпожа медик, а я едва не рассмеялась.

Теперь я ее раздражала, тем полезнее наша с ней встреча. Уверена, что виделась с Лидией раньше. Почему-то меня беспокоила эта женщина, вернее обстоятельства, при которых мы могли встречаться с ней. Я их не помнила, и это повод задуматься. От госпожи Сориной веяло опасностью, я чувствовала это. Хотя, возможно только нагоняла страхи из-за провалов в памяти. Все, что таит неизвестность – пугает.

Генрих принялся подробно рассказывать о работе прибора, который называл считывателем. С его слов я поняла, что в купе со специальными очками его можно назвать мини-имитатор. Суть тестирования заключалась в проверке моего эмоционального и психологического состояния.

– Спасибо, Генрих, – улыбнулась я парню.

Раз он так старался поразить меня, неприлично этого не замечать. К тому же не следовало упускать возможность немного посплетничать с ним о Лидии. Не выйдет? Найду кого-то другого.

– Вы согласитесь надеть очки? Вам ничего не угрожает. Считыватель безопасен для здоровья.

– Не уверена в этом, – выдала я лучшую из своих улыбок.

Похоже, желание все время улыбаться передалось и мне. В еду они тут что-то подкладывают, не иначе. В здравом уме и трезвой памяти не станешь раздавать улыбки направо и налево.

– Что вас, Цветана, смущает? – голос Генриха настороженный, напряженный.

Надо же какой душка! Только интонацию я бы на его месте поменяла.

– Усмирители на руках, – зло хмыкнула я.

– Это важно для чистоты эксперимента, – вмешалась Лидия.

Ее тон жестковат для беседы, и видимо ей надоело возиться со мной.

– Ладно, давайте ваш считыватель, – вздохнула я. – Посмотрим, что у вас там за записи.

Генрих заботливо убрал мои волосы со лба и водрузил на нос нечто похожее на очки, боковины которых плотно прилегали к коже. Я оказалась в полной темноте и прикрыла глаза.

– Откройте глаза, Цветана, – услышала я голос Лидии. – Вот так хорошо. Сейчас вы увидите первую запись. Приготовьтесь.

Рассмешила торжественность, с которой было это произнесено. Дамочка явно казалась себе всемогущей.

Темнота начала рассеиваться, и я оказалась перед стеклянной стеной. За ней находилась комната с серыми шершавыми стенами и сбоку, вероятно, было окно. Самого проема не видно, но лучи света, льющиеся в помещение, падали на пол ровным прямоугольником. На противоположной стене дверь. В комнате царила пустота.

Через минуту картина изменилась. Внутрь вошли трое мужчин. Один из них держал руки за спиной, двое других – с оружием. На вооруженных людях свободная одежда, а часть лица закрыта повязкой из тряпицы. Парень, которого привели, оказался блондином. Хоть и близко находилась с ними, но разглядеть цвет глаз не сумела. С другой стороны, какая разница, какого цвета у него глаза? Форма военного, на нем грязная, а на плече красное пятно, внушительного размера. Боец ранен, тут и так все ясно.

Парня жестко толкнули, и он упал. Один из мужчин что-то крикнул на чужом языке и навел на него дуло бластера.

– Да пошли вы… – огрызнулся парень.

– Умри, собака, – шепеляво произнес один из конвоиров.

Я неотрывно смотрела за движением указательного пальца, который переместился на спусковой крючок, и страх заползал ко мне в душу. Военный дернулся и отполз к стеклу, возле которого стояла я. Захотелось отвернуться или закрыть глаза. Так бы и поступила, но смутило поведение бойца. Он облокотился раненым плечом на разделявшую нас преграду. Ойкнул, схватился за больное место. Невольно обратила внимание на то, как он стискивал рану, и поняла – подделка. Искусная, постановочная фальшивка. Мне стало смешно. От души хохотнула и вместо казни бойца, на стекле появилось лицо Лидии.

– Ваши параметры говорят о том, что вы разгадали это видео. На каком этапе вы поняли, что это постановка?

– Не знаю, – попыталась скрыть улыбку я.

– Врете, – холодно бросила Лидия. – Параметры показывали, что вам страшно, вы переживаете за военного и боитесь за себя. Об этом говорит картина вашего биохимического анализа и физические показатели. Но затем зафиксировано успокоение и расслабленность.

– Вам приходилось быть раненой когда-нибудь?

– А вам? – допрашивала Лидия.

Я пропустила мимо ушей ее вопрос и замолчала. Не собиралась откровенничать с женщиной в медицинском балахоне. Документов, которые обязывали бы меня рассказывать о себе все подряд, не подписывала и потому считала разговор исчерпанным.

– Я жду ответ, – сухим тоном заявила женщина.

– А я жду объяснений, какой пункт контракта с военным ведомством обязывает меня просматривать ваши фильмы и отвечать на вопросы.

В ответ тишина. Я сдернула очки и зажмурилась. После комфортного для глаз полумрака считывателя освещение в медицинском кабинете казалось ярким. Потерла глаза и открыла их, огляделась. Лидия и Генрих стояли по обе стороны от кресла, в котором я сидела. Генрих забрал очки, но остался стоять рядом. Пауза, на мой взгляд, затянулась, казалась театральной. На языке вертелись едкие фразы, жаль, озвучить их не успела, послышались шаги. Судя по тяжести поступи – мужчина. Вероятно, Шелк вернулся за мной.

– Господин Шелк, – обратилась я к пустоте. – Требую, чтобы прекратили тестирование, а также избавили от идиотских вопросов госпожи заведующей лабораторией.

– Да как вы…

Лидия оборвала свою злобную речь, а я улыбнулась. Движения в мою сторону не произошло. Ладно, я бываю более настойчива в своих желаниях. Отец всегда считал меня необычным ребенком, посланным им с мамой с небес. Однажды они оба сделали меня лучшим своим творением в науке, правда не единственным. Я привыкла считать свою силу чем-то похожим на болезнь, но так она и развивалась. Меня охватывал приступ, и кровь словно закипала.

Вот и сейчас я позволила начаться болезненной агонии. Почувствовала каждую клеточку своего организма. Он стал податлив и пластичен. Обоняние обострилось. Я, словно зверь, чувствовала каждого из пятерых медиков. Запах сладких духов исходил от Лидии. Он настолько тонкий и богатый по палитре, что у меня закружилась голова. Такие аксессуары могла себе позволить лишь дама с весьма внушительным состоянием. Слишком дорого для обычной руководительницы лаборатории. Это скорее коллекционное произведение искусства, нежели просто дорогие духи. А их еще где-то нужно достать и с этим большие проблемы.

Все интереснее становился мне этот персонаж, и теперь я считала своим долгом раскопать о ней все самое сокровенное. Я узнаю, при каких обстоятельствах мы встречались. Интуиция подсказывала, что это будет не только познавательно, но и станет поворотом в моей судьбе.

Господа медики привязали только руки, а нужно было всю меня обмотать ремнями. Что же, это их упущение, как и Шелка, в том, что не поспешил меня развязать. Но повторно предупредить следовало, и потому я произнесла:

– Повторяю, хватит глупых тестов и освободите руки. В противном случае расцениваю такой поступок покушением?

Ничего. Тишина. Выглядело неприлично, по-моему. Каждый волен выбирать будут у него проблемы или нет, а я уж их обеспечу. Прекрасно помнила расположение внутри комнаты и потому без труда смогу доставить массу неудобств. Сейчас важно действовать быстро, чтобы никто не понял, что произошло и, как я смогла освободиться. План разрушений таков: экран, затем медицинский пульт. Генриха трогать не стану, он все еще стоял рядом, и я чувствовала его неуверенность. Госпожа медик подошла к прибору за креслом и если ей достанется от меня, буду считать день удавшимся.