Анастасия Игнашева - Ящик Пандоры

• Название: Ящик Пандоры
• Автор: Анастасия Игнашева
• Жанр: Детектив

Мистический петербургский детектив, рассказанный как история обычной петербургской семьи. Действие книги разворачивается в двух временных пластах – в наше время и во время Великой Отечественной войны и периода, ей предшествующего.

---

– Ну и оставь её! – сказал Феликс.

«Вскоре нам удалось связаться с партизанами, но им имя Штрюмпфеля было незнакомо.

– Чёрт его знает, что это за фрукт! – досадливо сказал командир отряда. Тогда Костя Гладков, командир нашей группы решил, что это было сообщение для Центра, и распорядился передать его во время следующего сеанса связи. Ответ не заставил себя ждать. Центр приказал взять Штрюмпфеля, по возможности, живым и доставить в Москву.

– Да, повезло вам, ребята, как утопленникам. – сказал на это командир отряда, – Ладно. Чем можем – поможем.

А Гюберт при нашей следующей встрече оказался даже ещё моложе, чем на фотографии и вовсе не такой надутый и напыщенный. Молодой парень, примерно моих лет. Он рассказал мне о Штрюмпфеле. Тип из его рассказов вырисовывался очень неприятный. Познакомился с ним Гюберт ещё во Франции, в 1940 году, вскоре после взятия Парижа. По делам службы его отправили в Бретань, в маленький городок на берегу Ла-Манша. Вскоре туда прибыл и пресловутый Штрюмпфель. И так получилось, что Гюберт оказался, фактически, у него в подчинении. И занимался этот Штрюмпфель делами престранными. То, что Гитлер был подвержен мистике и оккультизму и пытался создать какую-то новую религию, сейчас, наверное, уже знают все. А тогда мы об этом очень мало знали и практически не задумывались. А Штрюмпфель практиковал какое-то учение. Только вот зачем он понадобился нашему Центру?

– Этот Штрюмпфель в меня вцепился как… как это по-русски?

– Как клещ. – сказала я

– Да. И он меня в чём-то подозревает. И я слышаль, как они с гаупштурмфюрер Гроссманн говорить обо мне. А гаупштурмфюрер Гроссманн меня вызовет в Третий кабинет. И это может быть капут.

– А что это за кабинет?

– Он там допрашивает пленных. Делает им уколь. Айн уколь и люди всё ему говорят. Это есть страшний человек!»

***

«Штрюмпфель!» – подумала я. А вслух сказала:

– Чем дальше, тем интереснее.

В последующие дни нам был не до расследования. На работе случился аврал, к тому же, надо было чуть ли не каждый день ездить к бабуле в больницу. Она была плоха и врач, отозвав меня в уголок в коридоре, вполголоса посоветовал «готовиться к худшему». Про кражу, понятное дело, мы ничего не сказали. А Феликс и вовсе переселился в больницу и теперь буквально дневал и ночевал возле бабули. Только к концу недели я снова добралась до бабушкиных тетрадок. И здесь меня ждал сюрприз. И не один.

«Штрюмпфель оказался крепким орешком. И результаты его действий не заставили себя долго ждать. В течение буквально одной недели в городке разом «сгорели» три подпольные группы вместе со всеми явками и связными. Отряд остался буквально «без глаз и ушей» в городе, а потом и вовсе нам всем пришлось в срочном порядке сниматься и буквально уносить ноги от начавшейся масштабной карательной операции немцев. Знаменитая битва на Курской дуге была в самом разгаре и немцы стремились, во что бы то ни стало очистить свои тылы, ближние и дальние, от партизан. Гюберт предупредил нас буквально в последний момент, будучи сам в смертельной опасности. Буквально за пару дней до этого его тоже вызывали к таинственному Штрюмпфелю в кабинет. Каким образом ему удалось выкрутиться – он так и не рассказал, но выглядел неважно.

Отряд ушёл. Нам удалось тогда буквально просочиться в узкую щель, остававшуюся в кольце, которым обкладывали наш район немцы. Почти десять дней мы уходили от карателей по лесам, без отдыха. Над лесом крутились немецкие «рамы» – самолёты-разведчики, поэтому даже курить запрещалось. Командир отряда самолично отобрал у всех кисеты с табаком, спички и зажигалки. Костры, понятное дело, тоже не зажигали. Питались «подножным кормом» – ягодами, «дудками», щавелем. Запутывая следы, уходили через болота. За десять дней прошли почти пятьсот километров. Но потерь не было. Нам удалось сохранить обоз и вывести с собой ещё гражданское население, не желавшее оставаться под немцами. Отряд контролировал территорию, на которой располагалось несколько деревень, жителей которых не ожидало ничего хорошего, при появлении карателей.

На десятый, или одиннадцатый день разведка, посланная командиром, доложила, что населённых пунктов поблизости нет, но впереди довольно крупное озеро, с заросшими камышом берегами, а от берега в озеро ведёт гать, или мостки. В двух-трёх километрах от берега виден остров. Мостки, по-видимому, и соединяют его с берегом.

– Что там на острове? – сразу же спросил командир.

– Не знаю, товарищ командир. – ответил Мишка Терпилин, партизан лет сорока, с ним я несколько раз ходила в город на задания. В армию его не взяли из-за давней травмы – сломал руку, после чего она начала усыхать. Но как разведчику ему цены не было.

– Мы по этой гати не ходили. – добавил Сашка Цыганков, ходивший в разведку вместе с Мишей, – И вот что, товарищ командир. Гать эту, или мостки, мы случайно обнаружили. Очень хорошо она замаскирована была.

Последнее заинтриговало командира, и тот немедленно приказал выяснить, куда ведёт таинственная гать. На этот раз идти выпало мне всё с тем же Мишкой. Мостки действительно оказались настолько хорошо замаскированы в камышах, что даже пройдя в двух шагах их можно было не заметить. И пользовались ими регулярно. Выглядели они крепкими, а в некоторых местах подгнившие доски были заменены на новые. Но не успели мы пройти пару сотен метров, кок откуда-то из камышей послышался выстрел. Пуля чиркнула буквально у меня над ухом. Стреляли так, чтобы именно впритирку прошла, а не попала. Второй выстрел сбил кепку с Мишкиной головы. Кто стрелял и откуда – мы так и не поняли. И почти сразу же откуда-то раздалось на чистом русском языке:

– Стойте, где стоите

Пришлось остановиться.

– Кто такие? – спросил невидимый стрелок (или стрелки?)

– А вы кто такие? – ответил Мишка

Нарваться в этих краях можно было на кого угодно. Мы довольно далеко ушли от «своей» территории и места здесь были незнакомые. А значит – таинственными стрелками могли быть и партизаны, и власовцы.

– Это не ваше дело. – ответил невидимый стрелок, – Чего надо? И советую отвечать. Вы у нас на мушке.

Ситуация складывалась предрянная. Да, наши ребята там, на берегу, могли слышать выстрелы, но вряд ли они были в состоянии нам помочь. Мы тоже понятия не имели, с кем нас свела судьба.

– Что вам здесь надо? – продолжал невидимый стрелок, – Чего ищете? Откуда про нашу тропу узнали?

– Случайно нашли. – решил сказать правду Мишка.

– Случайно, говоришь? – в голосе явно слышалось недоверие.

– Случайно. – подтвердил Мишка, – А вы кто? Партизаны?

– Не знаем таких! Откуда будете? Кто такие?

– Случайно мимо шли. – продолжал гнуть своё Мишка

Следующий выстрел сбил метёлку камыша над Мишкиной головой.

– Врёшь. – сказал невидимый.

– Не вру. Случайно здесь. – Сколько вас? – Двое, как видишь. – Ты и девка? – Да. – Стой, где стоишь. И девка стой. Оружие положите

Откуда он появился, мы так и не поняли. Мужик, примерно Мишкин ровесник, поверх одежды нацеплена маскировка – камыш, ветки какие-то, в руках охотничье ружьё. Бородища лопатой чуть ли не до пояса, на поясе висела сумка-патронташ, какие-то мешочки, или сумочки и странные подвески из меди, или бронзы. Мужик смерил нас долгим изучающим взглядом.

– И откуда ж вы такие взялись? – спросил он, обращаясь по-прежнему к Мишке.

– Свои. – хмуро ответил Мишка.

– Это – смотря кому

Препираться с таинственным незнакомцем мы могли бы ещё долго, если бы на гати не появились наши ребята и не одни. Костя тащил за шиворот связанного мальчишку лет 12—13, одетого в белую домотканую рубашку с вышивкой и синие портки. Мальчонка выглядел персонажем, сошедшим с картин Нестерова, или Васнецова про Древнюю Русь.

– Дядько Велемир! – заголосил мальчонка.

Мужик растерялся. Такого он явно не ожидал увидеть. Да и Костя выглядел внушительно – под два метра ростом, косая сажень в плечах.

– Брось ружьишко-то, дядя. – сказал Костя. И мужик послушался.

– А говорили, что вдвоём только. – проворчал он, – Отпусти мальчонку.

– Кто такие? – спросил Костя.

– Местные. – неохотно ответил мужик с ружьём и странным именем Велемир. Я подумала, что имя это уже где-то слышала, но не могла вспомнить – где и только потом, уже много спустя, вспомнила, что был такой поэт – Велемир Хлебников.