Валерий Богушев - Знакомство с Иньес. Путешествие в несбывшееся (сборник)

• Название: Знакомство с Иньес. Путешествие в несбывшееся (сборник)
• Автор: Валерий Богушев
• Жанр: Русское современное
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-00071-404-1

Валерий Богушев – автор двух книг рассказов «Хозяин Вселенной» (2000 г.) и «Парус на солнце» (2011 г.). Печатался в литературных изданиях Воронежа, Москвы, Сарова, Хабаровска.

Роман «Путешествие в несбывшееся» – о судьбе технического интеллектуала в провинции во времена перестройки. Отдельные главы из него опубликованы в тульских «Приокских зорях» (2009 г.).

«Знакомство с Иньес» любовный роман о современных молодежных нравах, в которых новые веяния в любовных отношениях вступают в противоречие с вечными ценностями.

---

Ольга приняла душ, пожелала спокойной ночи и удалилась в свою комнату. Максиму спать не хотелось. Он поговорил на скамейке у калитки с хозяином и его сыном. Сын был примерно его лет, как и он, не был женат и любил ходить пешком в горы. Уверял, что в горах испытываешь ни с чем не сравнимое чувство, особенно на рассвете. А отец рассказал, что происходит из понтийских греков. Он очень гордился этим обстоятельством и уверял, что понтийские греки – самые древние. А вот в жены взял русскую. Когда хозяин с сыном ушли спать, Максим отправился в душ. Вода в баке, нагревавшаяся солнцем, уже успела остыть. Возвращаясь, заметил, что в окне у Ольги горит свет. Бросил полотенце на веревку, натянутую между деревьями, и постучался.

– Открыто, – сказала Ольга. Ей тоже не спалось, в руках держала книгу. – Проходи, садись.

Максим сел рядом на кровать.

– Что читаешь? – спросил он.

– Перечитываю. «Алые паруса» Грина.

– Нравится?

– Очень. Вот, например, только что попалась фраза: «его речь… стала краткой и точной, как удар чайки в струю за трепетным серебром рыб».

– Потрясающе! Сейчас так уже не пишут… Мне кажется ты какая-то… необыкновенная. Чем-то сама напоминаешь Ассоль.

– Ты хочешь сказать, что я тоже немного не в себе? – улыбнулась девушка. – Очень может быть.

– Нет. Я другое имел в виду, – смутился Максим. – У тебя есть какая-нибудь заветная мечта?

– С недавних пор меня преследует одно сильное желание. Я хотела бы целый день брести по пустыне до изнеможения, и ночью без сил проваливаться в сон. А наутро вставать полной бодрости и снова идти. И так много дней.

– Может быть, кто-то из твоих предков, уже шел так среди бескрайних песков, а у тебя осталось неосознанное воспоминание.

– Я тоже думала об этом. Мы переехали на Кубань из Казахстана, где жили на берегу Каспийского моря. Фантастическое место! Помню, залазили на крышу нашего пятиэтажного дома. Оглядываешься вокруг – с трех сторон – синее море, и горизонта не видно! А с четвертой – желтая пустыня, тоже не понятно, где горизонт. И горячий ветер в лицо! Я тогда впервые услышала «Энигму», меня так вставило! Эта музыка очень подходит к тем просторам.

Они проговорили до часу. Максим боялся, что надоест ей, и стал прощаться. У порога, преодолев нерешительность, поцеловал девушку и ощутил, как трепетно отозвались ее губы…

Весь день Максим провел с девушками на пляже. Инга вела себя так, словно с ней ничего особенного этой ночью не произошло, и лишь иногда сладко и загадочно улыбалась. Оставшись наедине, она сказала:

– Слушай, оказывается, ты очень понравился Ольге.

– С чего ты взяла?

– Она сама призналась. Да это и так видно. Тебе надо было остаться с ней на ночь.

– Так сразу?

– Конечно. Какие вы с ней… одинаковые! Ты еще долго здесь пробудешь?

– Неделю. У меня обратный билет на следующий понедельник.

– Это хорошо. А мне уже после завтра на работу. Позвони ей. Попробуй уговорить приехать на выходные.

Когда прощались на автобусной станции, Максим попросил у Ольги номер сотового телефона. Она продиктовала. В последний момент он поцеловал ее. Девушки помахали ему рукой из окна отходящего автобуса.

11

Во вторник Инга уже сидела за компьютером на своем рабочем месте, вспоминала запах моря, шум прибоя и весело проведенные выходные в Геленджике. Ах, как она славно оттянулась ночью с топ-менеджером из Москвы, которого звали Вениамин. Утром он уговаривал ее остаться, обещал забрать в столицу, но она лишь улыбнулась и поцеловала на прощание…

Инга до обеда сделала отчет и отправилась подписывать к коммерческому директору Юрию Николаевичу. Судя по всему, тот был бы не прочь вспомнить в ее объятиях бурное комсомольское прошлое. Он сидел в кабинете один, кого-то отчитывал по сотовому телефону.

– Кто тебе давал право срывать сроки? Не принимаю никаких объяснений. Если завтра не сделаешь, о премии можешь забыть, – он жестом пригласил Ингу сесть в кресло. – Все, мне некогда с тобой разговаривать.

Всякий раз, когда она заходила, этот крепкий, властный мужчина за пятьдесят, которого боялись больше, чем генерального, терялся и бледнел от волнения. Он хотел положить трубку в чехол на брючном ремне, но она выскользнула на пол. Прошлый раз бедняга выронил ручку. Инга могла вить из него веревки, если бы захотела, но мужчины за пятьдесят ее пока совершенно не волновали. Он спросил о жизни, она сказала, что все хорошо, вот только зарплата маленькая, не хватает на красивую одежду, на что тот философски заметил, что сейчас всем не хватает, даже олигархам, не можем же мы платить тебе больше, чем Волохову, зарплата сотрудников, хотя и не разглашается, все равно все знают, кто сколько получает, потерпи, немного, что-нибудь придумаем, и стал жаловаться, как трудно ему самому на работе с тупыми и нерадивыми подчиненными и особенно дома, где жена не ставит ни в грош, а сын гуляет с девками, пьет и не хочет учиться в институте.

– Как я вас понимаю, Юрий Николаевич! – сказала Инга и ласково положила руку на волосатое запястье.

– Зови меня просто Юра, – предложил он, растаяв от неожиданной ласки. Стал снова вспоминать комсомольскую молодость.

– Юра, ты не поверишь, как мне нравятся старые советские фильмы. Я их часто смотрю по телеку. Они такие светлые, добрые, – Инга никогда не рисовалась и на этот раз говорила совершенно искренне. Юрий Николаевич сразу почувствовал это.

– Согласен, никакого сравнения с современными, особенно американскими.

– А еще я тащусь от песни «Мой адрес – Советский Союз». Отец часто ставит эту пластинку. Как услышу – мурашки по спине. «Я там, где ребята толковые, я там, где плакаты «Вперед!»…

– «Где песни рабочие, новые страна трудовая поет», – подхватил Юрий Николаевич, вздохнул и растроганно добавил. – А я думал, молодые только попсу уважают. Вот бы мне такую невестку.

«А может, лучше любовницу?», – мысленно улыбнулась Инга.

– Я была бы не против, но, увы, уже замужем… Юра, так я могу рассчитывать на повышение? – спросила она как о мелкой, но приятной услуге, вставая и забирая подписанный отчет.

– Да, моя хорошая, я решу этот вопрос.

– Но ты тогда и про Волохова не забудь, а то мне стыдно будет…

– Причем тут… – хотел было возразить Юрий Николаевич, но не успел. Инга обвила свободной рукой его шею, и коснулась губ поцелуем. В следующее мгновение ее уже не было в кабинете. Она стучала каблуками по пустому коридору, ощущая сладкий вкус очередной победы. Коммерческий директор прислушивался к затихающему звуку ее шагов, потом еще долго не мог прийти в себя, не отвечал на звонки и никого не принимал.

Ближе к концу рабочего дня Инге позвонил Петров. Она успела соскучиться по нему и сразу согласилась на свидание. Через каких-нибудь пятнадцать минут в сети появился Вадик и тоже предложил встретиться. Он обещал заехать за ней, чтобы потом посидеть у него в офисе после работы.

«Подожди, котенок. Мне нужно предупредить мужа, что задержусь», – написала она в ответ.

Инга вышла в коридор и перезвонила Петрову.

– Извини, Андрей, я не смогу сегодня. Обстоятельства изменились. Муж купил билеты в театр. Только что сообщил.

Выслушав огорченные сетования, и пообещав, что завтрашний вечер они точно проведут вдвоем, набрала номер мужа.

– Олег, я сегодня задержусь на работе. Срочный отчет надо сделать.

– Опять? Что у тебя за работа такая?

– Ты можешь предложить мне другую? Не волнуйся, зайка, в десять я буду дома.

– Хорошо, солнышко. Тебя будет ждать вкусный ужин.

– Спасибо, милый. Пока.

«Все нормально. Во сколько ты заедешь?» – написала Инга Вадику.

«Как обычно, в пять», – ответил он.

Оказалось, у Вадика был день рождения, и он устроил небольшое застолье у себя в офисе, пригласив еще троих коллег. Было весело. Шампанское, вино и водка лились рекой. Захмелевшие коллеги не могли оторвать глаз от единственной девушки в компании и были потрясены ее красотой, милой раскованностью, искрящимся остроумием и каким-то изысканным соблазнительным шармом. Через час гости разошлись, ключ сделал два оборота в замочной скважине, и Инга осталась с любвеобильным именинником наедине…

12

Осень. Высвеченный заходящим солнцем воздух прозрачен и холоден. Максим после работы неторопливо идет по тротуару, останавливается возле киоска и покупает пачку самых дорогих английских сигарет «555». Девушка, подавая сигареты, приветливо улыбнулась и заглянула в глаза. Вместо того, чтобы положить сдачу на пластмассовую тарелочку, протянула через окошечко деньги в ладонь и как будто случайно коснулась ее. Она смотрит ласкающим, соблазнительным взглядом, будто предлагая: «Пригласи меня куда-нибудь, не пожалеешь». А, может, просто играет с ним.

– Как тебя зовут?

– Надя.

– Красивое имя. Очень приятно. А меня Максим…

Он оставляет улыбающуюся девушку. Странное дело, это не первый случай. Может, быть, девушки чувствуют, что он принадлежит к тайному обществу влюбленных, в котором свои легко распознают друг друга по каким-то незаметным для непосвященных признакам? Эх, где же они были раньше, когда он ощущал себя одиноким и никому не нужным. Максим сворачивает в переулок. Спокойная старина городского квартала здесь причудливо подчеркнута современными постройками в готическом стиле. Он заходит в кафе, садится у окна. В зале пусто, интимный сумрак подсвечен тусклыми лампочками на стенах и в потолке, в светящихся ореолах. У противоположной стены молодой человек с длинными волосами а-ля разночинец времен Достоевского пьет с девушкой пиво. Макс неспешно потягивает из бокала венгерский «совиньон», закусывая кусочками шашлыка, равнодушно смотрит на голые деревья за окном, на прохожих с раскрасневшимися лицами. Ему пришла в голову мысль, что скоротечность времени иначе воспринимается в двадцать лет, чем в тридцать пять. Время с годами летит все быстрее, но ощущение безысходности притупляется. Или наоборот? Не важно.