Владимир Дулга - За озером Байкал

• Название: За озером Байкал
• Автор: Владимир Дулга
• Жанр: Русское современное

Повесть «За озером Байкал» рассказывает о детстве и юности простого мальчишки из тихого южно-уральского городка. Первые детские впечатления, маленькие житейские трудности, горькие ошибки и разочарования. Добрые соседи, верные друзья и коварные недруги. Происходящее глазами маленького человека, познающего себя и окружающий мир.

---

На самом деле приехавшие гости смотрелись гораздо старше. Дедушка был высоким, как папа, с седой окладистой бородой в синей рубашке в мелкий горошек. Когда он собирался на улицу обязательно одевал на свою, по-прежнему кудлатую голову, потёртую чёрную фуражку, с блестящим козырьком. Бабушка осталась, как и раньше, маленькой сухонькой в белом платочке на седенькой голове. Она быстро перемещалась по комнате, постоянно что-то стряпая и выпекая. С её приездом в доме не выветривался запах свежеиспеченных булочек и блинов.

Вовка и дед быстро сдружились, они чтобы не мешать женщинам, часами гуляли по ближайшим улицам и переулкам. Однажды дедушка заблудился, он в растерянности стоял на перекрёстке и не знал, куда им идти дальше. Лицо его выражало крайний испуг и недоумение:

Во, брат, попали, как кур во щи! – произнёс дедушка виновато, – в лесу никогда не блужу, а тут, на тебе, запетлял! Ты, хоть знаешь, как наша улица называется?

Вовка знал, что улица носила имя «Розы Люксембург», но чем была знаменита эта Роза, он не знал. Зато он знал дырку в заборе, через которую, пройдя по старому саду, можно было попасть к ним во двор. Дедушка долго не хотел пролазить в узкую щель между досками забора, но потом, оглядевшись по сторонам, всё-таки последовал за внуком. Через пять минут они были на знакомом дворе. Дед облегчённо вздохнул, потрепал Вовку по голове в шапке и вымолвил:

– Чистый пластун, ну, пострел!

Вовке не понравилось слово «пластун», он сразу представил себе хитрого суслика, или слепого крота из книжки, которую ему читала мама. Или, в лучшем случае, измученного хомячка вроде того, что бегал в круглой клетке дома у всезнающей Вальки. Он не хотел быть хомячком и сказал об этом деду. Дедушка засмеялся и ответил, что «пластун», это – казачий разведчик. Тогда Вовка спросил, а кто такие казаки? Дедушка помолчал, чувствовалось, что он думает ответить внуку или нет. Наконец дед, подбирая слова, пояснил, что казаки. – «это служивые люди, как солдаты, только на конях. Защищающие – тут дед замолчал, подыскивая нужную фразу, и закончил, – страну и Отечество!»

Дома дедушка рассказал, как они блудили, и как внук быстро привёл их домой. Бабушка похвалила Вовку:

– С ним не пропадёшь! Молодец!

А мама огорчилась:

– Так вот как далеко, ты со своим другом Виталькой бродишь! А я и не знала!

После обеда дедушка всегда читал газету, он надевал очки, садился к окну, и медленно произносил слова, водя карандашом по строчкам. Ещё он много курил, делая папироску из прочитанной газеты, насыпая каких-то крошек из матерчатого мешочка и склеивая папироску языком. Наверное, поэтому он часто хрипло кашлял, постукивая себя кулаком по груди.

Однажды, когда они вместе лежали на взрослой кровати, Вовка спросил его, где он так простыл? Помолчав, дедушка ответил:

– Были места! Десять лет лес валил в Туруханском крае, там и застудился!

Вовка не знал где этот край, как и не понимал, край чего? Но тут же представил деда, упёршегося плечом в толстое дерево с усилием повалившего его. Вокруг лежало множество других деревьев, наверное поваленных дедом за долгих десять лет. Он хотел сказать об этом дедушке, но тот уже закрыл глаза, делал вид, что спит. Вовка не стал ему мешать.

Иногда, Вовка ходил в хлебный магазин с бабушкой, магазин был за углом, но бабушка, всё равно, боялась ходить одна. Один раз, бабушка попросила его показать ей автобусную остановку, они дождались автобуса и поехали. На окраине города возле соснового леса вышли и пошли по тихой мрачной аллее к большому дому с блестящей круглой крышей и таким же блестящим крестом на самом верху. Вдоль аллеи, по которой они шли, стояло множество крестов и больших камней, некоторые были окружены загородками, другие стояли просто так. Бабушка сказала, что это старое кладбище, а под крестами закопаны умершие давно люди. Вовке стало страшно, он хотел повернуть назад, но не мог бросить бабушку одну в этом жутком месте. Показав на высокий дом с блестящей крышей, бабушка приставила руку ко лбу, быстро перевела её на пояс, затем на одно, потом на другое плечо и низко поклонилась, было похоже, что она провела по себе невидимый крест:

– Это, Володя, храм! Дом божий! А это, она ещё раз сделала то же движение рукой – крестное знамение!

Храм

На ступеньках дома она ещё, три раза перекрестилась, поклонилась в пояс и они вошли во внутрь.

В храме толпился народ, впереди всех, делая крестные знамения, размахивая дымящейся баночкой на цепочке, быстро говоря какие-то непонятные слова, и громко припевая, ходил полный бородатый дяденька в блестящих одеждах с большим крестом на груди. Собравшиеся люди повторяли за ним эти слова и делали крестные знамения. Походив ещё немного, человек с крестом остановился, и повернулся к остальным. Люди встали в очередь и стали подходить, по одному к этому человеку кланяясь и целуя его руку. Бабушка сказала Вовке, что бы он никуда не уходил, и тоже пошла к бородатому дядьке. Она была последней в очереди. Поцеловав руку, она о чём-то с ним заговорила и махнула Вовке, чтобы подошёл. Вовка с опаской приблизился, но руку целовать не стал. Человек внимательно посмотрел на него и, растягивая слова, густым басом спросил:

– Как зовут, тебя отрок?

Так как, вокруг больше никого не было, Вовка понял, что «отрок» это он, и ответил:

– Вовой!

– Значит Володимиром?

Вовка, не знал Володимир ли он и промолчал.

– А сколько, тебе, лет? – снова спросил бородатый.

Вовка выставил вперёд руку и растопырил пальцы.

– Пять, батюшка! – вместо него ответила бабушка.

Они отошли с бабушкой в сторону и тихо заговорили. Вовка не слышал весь разговор, но услышал произнесённое бабушкой несколько раз слово «покрестить». Человек с крестом слушал молча, потом громогласно спросил:

– А родители кто? Они знают?

Бабушка что-то ответила, и Вовка услышал знакомое слово «офицер».

Человек повернулся, наложил на бабушку крестное знамение и ответил:

– Без согласия родителей не могу, голубушка! Не велено!

И важно удалился, шелестя нарядной одеждой.

По той же печальной аллее они вернулись на остановку сели на автобус и доехали до дома. Дома, мама, переволновавшаяся за их длительное отсутствие, подступила с расспросами. Бабушка просто сказала, что они ездили в храм были на службе. Что она хотела окрестить внука. Но батюшка отказался это делать, без ведома родителей.

Услышав это, мама всплеснула руками и села на стул:

– Ты, мама, почему меня то не спросила? Вот дела! Ты во дворе с кем нибудь уже разговаривала? А в церкви знакомых встречала?

Повернувшись, к не успевшему ещё раздеться Вовке, мама сказала:

– Иди, сынок, сюда! – наклонилась и тихо прошептала Вовке на ухо, – не надо никому рассказывать, куда вы с бабушкой ходили. И папе расскажешь, потом, не сегодня, пускай, это будет наша маленькая тайна. Договорились? А теперь, иди, погуляй.

Вовка утвердительно мотнул головой и начал натягивать валенки. Когда мама завязывала ему шарф, он услышал, как дедушка возле окна строго отчитывал виноватую бабушку:

– Ты что, старая, совсем из ума выжила, а если об этом у Николая на службе узнают? Куча неприятностей будет, если не хуже! Э-эх, баба и есть баба, ума, как у курицы!

Дедушка никогда не ругал бабушку и Вовка понял, что она совершила что-то очень нехорошее и постыдное. Но не знал что? Ещё он подумал о том, что если бы он сам повёл бабушку в дом с блестящей крышей, дело едва ли, окончилось просто беседой. Мама обязательно дала бы ему ремня, хотя, делала это исключительно редко.

Дедушка Сталин

Несколько последующих дней мама часто подходила к черной тарелке радио и слушала спокойный и величественный мужской голос, рассказывающий какие-то важные новости.

Люди в общем, коридоре, говорили в полголоса, а крикливая мама рыжей Люски перестала ругаться с соседями. Дедушка тоже сидел у репродуктора, читал газету и внимательно слушал все сообщения. Тётя Циля хлопотала возле своей керосинки, всхлипывая и вытирая маленьким платочком покрасневший нос. С Вовкой гулять было не кому, и он грустный сидел дома, катая по полу подаренные дедом новые машинки, отчаянно гудя губами и сигналя.

На следующее утро он проснулся поздно от громкого плача и причитаний, доносившихся из коридора. Сначала он подумал, что крикливая худая мама, наконец-то даёт ремня своей Люське. Вовка начал прикидывать, за что ей выпало такое наказание? Он даже хотел выглянуть в коридор и поприсутствовать при этом действе. Нет, он не был злорадным! Он даже не подозревал о наличии у людей такого чувства. Но Люська ему действительно очень надоела и опротивела. Мамы и бабушки не было дома. Дедушка, по-видимому, проснувшись рано, уже успел устать и вновь лёг спать. Дверь была закрыта. Плач в коридоре усиливался, стало ясно, что это плакала тётя Циля. Она не просто плакала, она выла, пытаясь вставить в этот крик души какие-то слова. Наконец пришла мама, не раздеваясь, прошла к радио и повернула выключатель в центре тарелки, из репродуктора полилась грустная мелодия. Проснулся дед и лежал, молча, закинув руки за голову. Вовка повозился немного и лёг так же как дедушка, расслабившись и свободно раскинув руки