Сергей Фомичёв - Марсианская крыса

• Название: Марсианская крыса
• Автор: Сергей Фомичёв
• Жанр: Научная Фантастика

На законсервированный объект советской марсианской программы проникают два диггера и обнаруживают, что нечто, хранившееся в бункере вырвалось на свободу. А тем временем, единственный оставшийся в живых участник программы замечает слежку и пытается попасть в окружённый войсками город.

---

Запах стоял ужасный, но самих обитателей не было.

– Сейчас они пасутся на городской свалке. Возвращаются последней электричкой. Нам они не помешают.

– Надеюсь, – не очень уверено заявил Черноусов.

Им пришлось ещё раз спуститься по какому-то колодцу и пройти длинным и узким коридором.

– Вот собственно и заслонка, – сказал Денис.

Коридор перекрывала железобетонная плита. Три дня назад она была сплошной и на взгляд Дениса непробиваемой, но теперь в ней зиял неровный пролом с торчащими как зубы в чудовищной пасти кусками арматуры.

– Не думал, что бомжи проберутся так далеко. Обычно их устраивает комната наверху. Там проходит паропровод и тепло зимой.

– Тем лучше, – сказал Черноусов. – Меньше работы. Хотя они могли и стянуть что-нибудь интересное.

На взгляд Дениса ничего интересного кроме двух запертых железных дверей в лаборатории не нашлось. По крайней мере, ничего такого, что можно загнать ценителям раритетов или о чём можно хотя бы написать на форуме. Старый компьютер, занимающий целую стену, пустой шкаф, несколько столов из нержавейки, горка пластиковых кюветок в пересохшей и ржавой раковине. Лабораторная посуда превратилась в груду битого стекла, аккуратно сметённую кем-то в угол, да так там и оставленную. Однако клиент выглядел довольным. Снимал на камеру каждую вещицу, каждую надпись. Повздыхал у компьютера, так и не дерзнув прикоснуться к его пыльным клавишам, а затем долго и со знанием дела изучал нечто похожее на распределительный щит.

– Смотри-ка, они задействовали систему уничтожения, – он показал отвёрткой на кабель. – По идее здесь должно было выгореть всё. Бетонная заслонка упала, как и положено, но огнемёт почему-то не сработал.

– Огнемёт? Зачем тут огнемёт? – удивился Денис.

– А знаки биологической опасности, по-твоему, для красоты нарисованы?

– Биологической? А я думал, это яды так маркируют. Не знаю, у нас сроду ничего биологического не производили. Профиль наших заводов – химия. Чистая незамутнённая чёртова химия. Но я тебе так скажу. Атомные станции, радиоактивные отходы – всё это ерунда в сравнении с активной органикой. Химических заводов гораздо больше, за ними хуже присматривают, и что тут может образоваться, никто не просчитает.

– Уже, значит, не зря съездил, – кивнул Черноусов. – В архивах поискать нужно будет. Но шансов мало. Раздербанили архивы. А вот с местными старожилами поговорить, кто здесь раньше работал, пожалуй, будет не лишним.

– Если застанешь кого живым, – пожал плечами Денис. – У нас до пенсии мало кто доживает.

– Из-за химии? – спросил Черноусов.

– Из-за химии тоже, – кивнул Денис. – Но большей частью из-за водки. Спивается народ потихоньку.

– Ладно, – махнул рукой Черноусов. – Посмотрим, куда ведут эти двери. Думаю, отсюда должен быть нормальный выход. Не по вентиляции же люди на работу ходили?

Замки на дверях отсутствовали. Ни скважины для ключа, ни щёлочки для магнитной или перфорированной карты. Ручек или хотя бы углублений каких-нибудь не наблюдалось тоже, а петли если и предусматривались конструкцией, то надёжно скрывались в массивной стене. Но, скорее всего двери были сдвижные с электрическим или пневматическим приводом.

– Отожмём, – решил Черноусов и вытащил из сумки что-то похожее на домкрат.

– А знаки биологической опасности тебя не пугают? – осторожно спросил Денис. – Хрен его знает, что здесь намутили. Вирусы какие-нибудь или оружие бактериологическое. Вот же, блин, нашли место для опытов.

– Очко играет?

– Есть немного, – признался Денис.

Он и впрямь нервничал. А когда Денис нервничал, его пробивало на болтовню. Так что пока Черноусов расковыривал стену, надеясь подобраться к запорному механизму, он слово за слово выложил клиенту всё, что думал о нынешнем бедственном положении провинции в целом и родного городка в частности, упомянув и о роли в его упадке столичного бизнеса.

– Местных выдавили совсем. Все магазины ваши московские шишки держат. Прибыль на месте выкачивают, а налоги платят в столице. Ширпотреб – дрянь, продукты – дерьмо. Вместо колбасы шнягу какую-то вонючую продают. А ту, что на нашем комбинате делают, напротив, в Москву вывозят. Камазами!

– Камазами? – переспросил Черноусов, который как раз сунул руку в дыру по локоть и, повернув лицо, поймав взгляд Дениса. – А раньше что по-другому было?

– Да так же и было, – согласился Денис, подумав. – И в советское время колбасу вывозили, а народ за ней потом в Москву ездил. Поездами. Загадка даже такая ходила – длинное, зелёное, колбасой пахнет. Сам-то я мало что помню, но помню, как отец приносил с завода продуктовые наборы, и мать радовалась им, словно подаркам новогодним, а в магазинах-то пусто было.

Черноусов пытался что-то нащупать в дыре, но, судя по часто меняющимся точно в калейдоскопе гримасам, получалось у него не вполне. Денис между тем продолжал грузить москвича историями и фольклором бедной провинции, так что вскоре тот не выдержал.

– Слышь, Краевед, – позвал он сурово.

– Что?

– Ты бы помолчал минут пять. Мне сосредоточиться надо, разобраться. А то заладил, понимаешь, про колбасу.

– Я тебе не Сталкер, о философии размышлять, – огрызнулся Денис.

– Читал? – голос Черноусова потеплел.

– Смотрел, – возразил Денис.

С первой дверью они провозились до позднего вечера. Стену пришлось изрядно разворотить, чтобы найти, за что зацепиться. Затем Черноусов достал баллончик с волшебной жидкостью «ВД-40» и изрядно полил всё вокруг. После десяти минут ожидания домкрат легко отжал дверь.

В нос сразу ударил резкий кислотный запах. Комната оказалась совсем крохотной – скорее кладовка, чем комната. Вдоль стен стояли узкие стеллажи, их покрывала какая-то слизь, начинающаяся под потолком и перетекающая с полки на полку медленно, словно фантастический глетчер. Достигнув пола, слизь подсыхала, превращалась в стеклообразную массу, и хрустела теперь под ногами.

– С потолка капает, – предупредил Денис, посветив фонариком. – Похоже, наверху проело отстойник сорокового завода.

– Сорокового? – усмехнулся Черноусов.

– Ну да, так его и называли, – подтвердил Денис, не находя в номере завода ничего смешного.

На одной из полок под слоем слизи стояли две дюжины небольших пластмассовых коробочек. Большинство было вскрыто, опрокинуто на бок, но несколько штук оставались нетронутыми. Черноусов достал резиновые перчатки, натянул их неспешно, подкрутил фонарик на каске, фокусируя луч, и осторожно снял одну из коробок.

Крышка открылась легко, стоило лишь надавить на выступы по бокам. Внутри в полупрозрачной и вязкой жидкости плавало нечто похожее на большого червя или личинку.

– Формалином не пахнет, – сказал Черноусов, подгребая воздух к носу ладонью. – Больше на спирт похоже. Но запах слабый, да и густовато оно для спирта.

– Заспиртованный червяк? – предположил Денис.

– Хочешь попробовать? – улыбнулся Черноусов. – Китайцам нравятся такие штучки. Змеи, личинки, червяки. Говорят, свойства у них целебные. Чем противнее выглядит, тем, значит, целебнее.

Дениса передёрнуло.

– У меня не болит ничего, – сказал он.

– Пожалуй, возьму пару штук для анализа, – решил Черноусов и тут же принялся засовывать коробочки в сумку. – Есть у меня, знаешь ли, приятели, которые в таких вещах разбираются. Посмотрят, проверят, что за тварь такая.

***

Лечебный массаж был единственной приятной процедурой во всём садистском курсе реабилитации. Правда, ноги почти не чувствовали пальцев массажиста, но хоть спина расслаблялась по настоящему. Если бы не осмотр лечащего врача, Алёнка записала бы вечер в актив. Но визит доктора оставил чувство брезгливости. И его улыбка, и его голос, а главное – сам осмотр. Вот же извращенец. Что за страсть такая к инвалидам?

Переведя дух, Алёнка прикатила в холл. Всякий раз к вечеру здесь собиралась целая толпа пациентов, и они долго спорили какой из сериалов смотреть. Алёнка сериалы не любила и обычно уезжала в палату после того как народ приходил к компромиссу. Сегодня, однако, холл оказался совершенно пустым, и сделать выбор предстояло ей самой. Эта возможность неожиданно поставила её в тупик, так что, немного подумав, она просто включила телевизор, не выбирая канала.

Из вечерних новостей Алёнка узнала, что встречаются на свете люди, которым куда хуже, чем ей.

Бомжа не убирали с улицы двое суток, пока об этом безобразии не сообщили в репортаже городских новостей. Тогда в сопровождении съёмочной группы и милиционера, за ним, наконец, приехали. На видеокамеру, точно мотыльки на свет, слетелись детишки, быстро подтянулись окрестные бабушки, готовые бесстрашно обличать и власть, и бомжей, а также припомнить всё прочее, что наболело за долгие годы. Скоро возле лежащего бомжа собралась внушительная толпа.