Татьяна Роллин - Горькая Алёнка. История очередной блудницы

• Название: Горькая Алёнка. История очередной блудницы
• Автор: Татьяна Роллин
• Жанр: Русское современное

Как живёт, с кем не хочет считаться и о чём мечтает семнадцатилетняя девушка из провинциального городка? Пройдя через тернии обид и заблуждений, Алёнка учится отделять зёрна от плевел. Чтобы не потерять своего ребёнка и мужа, ей придётся повзрослеть…

---

«За всё в этой жизни, в том числе за ночлег, надо платить, – размышляла Алёна, не отрываясь взглядом от ведущей новостей. – Хорошо, что он живёт в коммуналке и соседи дома – значит, не прибьёт. Но секса, по всем приметам, к сожалению, не избежать. Ну и пусть. Поменьше гордости и ломки. Мужики этого не любят, начинают чудить. Руки распускают. Чтобы сейчас посоветовала её единственная подруга Ирка, которая сразу же после выпускного вышла замуж и укатила на Дальний Восток? – Ну, попортит этот старый хрен твою шкуру немного. Ну, пойдёшь, вымоешься, где надо, продезинфицируешь себя водкой изнутри. И всё, делов-то! Ты что королева Великобритании? – Да, Ирка, ты как всегда права, – Алёна мысленно согласилась с невидимой подругой. – И начну я, пожалуй, с внутренней дезинфекции».

– Николай, как вас… Петрович. Плесните мне, пожалуйста, вашего хвалёного коньяка. И варенье рядышком положите, будьте любезны. Можно прямо в банке, без всяких вазочек. Что вы замерли в дверях, будто приведение увидели или я что-то не так сказала?

– Нет, что ты. Я просто любуюсь тобой, мой ангел.

Николай Петрович пришёл в восторг от неожиданной нагловатой развязности этой девчушки. То есть мук совести после содеянного, он явно испытывать не будет.

– За что выпьем, Алёнушка?

– За братца Иванушку. Совсем в козла превратился.

Петрович улыбнулся во все, недавно отреставрированные 32 зуба. Эта малолетка нравилась ему всё больше.

– А если серьёзно? За твои прекрасные изумрудные глаза и губы алые как маки?

Он использовал излюбленный комплементарный арсенал. Но его, начавшийся было, словесный понос неожиданно прервали.

– А давайте выпьем за то, чтобы вы переехали в отдельную квартиру, и спокойно встретили свою старость в нормальных условиях. В окружении заботливых детей и внуков.

Это был удар ниже пояса. «А девка-то с характером, – смекнул хлебосольный хозяин коммунальных апартаментов. – Под красивой обёрткой не всегда, окажется шоколад».

– Ну, что толкнёмся? – Алёнка чокнулась с удивлённым, но уже разгорячённым Петровичем и попросила налить ей вторую стопку.

Армянский коньяк молодая гостья закусывала исключительно вареньем, интуитивно надеясь, что такое сочетание не вызовет в ней повторного рвотного рефлекса.

На четвёртой рюмке Николай Петрович запросил брудершафт.

– Валяй, – махнув 50 грамм, согласилась она. И возрастной ухажёр коршуном впился в её губы, пытаясь при этом снять с Алёнки футболку.

– Пока бутылка не допита, а я ещё не хожена в туалет – ничего не будет.

– Как скажешь, моя хорошая, как скажешь.

Помолодевший за последний час седовласый мужчина рассыпался перед ней мелким бесом. Когда янтарной жидкости оставалось чуть на дне, Алёна хоть и встала по-солдатски, до уборной добиралась по стеночке. В конце коридора она нащупала рукой выключатель. После нажатия клавиши, слева, сразу же раздался возмущённый ропот. Оказывается, был выключен свет на кухне, где заседала всё та же компания.

– Простите, ради Бога. Я по незнанке, – она начала оправдываться заплетающимся языком перед выскочившей на неё сердитой бабой.

– Вот где выключатель! – прокаркала та и щёлкнула им изо всех сил.

Алёна успела обратить внимание, что у этой недовольной особы под белой майкой была ярко выражена колышущаяся грудь. В районе локтевого сгиба.

Справив малую нужду и чуть не заснув на унитазе, Алёна пошагала… нет, не обратно в комнату, а прямиком на кухню. Там, не глядя ни на кого, рыгнув, она включила кран, вымыла руки и сполоснула лицо.

– Вообще-то в туалете есть умывальник. Могла бы и там свои сопли смыть! – за её спиной раздалось уже знакомое шипение. Алёнка развернулась. За столом сидели: долговязый парень, видно её ровесник, мужчина 35—40 лет с выразительными чертами лица и три женщины разных возрастов. С краюшку углового дивана примостилась пожилая дама за 60, рядом с ней – её сорокалетняя копия, а по центру восседала перезрелая любительница белых мокрых маек.

На самом деле Алёна не вглядывалась в их лица, сравнительный анализ произошёл за считанные секунды. Сначала она хотела ответить своей обидчице что-то резкое, но снова обратила внимание на её, отдыхавшую на животе грудь, и не стала сражаться в словарном поединке. Улыбнувшись всем присутствующим, она поспешила вернуться обратно к своему старцу.

– А свет чё не выключила?! – послышалось ей в след.

«Сколько же энергии на меня было потрачено этой тётей-мотей, типичной хранительницы коммунального очага», – думала Алёна, топая босыми ногами в темноте.

Когда она ввалилась в комнату, Коля (как он просил его называть) уже возлежал на постели. Ощущая себя, как минимум, Джакомо Казановой.

Попросив включить обратно телевизор, а яркие лампочки, наоборот погасить, она предупредила своего будущего любовника: – Поставь мне будильник на полвосьмого. Очень надо. На работу опаздывать нельзя.

Раздевшись, она прошмыгнула под одеяло к стене.

Утверждение сомнительное, но, иногда алкоголь действительно выручает как анальгетик в вынужденном сексе без любви и страсти. «Заснуть не получится, придётся участвовать. Может он быстрее кончит и вырубится?».

В миссионерской позе на Алёну со стены строго взирали «Три богатыря». «А Алёша Попович, ничего такой себе». Фантазии на тему былинных героев смягчили на время понимание омерзительной происходящей реальности и даже открывали силы на творчество. «А что если ещё раз позлить ту бабу на кухне? Наверняка она сейчас уши греет?».

– Давай теперь сзади!

Страстный партнёр среагировал молниеносно, добавив ещё больше ласк. Тем временем Алёна, представив себя актрисой на порно площадке начала кричать так, что по децибелам точно бы переплюнула Марию Шарапову. «Барщина» длилась ещё 4 минуты.

– Я не люблю спать в обнимку, – пробурчала Алёна, и не найдя свои трусы на диване, накрывшись одеялом, свернулась калачиком у стены. Чтобы уснуть, почти протрезвевшая, она начала массировать свои ледяные ступни.

Сон пришёл какой-то кратковременный, нервный. Будто стоит она у классной доски в своей шараге и не может решить элементарный пример по алгебре. От накатившего чувства стыда, она проснулась. В комнате было темно. Телевизор не работал, рядом тихо похрапывал Петрович.

«Так, трусы я свои в темноте не найду. Это бесполезно. Интересно, сколько сейчас времени?». Алёна постаралась так сползти с дивана, чтобы он не заскрипел. Отодвинув оконную занавеску, в свете луны, она увидела циферблат часов, висевших на стене.

«Почти пять утра. Ворота открываются в семь. Надо вымыться и срочно уходить».

В шифоньере девушка нащупала полотенце, обернулась им, и на цыпочках пошла в ванную, которая, как, оказалось, была совмещена с туалетом.

Включив свет, уже там, где надо, первым делом Алёна посмотрела в зеркало и, стерев остатки туши под глазами, отметила про себя: «Ничего, были времена и попомятее». Она залезла в ванну – обшарпанную, но со свежей клеёнчатой занавеской, и намылила себя всю огромным куском банного мыла. Из душа струилась тёплая вода, унося с собой в смыв остатки похмельного синдрома. Вдруг занавеску кто-то отодвинул. Алёна обернулась и в упор встретилась с голубыми глазами высокого брюнета из «чайно-кухонной» компании.

– Я пришёл на тебя посмотреть. – Его голос как будто принадлежал взрослому ребёнку – грудной, но в то же время мужественный бас.

Наверное, восемь из десяти девушек инстинктивно бы прикрыли свои интимные места, но Алёна входила в число тех двух.

– Смотри, – она бесстыдно отодвинула шторку. И пока его взгляд скользил по её груди и ниже, она разглядывала его лицо. И здесь было на что посмотреть.

«Вот она, ожившая иллюстрация из учебника истории, параграф 22. Победа русской пехоты в боевых сражениях с французской армией под деревней, уже не помню какой. Отечественная война 1812 года. Нет, ну явно генеральская физиономия».

– Налюбовался? Можно я продолжу? – Она задёрнула штору.

– Зачем ты спала с этим стариком?

– Стариком? А он разве намного тебя старше?

– Ему уже 56, мне 38. – За занавеской прозвучала интонация школьного отличника, отвечающего у доски.

– Подай мне полотенце, пожалуйста. Спасибо. Знаешь такую поговорку: «Старый конь борозды не испортит?».

– Тебе помочь?

И даже не дав девушке ответить, он вытащил её из ванны, завёрнутую в полотенце. Но, перед тем как опустить эти 46 килограммов на пол, вдруг замешкался: – Что ты спросила про коня?

«Да у него кровь от мозга отхлынула», – подумала Алёна, глядя в голубые как небо глаза взрослого ребёнка-генерала.

Наконец, он поставил мокрую девушку на кафель, и она тихо пошлёпала на носочках в комнату. Но мужчина так просто не спешил её отпускать, перехватив на полпути, он вновь поднял Алёнку на руки и отнёс на кухню. Сидя на табурете, она ощущала себя как на допросе в полицейском участке. Не хватало только яркого фонаря в лицо.