Владимир Коробов (Хуан Вальехо Кордес) - Дикая Роза

• Название: Дикая Роза
• Автор: Владимир Коробов (Хуан Вальехо Кордес)
• Жанр: Современные любовные романы

Оригинальное продолжение популярного в 90-е годы мексиканского сериала «Дикая Роза». Детективный роман о бурной страсти и насыщенной жизни. Роза Линарес уже давно богатая сеньора, которая мечтает о карьере эстрадной певицы. Но при этом все та же дикарка. Роза засунула в рот два пальца и оглушительно свистнула. У редактора Похидеса от удивления вытянулась физиономия и сам собою открылся рот. Открылся, но не закрылся: перестав свистеть, Роза стала бросать в журналиста всё, что было на столе…

---

– Вы пробовали это напечатать, сеньор Пачеко?! – первое, что сказал потрясенный Эресто. – Это же бомба, за это должна ухватиться любая газета.

Старый Бернардо улыбнулся:

– Да, сынок, как я и предполагал, ты не только очень еще молод, но еще больше горяч. Ну, да не беда, я сам таким же был в твои годы, когда бегал по полицейским участкам, писал свои заметки и никак не мог понять, почему попадается разная шушера, шестерки, а валеты, не говоря уж о королях и тузах, постоянно уходят от ответа.

– Но ведь эта статья – смертный приговор, всему организованному преступному миру Мексики!

– Это тебе так кажется, на самом же деле это смертный приговор мне, старой ищейке. Как только я принесу эту бумагу в любую газету, так тут же и засвечусь, и стану под пушки киллеров.

– А если отдать бумаги в прокуратуру, полицию, людям из правительства?

– Результат, скорее всего, будет тот же самый.

– Что же, нет совсем честных людей среди редакторов, офицеров, чиновников, депутатов парламента?

– Как не быть! Я сам знаю немало таких, особенно в полиции, но у всех у них связаны руки, они все окажутся в моей роли. Да и нет никакой гарантии, что бумаги попадут именно к тому человеку, какой нам нужен. Да и чепуха, мелочевка эти двадцать страничек, сами по себе они мафии не страшны.

– Как это может быть?

– А так. Допустим, мы находим смелого редактора-самоубийцу и он все это печатает. Шум, скандал, общественное внимание – все это обеспечено. А дальше что? Ничего. «Факты не подтвердились», «газетная утка», «опорочили известных людей» и т. п. Сама по себе эта бумага немногого стоит, но вот дополнение к ней – скрупулезное досье – кто, что, когда, где – вот оно «бомба».

– А есть такое досье?

Бернардо Кальдерон Пачеко внимательно посмотрел на Эрнесто Рохаса, потом по-детски улыбнулся и сказал:

– Есть, сынок. Вот его хранителем я и предлагаю тебе стать. Я уже стар, одинок, помереть могу в любой день и час. Жалко, если пропадет труд всей жизни…

На другой день они направились за город, на сильно запущенное фамильное ранчо Пачеко. Там, в бетонированном подвале, за массивной железной дверью в десяти железных коробках и хранилось досье – бомба под преступный мир Мехико.

Архив был огромен и находился явно в беспорядке, его еще предстояло выстроить по определенному плану, а, главное, в таком виде его нельзя было предоставить не только в газету, но и в органы правосудия. Тут потребовался бы большой армейский грузовик и, возможно, не один. Необходимо было не только все разобрать, но и заложить в компьютер и вывести на дискеты. Когда Эрнесто сказал Пачеко обо всем этом, старик довольно хмыкнул:

– Правильно, сынок, вот и займись этим. Я – старой закалки и ничего в этих ваших компьютерах не понимаю, кроме механической пишущей машинки ничего не знаю. Поздно мне уже, а ты давай. Только компьютер придется прямо здесь устанавливать. Ничего выносить нельзя и чужие электронные машины использовать тоже невозможно… А ты что, умеешь на компьютере работать?

– Да не то чтобы очень, но могу подучиться. Но где мы возьмем хороший агрегат?

– Купим. Я найду деньги, двадцать лет копил, как раз для такого случая.

Эрнесто Рохас еще не закончил всю эту выматывающую и кропотливую работу по приведению архива Пачеко в порядок, как понял, что «досье» все же неполно: сведений за прошлый и за этот год было явно маловато.

– Видишь ли, – согласился с ним Бернардо, – основные мои, скажем так, источники информации в полиции и преступном мире уже ушли, кто на пенсию, а кое-кто и в мир иной. Да я уже и не успеваю побывать в день в трех-четырех местах, встретиться с несколькими доверенными людьми, получить сведения, взять документы. Может быть, ты согласишься и тут мне помочь?..

И вот уже два месяца Эрнесто постоянно встречался с несколькими честными офицерами полиции; с отошедшими от дел, чудом уцелевшими в войне мафиозных кланов, но сохранившими ненависть к «молодому выскочке Франческотти» бандитами и мелкими правительственными чиновниками, продающими по сходной цене интересную информацию. Разрозненные сведения, по капельке, складывались в фрагменты, фрагменты со временем все плотнее подходили друг к другу, вырисовывалась целая, с малыми лишь зазорами, картина.

Эрнесто хотелось, очень хотелось рассказать обо всем этом Розе, он знал, что именно она, как никто другой, сможет оценить и весь риск, и все благородство этих тайных его занятий. Но точно так же он знал, что не скажет ей ничего, не потому что боится довериться ей, а потому что не захочет подвергать смертельному риску свою пусть потерянную навсегда, но по-прежнему любимую женщину…

– Из газеты я ушел, работаю в рекламном агентстве, живу с мамой, – коротко сказал Рохас после довольно продолжительной паузы, во время которой они молча пили кофе и смотрели друг на друга.

– Короче ответить нельзя! – засмеялась Роза. – Эрнесто, я и вправду на тебя больше не сержусь, ты был хоть на одном моем концерте?

– Нет, но много раз слышал, как ты поешь, по радио. Чудесно!

– О, радио это – «консервы», ты должен меня услышать в живом исполнении. Через несколько дней у меня концерт в Большом зале, приходи, внизу тебе будет оставлен пропуск. Извини, попрощайся за меня с Сорайдой, я больше не могу ждать, спешу домой: внезапно заболела Кандида, сестра мужа.

Эрнесто похолодел: как раз сегодня утром молодой лейтенант Фабила, горячая ненависть которого к преступникам уживалась с прагматической разумностью, соединил воедино недавние, почти, кажется, случайные смерти четверых женщин и высказал предположение, что могут быть еще жертвы из числа тех, кто был когда-то близок с покойным лиценциатом Роблесом. Но ведь пять лет назад, когда Роблес играл столь зловещую роль для дома Линаресов, кто-то, кажется, упоминал тогда в разговоре, что сестры Линарес были влюблены в лиценциата, как кошки… А что если…

– Роза, это очень важно. Скажи мне, пожалуйста, а не была ли Кандида в свое время связана интимными отношениями с лиценциатом Роблесом?

– …Да. Но я не понимаю, почему тебя это вдруг заинтересовало. Роблес давно умер.

– Да. Но спустя пять лет после его смерти из жизни уходят и чуть ли не в один день! – три его любовницы и жена.

– Их убили?

– Трудно сказать однозначно, но кое-кто в полиции считает, что им помогли умереть, но доказать это почти невозможно.

Расскажи, как заболела Кандида?

– Ты думаешь, что и ей грозит опасность? Боже мой, я выезжаю немедленно. Потом поговорим.

– Возьми меня с собой, я тоже должен там быть.

– Зачем?

– Позволь мне пока не объяснять этого. Знай только, что это очень важно. В первую очередь для Кандиды, а, может, и для все вашей семьи.

Глаза Розы наполнились непрошеными слезами. Она вдруг испытала чувство опасности.

– Едем, Эрнесто!

Запыхавшаяся Сорайда что-то кричала им вслед, но они уже не слышали ее. «Ягуар» взревел и, нарушая ограничение скорости, помчался по улице.

Глава шестая

– Ничего не понимаю! – доктор Кастильо был не в силах скрыть своей растерянности. – Она должна была бы уже очнуться, действие успокаивающего укола закончилось.

Доктор еще раз прослушал пульс Кандиды, прислушался к ее дыханию, приоткрыл веки и взглянул на зрачки больной. Что-то его очень и очень встревожило.

– Похоже, что шок перешел в кому. Но совершенно не понятно: как это может быть? Ее придется срочно госпитализировать, мне не нравится состояние сердца – за эти часы почему-то произошло редкостное ухудшение. И теперь, боюсь, может произойти даже непоправимое…

Приехала целая медицинская бригада. Не приходящую в сознание Кандиду тут же, в ее комнате, подсоединили к каким-то переносным приборам реанимации и только тогда уложили на носилки и понесли в машину. Доктор Кастильо уехал вместе с ними.

Рикардо наблюдал за всем происходящим не слишком внимательно. Когда он увидел, что Роза входит в дом, погруженная в разговор со своим бывшим ухажером журналистом Эрнесто Рохасом, то ощутил сильный и болезненный укол ревности. Этот человек с ней рядом, они снова встречаются! И это очень серьезно – ведь Роза привела его сюда. Неужели она хочет ввести его в число друзей дома?! Рикардо думал об этом все время, пока доктор Кастильо осматривал сестру, пока работала медицинская бригада, и несколько раз даже порывался подойти к Розе и прямо ее спросить, что делает здесь этот сеньор. Но момент был явно неподходящий, кроме того Рикардо хотелось по каким-нибудь признакам понять: насколько далеко у них уже зашло.

И вот, когда Кандиду увезли, Рикардо заметил, что Рохас дотронулся до руки его жены, что-то сказал ей потихоньку и они отошли в самый угол комнаты и там начали оживленно беседовать. Пренебрегая вежливостью, Рикардо направился к ним и жестко спросил: