Леонид Бляхер - Хроники Герода

• Название: Хроники Герода
• Автор: Леонид Бляхер
• Жанр: Историческая проза

Эта книга – о любви. Невероятной, испепеляющей любви, которая ведет героя через битвы и осады, интриги и поражения, горе и отчаяние. Любви к своей земле. Герой книги – самый проклинаемый персонаж в истории – царь Ирод Великий. О его жизни, о его фантастических приключениях в мире сильных людей и больших поступков я и попытался рассказать на страницах романа. Насколько это вышло, судить Вам.

---

Утро было морозным, и слуги внесли в комнату Иосифа Флавия жаровню. Но ее тепла едва хватало, чтобы немного обогреть помещение. Нужно было пройти в таблинум, где хранилось множество списков в документов, прибывающих со всех сторон света, со всего римского мира. Но вылезать из нагретой кровати не хотелось. Флавий остался полулежать, укрывшись, насколько было можно, теплым одеялом.

Слегка перекусив лепешками с сыром, запив их разбавленным вином, он вернулся к своему труду. Лежа в никак не согревающейся комнате, он вспоминал палящее солнце Иудеи, проклятое Единым море и огромное озеро на севере страны, в Галилее. Это был поистине благословенный край: земля плодородна, луга покрыты высокой травой, густые леса стоят на склонах холмов. А там, за холмами, лежит Сирия, некогда славная страна, ядро державы Селевкидов, а ныне – провинция Великого Рима. Как же давно это было…

Галилеяне – не вполне иудеи, как и самаритяне. Чистому верующему нежелательно даже принять от них воду в жаркий день, а не то что пировать за одним столом. Но эту землю тоже присоединил к Иудее род Хашмонаим, Хасмонеи, выселив оттуда греков и поселив иудеев. И он, Иосиф, один из последних продолжателей рода. Да, без права на престол и сан Первосвященника. Но кровь одна.

Пальцы привычно выводили на восковой табличке слова:

Ирод, как деятельная натура, скоро нашел случай выказать свои дарования. Атамана разбойников Иезекию, опустошавшего окраины Сирии, он поймал и казнил, а также истребил многих из его шайки – подвиг, который снискал ему великую признательность сирийцев и галилеян. В селах и городах прославлено было имя Ирода, как спасителя страны и водворителя мира и порядка.

Флавий отложил стилус и задумался. Годы уходят. Уходят люди. Вместе с ними стирается то доброе, что они сделали. Почему-то потомки, влезая в такие сферы, про которые постороннему человеку и знать-то не стоит, гораздо охотнее смакуют грязь, чем восхищаются деяниями предков. Будущее не хочет знать о своем прошлом, не хочет сравнивать себя с ним. Может быть, из страха, что сравнение окажется не в его пользу.

***

Герод разбирал письма в задней комнате своего дома-дворца в Сепфорисе, столице Галилеи. Впрочем, дворцом это строение можно было назвать с сильной натяжкой. Десяток жилых комнат, большой зал для совещаний и приемов, комнаты для слуг, небольшая казарма для воинов личной охраны да хозяйственные пристройки. Все это обнесено глиняной изгородью в два человеческих роста с башней в передней стене. Стена – не прихоть. Часто только она спасала дом и его главу от желающих увидеть цвет внутренностей людей из дома Герода.

Здесь было трудно. Очень трудно. Сразу по прибытии тетрарх очутился в странной атмосфере лености и страха. Люди на улицах были напуганы. Дороги пусты. Стража ленива и совершенно не воинственна. Впервые въезжая в Сепфорис, Герод с удивлением увидел широко распахнутые ворота и двух стражников, из которых один спал, пуская слюни на обширный живот, мирно бормоча что-то во сне, а второй бросал кости на перевернутый щит. Копья (их единственное оружие, если не считать ножей, более уместных за дружеским пиром, а не в бою) лежали в трех шагах от воинов.

Увидев отряд из сотен всадников непонятной внешности (отец снарядил с Геродом наемников-иноземцев, уже много лет служивших его личной охраной), стражник вскочил, попытался взять щит, споткнулся и упал на соратника, изрядно перепугав его. Герод пожал плечами и проследовал в резиденцию. Город был какой-то тихий и неказистый, хотя Галилея считалась богатейшей частью страны, а Сепфорис был ее признанным центром. Прохожие при виде отряда прижимались к стенам, ставни домов закрывались. Попытка обратиться к одному из горожан закончилась тем, что тот замычал, как немой, и бросился в переулок.

Возле дома Герода встречал невысокий, начинающий полнеть иудей с густой бородой, из которой торчал изогнутый нос.

– Приветствую тебя сын Антипатра-правителя, славный сын великого отца! Долгих лет и процветания твоей…

– Ты кто? – оборвал царедворца Герод, которому стало уже надоедать все вокруг.

Сбившись на миг, старец нашелся: – Я – скромный управляющий канцелярией тетрарха. Ожидаю тебя, чтобы рассказать о делах наших, помочь обустроиться во дворце (Герод с трудом понял, что дворцом он называет дом, перед которым стоял). Рабы уже приготовили все для домочадцев молодого правителя, накрыли стол.

Герод спрыгнул с коня.

– Хорошо. Распорядись, чтобы накормили и разместили в казармах моих людей, помогли разложить пожитки моим домашним. (Чиновник заторопился). А сам вместе с начальником стражи через час будь у меня. Понятно?

– Да, господин, – растеряно пробормотал управляющий канцелярией.

Герод обернулся к своим воинам:

– Первый десяток остается в доме. Остальные пусть расположатся в казармах. Бранн, вечером жду тебя с докладом. Расскажешь, как устроились, чего не хватает.

Огромный командир наемников, прибывший из каких-то невероятно далеких земель и уже больше десяти лет верно служащий дому Антипатра, кивнул и засмеялся:

– Если чего не хватает, Герод, то мы сами найдем.

– Вот этого не надо. Просто скажи мне.

Всадники поехали к казармам, а Герод с домочадцами и охраной, наконец, прошел в дом.

Через час, когда суматоха, обычная при заселении в новое жилище, улеглась, а жена, сын и слуги, поев, разошлись по своим комнатам, Герод прошел в зал приемов. Там его ждали уже знакомый толстяк и высокий и худой, как жердь, облаченный в броню мужчина годами десятью старше самого Герода.

– Добрый вечер, почтенные, – приветствовал их Герод. – Меня вы уже знаете, а я ваших имен пока не услышал.

– Я – Барух сын Моше, о, могучий тетрарх, – представился глава канцелярии.

– А ты, наверное, начальник стражи? – кивнул Герод высокому воину.

– Да, тетрарх. Меня зовут Ахав, – промолвил неказистый носитель царственного имени.

– Вот про стражу мне очень хотелось бы поговорить. В городе я видел стражников, которые спят, бражничают и играют в кости. А стражников, которые охраняют покой и следят за порядком, я не увидел. Почему?

– Почтенный тетрарх! Стражники, стоящие у ворот, уже наказаны. Не гневайся, – склонив голову, ответил главный страж. Слова были почтительные, но тон выдавал изрядное раздражение. Еще бы – мальчишка смеет учить его, почтенного Ахава, уже не одно лето возглавляющего городскую стражу, участвовавшего в битвах еще с царем Аристобулом! Все это с легкостью прочел в его глазах Герод. Но отступать он не собирался.

– Люди в городе напуганы. Чем или кем? Почему стража не бдит?

– Тебе показалось, тетрарх. У нас в городе редко бывают чужеземцы, тем более в таком числе. Вот люди и растерялись. А ты решил, что они напуганы.

– Хорошо. Не будем спорить. Завтра на площади перед казармой собери всех своих людей, свободных от дежурства. Пусть они будут с оружием. Я хочу на них посмотреть.

– Это будет непросто, почтенный господин, – опять внешне приниженно отозвался стражник.

– Разве я спросил о том, будет это легко или трудно? Мне показалось, что я, тетрарх Галилеи, приказал их собрать. И если начальник стражи не может выполнить простой приказ, мне придется думать, где брать другого начальника. Поэтому, почтенный, можно начинать собирать. Он кивнул, отпуская одного из визитеров.

Таких нужно ломать сразу. Или он будет делать то, что нужно Героду, или его не будет в начальниках, в армии. А если покажет себя строптивым, то не будет совсем. Герод знал, что в Галилее уже многие годы собирались те, кто был недоволен. Сюда бежали разбитые воины Аристобула, до сих пор скрывающиеся в ущельях гор на границе с Сирией. Сюда бежали мятежники и заговорщики, разоблаченные отцом – они хоронились в горах на границе с Финикией, в скалах по берегам озера Кинерет. Здесь в ущельях и пещерах они находили убежище, сюда свозили награбленное.

Со временем у них появился вожак. Тогда из озлобленных одиночек они превратились в настоящую разбойничью армию. Дороги из Галилеи в Сирию и Финикию, страну Моав, входившую в римскую провинцию Сирия, становились все более опасными. Караваны, в том числе караваны Антипатра, пропадали. Сирийские поселки, расположенные рядом с границей, постоянно подвергались нападениям.

Но к моменту, когда легионеры добирались до очередного разграбленного поселения, разбойники уже укрывались в Иудее, в галилейских горах. Местные жители были большей частью запуганы. Войск в Галилее было немного: к моменту, когда показывался первый воин, разбойники успевали «наказать», как они говорили, непокорных и скрыться. Правда, страдали от разбойников не все – некоторые вполне приспособились к ним: кто-то скупал награбленное, продавал разбойникам еду, одежду, да и оружие, доносил им о передвижении войск. А кто-то даже видел в них героев новой войны за освобождение. Впрочем, таких было немного.