Александр Ципко - Перестройка как русский проект. Советский строй у отечественных мыслителей в изгнании

• Название: Перестройка как русский проект. Советский строй у отечественных мыслителей в изгнании
• Автор: Александр Ципко
• Жанр: Публицистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4438-0861-1

Ципко Александр Сергеевич принял активное участие в разработке идеологии перестройки.

Автор книги попытался ввести анализ идейных истоков перестройки в контекст нынешних споров о существовании особой русской общинной цивилизации. В отличие от нынешних неославянофилов, он связывает русский культурный код не с уравнительными настроениями беднейшего крестьянства или с революционными страстями Степана Разина, а с основополагающими гуманистическими ценностями великой русской культуры XIX века и русской религиозной философии начала XX века.

При оценке исторического значения демонтажа политических основ советской системы, совершенного Горбачевым во время перестройки, автор книги исходил из того, что все те, кто прославил русскую общественную мысль, кого принято называть русскими гениями, восприняли ленинский Октябрь как национальную катастрофу, а большевистский эксперимент – как насилие над русской душой.

---

В рамках вводной главы у меня нет возможности подробно описывать негативные последствия убеждения нынешних новых русских патриотов типа Михаила Леонтьева и Александра Проханова, в том, что история и мораль несовместимы. К примеру, тот же Александр Проханов не осознает, что марксизм и марксистская историческая наука при всей своей претензии на научность, основывается все же на моральном осуждении эксплуатации человека человеком как чего-то несправедливого, несовместимого с идеалом равенства.

§ 2. В «русской цивилизации» не нашлось место Горбачеву

Все эти примеры из нынешних дебатов о том, что должно быть и чего не должно быть в едином учебнике о русском XX веке, мне понадобились только для того, чтобы объяснить причины угасания в современной России позитивного отношения к победам демократии, которые связаны с именем Горбачева. Перестройка, политика гласности стала враждебна нынешним патриотам и нынешним государственникам, ибо ее фундаментом, напротив, было возрождение, кстати, характерное для великой русской литературы и русской религиозной философии, нравственного подхода к советской истории и к советской системе, напоминающего о самоценности человеческой жизни, о ценности свободы. Перестройка стала враждебна многим нынешним патриотам, ибо для нее было характерно то, с чем они воюют, т. е. доведение до логического конца нравственного осуждения преступлений сталинизма, начало которому положил XX съезд КПСС. Кстати, по этой причине в нынешних ура-патриотических текстах негативное отношение к Горбачеву соседствует с негативным отношением к Хрущеву. Даже скромный гуманизм Никиты Хрущева, его желание улучшить быт советского человека, многими идеологами патриотизма вне морали воспринимается крайне негативно, как подрыв советской морали соблазнами сытости.

И достигается эта негация, дискредитация перестройки, как чего-то изначально враждебного и русской душе и русской истории, за счет выведения всего, что лежало в основе перестройки, всех ценностей эпохи гласности, за рамки так называемого русского культурного кода. Из русскости враги перестройки выкорчевывают все, что было дорого Горбачеву, и ценность свободы, и ценность человеческой жизни, и права личности, и счастье полнокровной жизни. И в основу этого концептуального осуждения перестройки как чего-то изначально враждебного русской нации берется учение Николая Данилевского об особой русской цивилизации, якобы во всем противоположной западной.

И за нынешним осуждением перестройки как попытки дать новую жизнь всем тем ценностям, которые каленым железом выжигались из советского сознания и советского образа жизни, стоит уже целая философия. Если в советское время ценности христианской, общечеловеческой морали, ценности гуманизма, ценность человеческой жизни, ценности свободы, религиозной терпимости, ценность права, частной собственности приносились в жертву учения о классовой борьбе и классовой морали, то сегодня ценности гуманизма уже приносятся в жертву так называемому учению об особой, русской, во всем противоположной Западу цивилизации. И получается, что, если ты хочешь быть русским, то ты должен забыть и о свободе, и о своих правах, и о простом человеческом достатке и т. д. Русскость у нас сегодня, о чем дальше, жестко связывается с требованиями мобилизационной экономики в стране, окруженной железным занавесом.

По сути, считает Сергей Кара-Мурза, родоначальником советского, большевистского проекта был не Карл Маркс, а Н. Я. Данилевский, который как раз впервые в развернутой форме описал черты русского культурного кода, отличающий русскую цивилизацию от западной.[2] Из чего якобы следует, что перестройка Горбачева, демократические реформы и, самое главное, ставка на рыночные реформы были изменой не столько идеалам коммунизма, сколько национальным русским идеалам, идеалу общинности.

Если общинность и солидарность, убеждение, что человек человеку брат, является выражением русского культурного кода, настаивает Сергей Кара-Мурза, то перестройка со своей политикой гласности была не только демонтажем советской системы, а «демонтажем народа». «Удар, – пишет он, – был нанесен по всей мировоззренческой матрице, на которой был собран человек – носитель русской культуры XX века, человек советский».[3] Вот и весь сказ.

И, честно говоря, мне очень помогла в осмыслении произошедшего в последние годы переворота в сознании посткоммунистической России как раз упомянутая выше, вышедшая в издательстве «Алгоритм» в 2013 году книга Сергея Кара-Мурзы «Крах СССР». Обращает на себя внимание, что эта книга была издана как труд Центра проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования, возглавляемого руководителем Фонда Андрея Первозванного Владимиром Якуниным. И, наверное, не случайно учение об особой русской цивилизации в интерпретации указанного центра, научным руководителем которого как раз и является историк Сергей Кара-Мурза, стало официальной доктриной Всемирного русского народного собора. Все дело в том, что Фонд Андрея Первозванного, руководимый Владимиром Якуниным, является как раз организационной структурой Всемирного русского народного собора. В результате учение об особой русской коммунистической цивилизации из особого мнения группы ученых превратилось в идеологию русского народа.

Конечно, за идеализацией и даже сакрализацией «советского строя», стоящего за негативным отношением многих россиян к Горбачеву и к его перестройке стоят и объективные причины. Утрата советского бедного, относительного, но все же равенства, вызывает духовный дискомфорт, вызывает, с одной стороны, негативное отношение к Горбачеву, разрушившему «советский строй», а, с другой стороны, веру в то, что действительно равная бедность составляет сущность русскости. Отсюда, наверное, и благодатная почва для пропаганды учения об особой русской «нестяжательской» цивилизации. И при этом утрачивается всякий интерес и к объективным причинам перестройки, и, самое главное, к причинам гибели «советского строя».

И совсем не случайно учение об особой русской коллективистской цивилизации все чаще связывается с психологией заговоров, поиском явных и скрытых врагов «русскости» и «русского народа». Настроения психопатии окрашивают, как правило, все разговоры об особой русской цивилизации.

Никого сейчас в России не интересуют ни объективные причины (и прежде всего экономические), которые заставили Горбачева искать пути совершенствования «построенного в боях социализма», ни идейный и политический кризис, в котором оказалась мировая социалистическая система в середине 80-х, в момент прихода Горбачева к власти, и который заставил по крайней мере часть партийной номенклатуры думать о путях приспособления сложившейся политической системы к новым идейным реалиям. В результате все беды нынешней, уже постсоветской эпохи в сознании многих людей, даже далеких от политики, связываются прежде всего с Горбачевым, который якобы по своей злой воле, а некоторые говорят, что и за деньги, лишил русского человека советского рая, когда якобы «люди во что-то верили и у них были идеалы».

Если еще недавно Горбачева критиковали за непрофессионализм при проведении реформ, за поспешность, за дефицит воли в борьбе с противниками перестройки, то сейчас, как я уже говорил, его обвиняют в национальной измене, в том, что он посягнул не просто на основы советской системы, а на саму русскую нацию, на ее мечту, на русский культурный код, который якобы и был воплощен в жизнь большевиками, был воплощен в советской системе. Можно было только пожимать плечами, когда в прошлом даже от талантливых российских литераторов приходилось слышать, что я, «Ципко, работал на масона», что якобы Горбачев «с молодых лет состоял в одной масонской ложе с Маргарет Тэтчер, через тайных агентов с ней общался, пока наконец в 1984 году не встретился с ней с глазу на глаз и пообещал, если придет к власти, то разрушит СССР». Некоторые молодые священники, ссылаясь на историка Фурсова, совсем недавно рассказывали мне, что дело все-таки не в Маргарет Тэтчер, а в кавказской мафии, которая якобы еще во времена Ставрополя, когда он был Первым секретарем крайкома, «имела на него компромат и дергала его за веревочки, когда ей это было нужно». Впрочем, и в претендующих на научность работах, к примеру, в упомянутой выше книге Сергея Кара-Мурзы «Крах СССР» говорится, что субъектам перестройки, народу с «частью номенклатуры и прозападной интеллигенцией» был и «преступный мир».

И надо признать, что после появления книги Сергея Кара-Мурзы «Крах СССР» спор о причинах и сущности перестройки стал спором о природе русскости, о природе того, что Сергей Кара-Мурза называет «русским культурным кодом». Все дело в том, настаивает Сергей Кара-Мурза, что Ленин с его политикой коммунизации России на самом деле пытался воплотить в жизнь не марксистский проект, а русскую народную мечту, мечту об обществе полного равенства, где человек человеку брат, где не будет «свободного рынка», «конкуренции», «свободного индивида».[4] Народ России, настаивает Кара-Мурза, всегда мечтал о «жизни без разделения на избранных и отверженных», мечтал о том строе, где на «хищников будут надеты намордники»[5]