Джузеппе Гарибальди - Жизнь Джузеппе Гарибальди, рассказанная им самим

• Название: Жизнь Джузеппе Гарибальди, рассказанная им самим
• Автор: Джузеппе Гарибальди
• Жанр: Публицистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4438-0749-2

Итальянский народный герой Джузеппе Гарибальди прожил бурную жизнь. Не зря его назвали Че Геварой XIX века – корсар, революционер, масон, народный вождь и в то же время простой земледелец, школьный учитель, моряк, радеющий о благе своих соотечественников. Он призывал на «священный бой» за объединение Италии, и тысячи людей пошли за ним. Даже супруга Анита, которая сопровождала его всюду, сражалась бок о бок с мужем и умерла у него на руках, измученная тяготами и лишениями.

Когда же Гарибальди решил писать книги, даже сам Дюма-старший почел за честь стать соавтором при работе над автобиографией героя. Получив от итальянца «добро», Дюма перевел мемуары на французский язык, изрядно их приукрасив. Человек-легенда Джузеппе Гарибальди рассказал обо всех перипетиях своей удивительной судьбы в этой книге.

---

Когда наш авангард достиг вершины перевала Маромба, начальник авангарда, майор Джачинто, послал гонца к полковнику с уведомлением, что противник переходит реку вброд и что ganado и cavallados[27] уже находятся на другом берегу, – свидетельство того, что неприятель продолжает отступать. Доблестный Тейксейра, не медля ни минуты, приказал нескольким взводам нашей кавалерии двинуться галопом, чтобы успеть атаковать противника во время переправы и обратить его в бегство. Мне он также приказал, чтобы пехота, не жалея сил, преследовала противника.

Однако коварный Мелло, чтобы ввести нас в заблуждение, прибегнул к хитрому маневру. Он приказал своим отрядам двигаться как можно быстрее с тем, чтобы мы потеряли их из виду; подойдя к реке Куритибану, он даже начал переправлять на другой берег быков и лошадей, войска же его, расположившись за холмами, которые находились слева от нас, оказались совершенно скрытыми от наших глаз.

Приняв эти меры и оставив взвод для прикрытия цепи своих стрелков, неприятель, догадавшись, что наша пехота находится далеко, отступил под прикрытие высоких холмов, а затем, совершив этот фланговый марш, он внезапно появился и атаковал слева один за другим наши взводы и полностью рассеял их.

Наш кавалерийский взвод, который поддерживал стрелковую цепь и который преследовал с пиками наперевес неприятеля среди песчаных холмов, первый заметил ловушку, но у него не было времени избежать ее, поэтому его постигла участь других взводов, несмотря на храбрость и решительность Тейксейра и некоторых отважных риу-грандийских офицеров. Спустя несколько минут наша кавалерия являла собой позорное зрелище, уподобившись бегущему стаду овец.

Я был очень недоволен тем, что наша пехота осталась далеко позади, учитывая, что кавалерия состояла из ненадежных людей, в большинстве своем взятых в плен при Санта-Витория. Поэтому я заставлял моих пехотинцев двигаться как можно быстрей, чтобы вступить в бой, но все оказалось тщетным.

С высоты холма я увидел, что сражение проиграно и что уже поздно* думать о победе; следовало позаботиться о том, чтобы не дать всем погибнуть. Я громко позвал к себе человек двенадцать самых ловких и смелых моих товарищей-моряков (они немедленно явились на мой зов, хотя очень устали от долгого и быстрого марша), и приказал им занять выгодную для пехоты позицию, которая, господствуя над местностью, была к тому же защищена зарослями и скалами. Отсюда мы открыли огонь по неприятелю, заставив его почувствовать, что его победа не была еще окончательной.

К нам примкнул полковник с несколькими адъютантами после того, как он, презирая всякую опасность, сделал все возможное, чтобы остановить бегущих. Пехотинцы из моего отряда под командованием майора Пейксотто присоединились к нам на той же позиции; завязался ожесточенный бой, во время которого противнику был нанесен немалый урон.

Мы потеряли многих из тех пехотинцев, которые, оставшись позади, были затем увлечены бегущими кавалеристами и почти все перебиты.

Тем временем, закрепившись на выгодной позиции, мы, в количестве семидесяти трех человек, успешно дрались с неприятелем, который не имел пехоты и не привык с ней сражаться.

Однако, несмотря на успех, мы оставались на невыгодной позиции. Нужно было поискать более надежное укрытие, которое можно бы покинуть, не ставя себя под удар противника, а главное нужно было отступить, пока побеждавший противник не успел собрать все свои силы и пока у наших людей не остыл боевой пыл.

Примерно в миле от нас виднелась густая роща (capon), к которой мы и начали отступать. Противник старался разгромить нас во время движения и атаковал нас эшелонами, всякий раз, когда это позволяла местность.

В этих обстоятельствах для нас было настоящим счастьем, что офицеры имели карабины; будучи закалены в боях, они стойко, с непоколебимым спокойствием отбивали атаки противника. Благодаря этому, нам удалось укрыться в роще, где неприятель уже не мог причинить нам вред.

Углубившись немного в лес, мы вышли на поляну; здесь, держась все вместе, имея оружие наготове, мы остановились на отдых и стали ожидать наступления ночи.

Противник не раз кричал нам издали, предлагая сдаться, но мы отвечали ему молчанием.

Глава 23 Возвращение в Лажис

Наступила ночь, мы приготовились к выступлению. Труднее всего пришлось с ранеными, среди которых был майор Пейксотто, раненный пулей в ногу. Около 10 часов вечера, устроив как можно удобнее раненых, мы выступили в поход: двигаясь опушкой рощи, которая оставалась справа, мы стремились достичь конца леса. Этот лес, быть может величайший в мире, простирается от берегов Ла-Платы до Амазонки покрывая горы Серра-ду-Эспиньясу, этого станового хребта Бразилии на протяжении почти тридцати четырех градусов широты. Я не знаю, какова его протяженность по долготе, но она, вероятно, огромна. Три департамента – Сима-да-Серра, Вакария и Лажис – представляют собой campestres посреди этого леса, т. е. окруженные лесом поля. Куритибанус, где происходили рассказанные мною события, расположен в департаменте Лажис, провинции Санта-Катарина; оно было названо так местными жителями – выходцами из Куритиба, селения в провинции Сан-Паолу.

Итак, мы двигались краем рощи, чтобы приблизиться к этому лесу, держась направления на Лажис и намереваясь соединиться с отрядом Аранья, так некстати ушедшим от нас. При выходе из рощи с нами случилось одно из тех происшествий, которые доказывают, насколько человек зависит от обстоятельств и насколько даже храбрейшие люди могут поддаваться паническому страху.

Мы шли в молчании, как того требовала обстановка, готовые сражаться, если бы нам встретился неприятель. Вдруг лошадь, которую, должно быть, потерял накануне какой-то всадник и которая, будучи взнузданной и оседланной, с трудом доставала траву, испугалась производимого нами шума и бросилась бежать.

Тотчас же раздался возглас «неприятель!», при котором все кинулись в чащу леса – те самые семьдесят три человека, которые на протяжении многих часов сражались против пятисот вражеских солдат! Они разбежались так далеко, что несмотря на поиски, продолжавшиеся несколько часов, нам.

Собрав всех, кого можно было собрать, мы снова двинулись в путь и к рассвету вышли к желанному краю огромного леса, держась направления на Лажис.

Неприятель искал нас на следующий день после боя, но тщетно, ибо мы были уже далеко.

День сражения был ужасным из-за опасностей, трудностей и усталости; но мы сражались и мысль об этом подчиняла все остальное. Однако в лесу, где не было ни обычной пищи – мяса, ни других продуктов пропитания, голод дал знать о себе. В течение четырех дней мы ничего не ели, кроме кореньев. Невозможно описать, какого труда стоило нам проложить себе дорогу в этом лесу, где не было даже тропинок и где могучая, изнемогающая от избытка сил природа вырастила под громадными соснами нескончаемого леса гигантский тростник taquara, чьи отмирающие стебли, падая на остатки других растений, образуют непроходимые топи, которые могут поглотить и похоронить человека, неосторожно ступившего на них. Многих из нашего отряда покинуло мужество, кое-кто дезертировал; пришлось собрать всех и твердо заявить, что будет лучше, если каждый открыто скажет – желает ли он следовать за нами; те же, кто хотят уйти, могут быть свободны.

Это решительное средство оказалось весьма действенным; с этого момента никто больше не дезертировал, люди обрели надежду на спасение.

На пятый день после сражения мы наткнулись на piccada, проложенную в лесу тропу, в начале которой находился дом, где мы утолили свой голод, заколов двух быков. В этом доме мы захватили двух людей, которые принадлежали к силам неприятеля, нанесшего нам поражение. Затем мы снова двинулись по тропе, которая вывела нас к Лажису, куда мы пришли под проливным дождем.

Глава 24 Пребывание в Лажисе. Спуск с Серры и сражение

Область Лажис, которая радостно встретила нас, когда мы явились туда после одержанной победы, при известии о нашем поражении у Куритибануса перешла на сторону неприятеля, и некоторые наиболее решительно настроенные люди восстановили имперские порядки. Впрочем, эти люди бежали при нашем появлении, и так как в большинстве своем это были торговцы и притом самые богатые, то они побросали свои лавки, где было все, чего только можно пожелать. Благодаря этому мы обеспечили себя всем необходимым и улучшили наше положение.

Между тем, Тейксейра отослал Аранье приказ идти на соединение с нами. Примерно тогда же Тейксейра получил известие о прибытии подполковника Портиньоса; последний был послан со своей колонной генералом Бенто Мануэлем преследовать тот самый отряд Мелло, с которым у нас произошло такое неудачное столкновение у Куритибануса.

В Америке я служил народному делу и служил искренне, повсюду сражаясь против деспотизма. Будучи по своим убеждениям приверженцем республиканской системы, я отвергал вследствие этого противоположную систему. Люди вызывали у меня скорее сожаление, чем ненависть, ибо я сознавал причины зла, т. е. эгоизм нашей несчастной природы.