Уильям Манчестер - Уинстон Спенсер Черчилль. Защитник королевства. Вершина политической карьеры. 1940–1965

• Название: Уинстон Спенсер Черчилль. Защитник королевства. Вершина политической карьеры. 1940–1965
• Автор: Уильям Манчестер
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-227-06283-3

Сэр Уинстон Спенсер Черчилль – британский государственный и политический деятель, премьер-министр Великобритании в 1940–1945 и 1951–1955 годах, военный, журналист, писатель, почетный член Британской академии, лауреат Нобелевской премии, по данным опроса, проведенного в 2002 году компанией Би-би-си, величайший британец в истории.

Черчилль, представленный Уильямом Манчестером и Полом Ридом, – это человек несгибаемого мужества, острого ума и невероятного стремления к действию. Эта книга – блистательный рассказ о том, как Черчилль организовал свою нацию для обороны и военного отпора нацистской Германии, вынудив Рузвельта оказать поддержку Британии поставками вооружения. Именно он настоял на оказании помощи Советскому Союзу, что не мешало ему оставаться его убежденным идейным врагом В Старике, как называли его сотрудники, уживалось несколько, иногда противоречащих друг другу личностей. Он непозволительно много работал, был эгоистичен, придирчив, вспыльчив, груб, невнимателен к людям и в то же время преисполнен сострадания к тем, кто попал в трудное положение. Но что бы ни происходило с ним и с его страной, которой он был бесконечно предан, он всегда поступал в соответствии со своим девизом: «Никогда не сдавайся!»

---

Результатом совещаний по вопросам поставок и финансов, которые Черчилль с Лотианом провели в выходные дни в середине ноября, стало длинное письмо Черчилля Рузвельту. Письмо от 7 декабря, содержавшее девятнадцать пунктов, Черчилль назвал «самым важным из всех когда-либо написанных мной». Суть письма сводилась к двум моментам: господство на море, Британия проигрывала сражение; и деньги, которых у Британии почти не было[571].

Письмо было деловым и откровенным, в нем не было даже тени намека на просьбы и заискивания, как в предыдущих посланиях. Черчилль был вежлив, но тверд. Он подробно остановился на «смертельной опасности», состоящей в неуклонном сокращении тоннажа торгового флота. «Если сокращение тоннажа будет и дальше идти такими же темпами, то это приведет к роковым последствиям… Фактически у нас остался единственный путь на Британские острова – это северные подступы, на которые противник сейчас бросает все больше подводных лодок и самолетов дальнего действия, простирая свои действия все дальше». Для того чтобы устранить эту угрозу, он попросил «в качестве дара, займа или поставок передать значительное количество американских военных кораблей, и прежде всего эсминцев, уже находящихся в Атлантическом океане»[572].

В письме он выразил беспокойство относительно поведения ирландцев по вопросу предоставления баз «на южном и западном побережьях Эйре[573] для наших флотилий и, что еще более важно, для авиации, действующей к западу от Эйре в Атлантике». «Мы не можем вынудить народ Северной Ирландии против его воли выйти из состава Соединенного Королевства и присоединиться к Южной Ирландии. Но я не сомневаюсь, что если правительство Эйре проявит в период этого кризиса солидарность с демократическими странами мира, говорящими на английском языке, то можно было бы создать совет обороны всей Ирландии, в результате чего после войны в той или иной форме возникло бы единство всего острова».

Это должно было хорошо сработать в Америке, с учетом того, что значительная часть электората Рузвельта состояла из американцев ирландского происхождения, но посеять панику в Белфасте. Черчилль, более озабоченный чувствами американцев, чем ольстерцев, трижды направлял министра здравоохранения Малькольма Макдональда в Дублин к премьер-министру Имону де Валера с предложением об объединении Ирландии, если де Валера присоединится к Великобритании в борьбе против Германии. В 1938 году Макдональд, являясь Государственным секретарем по делам колоний и по делам доминионов, заключил торговое соглашение с Ирландией. Черчилль не принимал во внимание соглашение, но решил, что Макдональд именно тот англичанин, который найдет общий язык с ирландцами. Он ошибался. Де Валера трижды отвергал предложения Макдональда, заявляя, что Черчилль может не выполнить обещание[574].

В письме Рузвельту Черчилль поднял вопрос о возможности захвата Японией нефтяных месторождений в Голландской Ост-Индии. Не останавливаясь подробно на этом вопросе, он только сказал, что, «по имеющимся сведениям, японцы готовят пять отборных дивизий для возможного использования в качестве заморского экспедиционного корпуса. А у нас на Дальнем Востоке сейчас нет сил, способных справиться с таким положением, если оно возникнет». И наконец, перейдя к вопросу о финансах, Черчилль дал волю своим чувствам. «Чем быстрее и больше вы сможете посылать нам вооружения и судов, тем скорее будут исчерпаны наши долларовые кредиты. Они и без того, как вам известно, сильно истощены в результате платежей, которые мы уже произвели… Близится момент, когда мы больше не сможем платить наличными за суда и другие поставки… я полагаю, вы согласитесь, что было бы в принципе неверно и невыгодно для обеих сторон, если бы в разгар этой борьбы Великобритания лишилась всех своих активов и оказалась раздетой до нитки после того, как победа будет завоевана нашей кровью». Заканчивая письмо, Черчилль выразил надежду, что Рузвельт расценит «это письмо не как призыв о помощи, а как сообщение о минимальных мерах, которые необходимо принять для достижения общей цели»[575].

Рузвельту было над чем подумать. Он получил письмо Черчилля, когда, находясь в двухнедельном отпуске, совершал плавание на крейсере Тускалуза в Карибском море. «Великий друг, – как пишет Черчилль в своих воспоминаниях, – вновь и вновь перечитывал это письмо, сидя в одиночестве в своем кресле на палубе, и в течение двух дней казалось, что он не принял никакого определенного решения.

Он был сосредоточен и молча размышлял». Черчилль ясно дал понять в письме: Великобритания потерпит поражение, Соединенные Штаты останутся в одиночестве и не готовыми к войне, изоляционисты склонят их к смертельно опасному нейтралитету, что может привести к примирению с Гитлером[576].

Рузвельту, чтобы избежать таких последствий, требовалось найти способ помочь американскому ставленнику до того, как он обанкротится. Он обдумывал возможное решение проблемы в течение нескольких месяцев под давлением Гарольда Икеса, который в августовском письме объяснил президенту, что, если «Великобритания падет», это плохо отразится на Америке, которая не послала эсминцы, чтобы предотвратить вторжение. «Мне кажется, – добавил Икес, – что мы, американцы, подобны домовладельцу, который отказывается дать или продать огнетушитель, чтобы выручить соседа, дом которого объят пламенем, и ветер дует в его сторону». Ко времени возвращения в Вашингтон Рузвельт понял, что нашел законный способ оказать помощь Великобритания: федеральный закон позволял отдавать в аренду собственность армии, если в ней не нуждалось государство. 17 декабря Рузвельт сообщил журналистам, не вдаваясь в подробности, свой план оказания помощи Великобритании. Для наглядности он привел пример (вариант примера, приведенного Икесом): «Представьте себе, что загорелся дом моего соседа, а у меня есть садовый шланг длиной 400–500 футов. Если он возьмет мой шланг и подсоединит к своему насосу, то я смогу помочь ему потушить пожар. Каковы мои действия? Я не говорю ему: «Сосед, этот шланг обошелся мне в 15 долларов, ты должен заплатить за него 15 долларов». Нет! Мне не нужны эти 15 долларов, я хочу, чтобы он вернул мне шланг после того, как потушит пожар». «Господин президент, – сказал один из журналистов, – прежде чем одолжить соседу шланг, вы должны его купить». Для выполнения британских заказов американским заводам придется работать во вторую и третью смены; Америка не сможет помочь Великобритании, работая в одну смену. Журналист был абсолютно прав. В своем рассказе Рузвельт не стал упоминать тот факт, что сосед нуждался не только в шланге, но и в пожарных[577].

12 декабря в Вашингтоне внезапно скончался лорд Лотиан, игравший столь важную роль в отношениях между Великобританией и Соединенными Штатами. Лотиан, последователь учения «Христианская наука», отказался от медицинской помощи, когда почувствовал недомогание. «Возмутительно, что Лотиан не позволил вызвать врача!» – воскликнул Черчилль. Смерть Лотиана создала политический вакуум в Вашингтоне в самый неподходящий момент. Черчилль должен был назначить нового посла, и быстро. Для этой работы подошел бы Ллойд Джордж, но только, сказал Черчилль Колвиллу, «если я смогу ему доверять». В противном случае, добавил Черчилль, «я всегда могу его уволить». Но в ранге посла бывший премьер-министр попадает под начало Галифакса, который, утверждал Колвилл, «будет препятствием с точки зрения Л. Д.». Если же Галифакс отправится в Вашингтон, то в ссылке окажется еще один бывший миротворец. Черчилль остановил свой выбор на Галифаксе. Позже он написал: «Его высокое положение везде пользовалось уважением, но в то же время результаты его деятельности в предвоенные годы и то, как развивались события, привели к тому, что он был подвергнут осуждению и даже испытал враждебность со стороны Лейбористской партии нашей национальной коалиции». Черчилль сказал Колвиллу, что, если Галифакс останется в Великобритании, ему «никогда не удастся исправить свою репутацию миротворца» и что у него «нет будущего в этой стране». Если Соединенные Штаты не вступят в войну, сказал Черчилль, самое большее, на что может надеяться Великобритания, – это на невыгодный со всех точек зрения мир и что у него, Галифакса, «есть великолепное будущее в Америке», если ему удастся вовлечь в войну Соединенные Штаты[578].

В последние недели месяца, когда Рузвельт обдумывал свою стратегию в конгрессе, Черчиллю ничего не оставалось, как наблюдать за горящим Лондоном и размышлять над двумя вопросами: что именно собираются делать американцы и когда? куда собирается двигаться Гитлер и когда? В течение многих месяцев Испания и Гибралтар вызы вали серьезную тревогу. «Ультра» недавно разгадала немецкую операцию под кодовым названием Felix («Феликс»), но об операции ничего, кроме названия, не было известно. Черчилль считал, что операция «Феликс» предполагает нанесение удара по Ирландии или Испании. Наиболее вероятно, сказал он Колвиллу, что по Испании, поскольку именно туда он и пошел бы, будь он Гитлером. Именно туда стремится Гитлер, но Франко, находящийся у власти во многом благодаря поддержке Гитлера и Муссолини, возражает. Если Гибралтар будет захвачен, сказал Франко Гитлеру, то испанскими войсками, а не немецко-испанской коалицией[579].